Вальтер Скотт - Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 13

— Да, это правда, — согласилась его простодушная спутница. — Однако мне помнится, говорили, что и в Шотландию можно ехать водою. Хорошо ли вы знаете дорогу? Вы уверены, что туда можно добраться сушей, мой возлюбленный лорд?

— А это мы увидим, моя возлюбленная леди, — ответил лорд Дэлгарно. — Утверждают, будто Англия и Шотландия расположены на одном острове, а если так, то можно надеяться, что их соединяет сухопутная дорога.

— Мне ни за что не проделать верхом такого длинного пути! — А мы подобьем помягче твое седло. Обещаю тебе: как только ты сбросишь свой невзрачный кокон, ты превратишься из гусеницы с жалких городских задворок в бабочку из королевского сада. У тебя будет столько платьев, сколько в сутках часов, столько горничных, сколько дней в неделе, а всякой челяди столько, сколько недель в году; и будешь ты выезжать с лордом на оленью и соколиную охоту, вместо того чтобы прислуживать старому лавочнику, который только и делает, что харкает да сплевывает.

— Это хорошо, но сделаете ли вы меня госпожой, милорд?

— Конечно, как же иначе — ты будешь госпожой моего сердца.

— Я думала, что буду госпожой в вашем замке.

— По правде говоря, Нелл, этого я не могу обещать тебе. Жена совсем не то, что возлюбленная.

— Я слыхала от миссис Садлчоп, у которой вы меня поместили после того, как я оставила моего бедного Джона Кристи, что лорд Гленварлох собирается жениться на дочке часовщика Дэвида Рэмзи.

— Чашу надо еще донести до рта, Нелли. Я везу с собой нечто такое, что может расстроить сей многообещающий союз, прежде чем год постареет на один день.

— Да, но мой отец был нисколько не хуже старого Дэвида Рэмзи, милорд, и уважали его не меньше; стало быть, отчего бы вам на мне и не жениться? Смею сказать, вы причинили мне немало зла; почему бы вам не загладить теперь свою вину?

— По двум важным причинам, Нелли: судьба наградила тебя супругом, а король навязал мне жену.

— Ах, милорд, они ведь останутся в Англии, а мы уедем в Шотландию! — воскликнула Нелли.

— Твой довод разумнее, чем ты думаешь, — сказал лорд Дэлгарно. — Я слышал от шотландских законоведов, что в нашем благословенном отечестве супружеские узы можно развязать, прибегнув к обычному судебному разбирательству, между тем как в Англии они могут быть расторгнуты только специальным актом парламента. Что ж, хорошо, Нелли, мы еще обдумаем этот вопрос, и поженимся мы или нет, во всяком случае, мы сделаем все, чтобы развестись.

— Правда, мой миленький лорд? Ну, тогда я меньше буду думать о Джоне Кристи, потому что он женится опять, я в этом не сомневаюсь — он человек зажиточный. Я буду рада знать, что кто-то заботится о нем, как, бывало, я заботилась о бедном доверчивом старике! Он был мне добрым мужем, хоть он и старше на двадцать лет. От всего сердца надеюсь, что впредь он не пустит на свой честный порог молодых лордов!

Тут миссис Нелли снова выказала намерение дать волю слезам. Но лорд Дэлгарно укротил надвигавшуюся бурю чувств, сказав ей резко:

— Послушай, моя драгоценная возлюбленная, мне уже надоели эти весенние ливни, я бы посоветовал приберечь слезы для более важного случая. Кто знает, не заставит ли тебя неожиданный поворот колеса фортуны через несколько минут проливать слезы и хватит ли тогда их у тебя?

— Сохрани бог, милорд! Что значат ваши слова? Джон Кристи, добрая душа, ничего от меня не утаивал; я надеюсь, что и ваша светлость не станете ничего от меня скрывать.

— Присядем на этом пригорке, — сказал лорд Дэлгарно. — Я должен здесь ненадолго задержаться. Если ты согласна помолчать короткое время, я, пожалуй, использую его на обдумывание того, в какой мере я могу последовать похвальному примеру, о котором ты говоришь.

Место, где остановился Дэлгарно, представляло собой в те дни небольшую возвышенность, частично опоясанную рвом, откуда вся местность получила название Кэмлитского рва. Вокруг лежало несколько обтесанных камней; они избегли участи многих других, которые пошли на сооружение разных построек для смотрителей королевских лесов, и достаточно ясно свидетельствовали о том, что когда-то «трудилась здесь рука людская». Это были развалины жилища некогда знаменитого, а ныне давно забытого рода Мандевиллей, графов Эссекских, владевших встарь Энфилдским лесом и окрестными обширными землями. Эта возвышенность была центром, откуда расходились широкие и очень длинные аллеи, в конце которых виднелся густой и мрачный лес; именно ее избрал лорд Дэлгарно местом поединка со своим оскорбленным бывшим другом, лордом Гленварлохом, кому он передал вызов через Ричи Мониплайза.

— Он, конечно, явится, — говорил себе Дэлгарно. — Трусость как будто никогда не была ему свойственна, по крайней мере в парке он вел себя весьма решительно. А может статься, тот грубиян не исполнил моего поручения? Но нет, он усердный слуга, один из тех, кто дорожит честью господина больше, чем собственной жизнью. Смотри, Лутин, чтобы не убежала лошадь, и не спускай своих острых, соколиных глаз с аллей парка: ни одна душа не должна пройти незамеченной. Бакингем принял было мой вызов, но теперь гордый баловень отказывается дать мне удовлетворение, ссылаясь на глупые приказы короля. Если мне удастся расстроить планы Гленварлоха, а может быть, и убить его, если я лишу его чести или жизни, то смогу спокойно ехать в Шотландию: у меня достаточно золота, чтобы заставить позабыть о моих прошлых неудачах. Я хорошо знаю моих любезных соотечественников: они никогда не ссорятся с тем, кто возвращается домой с деньгами или с воинской славой, а уж тем более если он приобрел и деньги и славу.

Размышляя об этом и припоминая перенесенный позор, он перебирал в памяти воображаемые причины своей ненависти к лорду Гленварлоху; под натиском кипящих страстей лицо его постепенно исказилось, к великому страху Нелли. Сидя у его ног, незамечаемая им, она с тревогой увидела, что щеки его пылают, губы плотно сжались, глаза расширились, на лице изобразилась отчаянная, беспощадная решимость, какая овладевает человеком, ожидающим близкой смертельной схватки с заклятым врагом. Пустынная местность, весь окружающий ландшафт, непохожий на то, к чему Нелли привыкла, мрачное, зловещее выражение, внезапно появившееся на лице ее соблазнителя, повелительный тон, каким он приказал ей замолчать, наконец явная странность его поведения, необъяснимая задержка в пути, когда их ожидало столь долгое путешествие, — все это возбудило в ее глупой головке самые страшные опасения. Ей приходилось читать о женщинах, которые нарушили супружеский долг, соблазненные волшебниками, находящимися в союзе с адскими силами; иногда сам сатана, заманив свою жертву в какое-нибудь глухое место, недоступное смертным, сбрасывал привлекательную личину, в которой снискал ее любовь, и представал в своем истинном гнусном облике. Нелли отгоняла от себя эти безумные мысли, осаждавшие ее слабый, растерянный разум. Возможно, ей и довелось бы увидеть — пусть не в буквальном смысле, но аллегорически — эти фантастические видения, если бы не последовавшее вскоре событие.