Джеймс Нельсон - Викинги. Ирландская сага

— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, дитя мое. — Они прошли еще несколько шагов, с трудом выдирая ноги из вязкой грязи. А потом Финниан добавил: — Сейчас Таре не помешают лишние благословения. Я прошу их у Господа и надеюсь, что Он снизойдет к нам.

— Нам и вправду не помешало бы благословение, — эхом откликнулась Бригит.

Ей нравился Финниан. В нем чувствовались сила и спокойствие, которыми нечасто обладали монахи, избравшие своим домом монастырь в Таре. Он провел здесь всего около года, но вел себя так, словно всегда был неотъемлемой частью королевской резиденции. А еще он был очень привлекательным мужчиной. Бригит затруднилась бы назвать более благородное дело, чем призвание священнослужителя, но при этом не могла не сожалеть о том, что такой человек, как Финниан, своими руками исключил себя из числа потенциальных мужей.

«Какая жалость…» — подумала она.

— Церемония и впрямь вышла великолепная, не правда ли, дорогое дитя? — произнес Финниан. Голос его был мягким и негромким, как обступившая их ночь.

— Да. Позвольте еще раз поблагодарить вас за таинство бракосочетания.

Финниан небрежным взмахом отмел ее благодарность.

— Мое ничтожное участие было самой малой его частью. Мне было радостно видеть, сколько сил вложила Морриган в его организацию. Сюда, на празднование, съехались почти все ри туата.

— Почти, — сдавленным голосом согласилась Бригит, хотя Финниан, похоже, был склонен видеть в этом скорее хороший знак.

Вообще, было трудно угадать, о чем он думает. Отец Финниан часто вел себя так, словно в мире не существовало проблем или конфликтов, хотя Бригит была уверена, что он вовсе не так наивен.

— Мне недоставало присутствия Руарка мак Брайна, — добавила она. — И Уи Дунхада не прислали своего представителя.

— Мне говорили, что супруга Руарка очень больна. Очевидно, он не захотел оставлять ее одну. Разве Морриган не говорила тебе? Я уверен, что сам рассказывал ей об этом. Он — хороший муж, этот Руарк.

— И союзником он будет хорошим. А еще у него под рукой много всадников и пехотинцев. Объединив Уи Дунхада из Лейнстера и весь дом Маэлсехнайлла, мы могли бы выстоять против этих фин галл. И даже, пожалуй, сбросить их в море.

«А Морриган наверняка предпочла, чтобы я думала, будто он меня игнорирует», — решила она.

Финниан с любопытством покосился на нее.

— Что? — спросила она. — Я сказала что-нибудь не так?

— Нет-нет, ничего подобного, — ответил Финниан и улыбнулся. — Я просто удивляюсь тому, что ты разговариваешь, как царица на троне, а не как молодая жена в первую брачную ночь.

— Я ведь уже была замужем, отец, — сказала она. — А правительницей не была еще никогда.

Они в молчании подошли к двери в главное здание. Бригит спросила себя, собирается ли отец Финниан сказать ей что- нибудь еще, и не было ли у него иного мотива, чтобы проводить ее через весь внутренний двор, помимо желания позаботиться о ее безопасности. Но он лишь поклонился и сказал:

— Желаю вам доброй ночи, королева Бригит.

— Благодарю вас, отец Финниан. И вам того же.

Финниан выпрямился, кивнул и был таков.

Королева Бригит… Еще никто и никогда не называл ее так, да и до сих пор неясно, станет ли она ею. «Что он имел в виду, когда назвал меня этим титулом? Или таким образом он давал понять, что поддержит меня?» Нахмурившись, она толчком распахнула тяжелую дубовую дверь королевского особняка и вошла в тускло освещенный, полный дыма коридор.

Проход между многочисленными комнатами озаряло лишь несколько свечей, и их мерцание еще больше рассеивали светильники, в которых они были установлены, но Бригит прекрасно ориентировалась и в полумраке. Распахнув дверь своей спальни, она уже готова была испустить громкий вздох облегчения оттого, что наконец оказалась в своем убежище, в этой спасительной гавани. Весь день она страшилась ночи, супружеской постели и неизбежного внимания своего супруга, который, как она опасалась, окажется грубым и неумелым. Но сейчас она была вполне уверена в том, что получила отсрочку в исполнении приговора и что Конлайд проведет ночь на полу в главном зале, на том месте, где свалит его опьянение.

В камине неярко горел огонь, на стенах плясали теплые отблески, и лишь самые дальние уголки оставались в тени. Бригит поначалу даже не заметила, что на стуле подле кровати кто-то сидит, и лишь когда фигура выпрямилась во весь рост, она подпрыгнула от неожиданности, ахнула и поспешно отступила назад. Рука ее машинально метнулась к поясу, чтобы найти оружие.

— Бригит… — Фигура приблизилась, и Бригит узнала голос и стать, но облегчения не испытала.

— Морриган…

Морриган шагнула в круг света, отбрасываемый огнем в камине, отчего ее бледная кожа и светло-каштановые волосы обрели янтарный оттенок. Она была женщиной невысокого роста и, как ни странно, сохранила красоту, несмотря на все, что ей довелось пережить. В свете камина Бригит заметила лучики морщинок, разбегающиеся от уголков губ и глаз Морриган. А вот по лицу ее ничего нельзя было прочесть, и взгляд ее был твердым и суровым. С таким же успехом, она могла быть не женщиной из плоти и крови, а изваянием из слоновой кости.

— Прими мои поздравления по поводу твоего бракосочетания, — сказала она.

— Благодарю.

Обе умолкли, глядя друг на друга, словно мечники, ожидающие, когда противник сделает первый шаг.

— Знаешь, я ведь могу помочь тебе выпутаться из неприятностей, — наконец проговорила Морриган.

— Из каких еще неприятностей? — осведомилась Бригит и сама услышала фальшивые нотки в собственном голосе.

Морриган улыбнулась.

— Перестань. Даже такой дурак, как Конлайд Уи Кенселайг, умеет считать до девяти. Так что, когда ребенок родится, ему самому и всем остальным в Таре не составит никакого труда вычислить, что ребенок не от него.

В голове у Бригит закружился вихрь самых разных ответов. Возражение, отрицание, деланное изумление — но она видела, что все они бессмысленны. Морриган знала. Каким-то образом Морриган узнала обо всем, и то, что Бригит полагала своей сокровенной тайной, очевидно, перестало быть таковой, превратившись в смертельное оружие в руках соперницы.

Она уже давно предвидела проблему, которой станет рождение ее ребенка через семь месяцев или около того после свадьбы, даже невзирая на поспешную помолвку и замужество. Она рассматривала несколько возможных решений: например, утверждать, что ребенок родился раньше срока или что она возлегла с Конлайдом еще до замужества. Но оба эти варианта зависели от согласия Конлайда, в котором она была совсем не уверена.

— Понимаешь, у меня есть кое-какие травы, — негромким заговорщическим тоном продолжала Морриган, — которые заставят тебя потерять ребенка. И все будет так, словно его никогда и не было.