Виктор Зайцев - Дранг нах Остен по-Русски. Книга первая

— Однако, я бы напал. Оружия у нас нет, надо пару поджигов сделать, что ли.

— Ниже часа через два-три пути будет пещера. В эти времена она была закрытой, археологи говорили, для жертвоприношений использовалась. — Задумался Павел Аркадьевич. Летучие мыши там веками непуганые. Значит, много помёта, много селитры. Если русские не добрались или аборигены русским не продали.

— Селитра, это хорошо, с сахаром она отлично пойдёт, да ещё алюминиевых опилок добавить, — мечтательно улыбнулся Валентин.

— Значит, быстро обедаем и плывём, — объявил у костра Петро, выслушав рассказ парламентёров. — Пока собираемся, можно поискать алмазы в том ручье.

— А как они выглядят? — Заинтересовались все, даже женщины.

— Ну, не как бриллианты, это точно. Мутные или полупрозрачные кусочки стекла или белого камня. Как осколки от бутылок или разбитого калёного стекла.

— А если это просто стекло? — Уточнили деловые мальчишки.

— Откуда здесь стекло. Оно в этих краях дороже железа. — Улыбнулся Павел Аркадьевич. — Будете искать, собирайте все разноцветные или тяжёлые камешки. Говорят, тут и жемчужные ракушки водились, проверяйте.

Обедали быстро, родители не спускали глаз с ребятишек, баламутивших воду в устье впадавшего в Куйву ручья. Не прошло и часа, как туристы загрузили нехитрый походный скарб на катамараны и окликнули ребят. Те бежали наперегонки, спеша обрадовать взрослых добычей. Алмазов, жаль, не отыскали. Зато собрали десяток мелких речных жемчужин, и притащили добрых два килограмма разноцветных камней.

Павел Аркадьевич серьёзно осмотрел всё добытое богатство, отметил несколько окатышей железного колчедана и галенита. Особенно выделил три странно тяжёлых камешка, отметив, что это не золото. Однако, ценится, вернее, будет цениться в двадцатом веке, дороже золота.

— Платина, что ли? — Не поверили женщины.

— Да, именно она. Самородная платина, лучший в нашем положении материал для химической посуды. Когда ещё мы стекло научимся делать. А платину кислоты не берут, да и катализатор отличный.

— Но, она тугоплавкая, — возразила Надежда, доктор химии, судя по выписанному вчера диплому.

— Так она здесь самородная, плавить не надо. Будем ковать молотом, тяжело, но можно. Кстати, больше всего платины не на Куйве, а на реке Серебряной, по которой Ермак в Сибирь пойдёт. Говорят, что её потому и назвали Серебряной, что там кругом серебро и платина, её сейчас серебришком зовут, она дешевле меди. Не вздумайте завышать цену, будем брать, как бросовый металл. — Павел Аркадьевич посмотрел на аудиторию, внимавшей его разъяснениям. — Кстати, пора отплывать, у нас много работы вечером.

На этот раз плыли быстро, не отвлекаясь на красоту окружающих мест. Мужчины прикидывали, из чего и как быстро сделать оружие. Распределяли обязанности по ночной охране стоянки. Поэтому занялись делом, едва пристали к намеченному берегу, стараясь не суетиться. Пока дежурные готовили ужин, мужчины готовили оружие. Инженер Игорь достал свой лук, с десятком карбоновых стрел. Выстрелил пару раз, сломал одну стрелу, попал из четырех выстрелов всего один раз туда, куда целился. Глядя на его потуги, остальные мужчины связываться с ножами и луками не стали, решили остановиться на самодельных огнестрелах. Благо, стальных трубок различного диаметра и длины хватало среди имущества туристов. Начиная от каркаса катамаранов, где использовались трёхметровые трубы из нержавейки шестидесяти миллиметрового диаметра. Заканчивая стальными трубками меньшего диаметра, от всяких подставок, ножек и упоров, для столиков, шезлонгов и прочей походной мелочи.

Пока мужчины с помощью напильников и единственной ножовки по металлу отпиливали необходимые трубы, вырезали к ним деревянные ложа и приклады, подростки, под руководством Павла Аркадьевича и Надежды, отправились в знаменитую пещеру, искать селитру. Дети и женщины азартно толкли сахарный песок в пудру, чтобы размешать его с алюминиевыми опилками. На «боезапас» пришлось пустить запасное весло из алюминия, его по очереди стёсывали крупным рашпилем. Работали спокойно, сосредоточенно. Взрослые понимали возможную угрозу, а дети смотрели на них и впитывали их напряжение, чувствовали опасность.

Когда ужин, опять исключительно рыбный, был готов, вернулась довольная Надежда, набравшая с помощниками килограмм пятьдесят сухой селитры. Грязной, неочищенной, но явно селитры, отличного средства для выживания в диких краях. Едва пообедав, Надежда принялась готовить взрывчатые смеси, а мужчины приступили к испытанию собранных самострелов. Конструкции в целом совпадали, отличаясь лишь диаметром ствола и длиной, ну и особенностями заряда, конечно. Самые практичные самострелы сделали Коля и Толик, у них были настоящие двустволки, с длиной ствола сорок сантиметров. Стволы, примотанные к удобным деревянным ложам, были сплющены с казённой стороны, с пробитыми дырками для зажигания заряда.

Когда взрывчатой смеси набралось полведра, её равномерно размешали и приступили к испытаниям. Заряжали мелкой галькой и мишень поставили на двадцать метров. Все с азартом следили за испытаниями, даже сами мужчины, вернувшиеся в детство. Самоделки оказались живучими, ни один ствол не разорвался. Хотя мощность выстрела оказалась разнообразной. Двустволки оперов были самыми слабыми, их хватало лишь на двадцать метров, но вполне убойно, галька пробивала кору сосны на три сантиметра в глубину. Остальные поджиги, с более длинными стволами показали лучшие результаты. После нескольких попыток установили самую дальнобойную модель, у Петра. Его изделие стреляло уверенно и убойно на сорок метров, но, одним свинцовым шариком. Впрочем, подполковник умудрялся попадать им в ростовую мишень.

А изделия инженеров, рискнувших использовать распиленную пополам трубу из арматуры одного катамарана, не уступали по убойности небольшим пушкам. Установленные на опору, супергиганты, как их окрестили подростки, на расстоянии тридцать метров выкашивали убойной галькой целую полосу, до четырёх метров шириной и высотой. С таким ТТХ даже медленное заряжание не пугало. Тем более, что инженеры принялись испытывать способ заряжания самодельными зарядами из бумажных пакетов. В туалетную бумагу заранее заворачивали необходимый заряд «пороха», в другой пакет, из листьев лопуха, скручивали комплект картечи из гальки.

После непродолжительной тренировки, лучшего результата, чем пять секунд между выстрелами, добиться не удалось. На том и остановились друзья инженеры, гордые своими самострелами. К этому времени заметно стемнело, и лагерь укладывался спать, оставляя на дежурстве по два человека, сменяемых через два часа. Толик с Колей, когда водили пленников на оправку перед сном, обратили внимание на заметную перемену в поведении вогулов. Видимо, под воздействием артподготовки, которую те не видели, но отлично слышали, пленники заметно погрустнели. Наглость и самоуверенность вогульских хулиганов, демонстрировавших молчание и выдержку, куда-то улетучились. Вечером перед офицерами показали своё истинное лицо три деревенских парня, напуганные взрослыми дядями. Николай лишь усмехнулся, не сомневаясь, что через пару дней, всех троих легко сделает своими осведомителями в рядах вогульского князя.