Джеймс Нельсон - Викинги. Ирландская сага

Берсерк отложил клинок в сторону. Все, точить больше нечего. Но это было и хорошо, поскольку ему надоело затачивать чужие лезвия, по крайней мере, сейчас. Хотя, говоря по правде, ему нравилось это занятие. Оно было прелюдией к сражению. И даже если никакого боя в ближайшее время не предвиделось, расположение его духа неизменно улучшалось, словно в предвкушении битвы. В отличие от многих других мужчин, Старри не часто бывал с женщинами, но понимал, что вещи, которые совершаются перед финальным актом, должны до предела усилить наслаждение, получаемое впоследствии.

Аналогичным образом обстояли дела и с ритуалом перед боем. Но, как и с женщиной, рано или поздно подготовительные мероприятия прискучивали и вызывали одно лишь разочарование.

Он понимал, что если застрянет в Дуб-Линне надолго, то такая же участь ждет и его. А вот поход с Арнбьерном, когда он возглавлял небольшой передовой отряд берсерков, в этом смысле оказался очень удачным. Впрочем, Старри не был лидером, о чем прекрасно знал сам. Он никогда не мог сосредоточиться на чем-либо настолько, чтобы взять на себя ответственность, включая собственную персону, но с берсерками это и не имело особого значения. Они не нуждались в лидерстве, да с ними оно было в принципе невозможным. К тому же все они обладали изрядным боевым опытом сражений на побережье.

Но встреча с Ночным Волком изменила сложившийся порядок вещей, потому что в тот момент на берегу, в момент восхитительного озарения, он со всей очевидностью понял, что отныне его судьба неразрывно связана с судьбой этого человека, которого благословили сами боги.

Старри машинально потянулся к расщепленному наконечнику стрелы, висевшему у него на шее. Невероятно… Невероятно, но Торгрим не понимал того, что было очевидным для Старри. Ночной Волк был избранным, и отныне Старри последует за ним повсюду, куда бы он ни направился.

В Клойне все вышло просто здорово. Они проникли внутрь через потайную дверь. Узнать о ней мог только Ночной Волк. Затем последовала отчаянная драка. Старри почувствовал, как при воспоминании об этом у него улучшается настроение. Тогда он едва не погиб. Почти, но не совсем. И если он и дальше будет держаться поблизости от Торгрима, то этим наверняка приблизит свой славный конец на поле брани, который принесет ему восхищение валькирий.

Однако здесь, в Дуб-Линне, ничего подобного случиться не могло. С каждой минутой ему становилось только хуже. Почему? Да потому что здесь были женщины. Нет, Старри не относился к ним с презрением и ненавистью. Вовсе нет. Но он часто видел, как их присутствие лишь осложняло положение дел. Вот и Альмаита положила глаз на Торгрима, причем прямо под крышей дома собственного мужа. А теперь еще, откуда ни возьмись, появилась эта ирландская девчонка. Бригит. Она буквально околдовала Харальда, причем это стало ясно всем, даже Торгриму, который отнюдь не отличался проницательностью там, где речь шла о его сыне. И к чему все это могло привести?

Их жизни напоминали огромную льдину, некогда прочную, толстую и несокрушимую, которая теперь начала таять и трескаться, обнаруживая и обнажая давно, казалось бы, замерзшие дефекты.

Вот почему Старри так любил битву. Там все было просто и ясно. Правила были простыми и недвусмысленными. Если предоставить другим волноваться насчет поводов для сражения, а самому сосредоточиться на битве, то все шло хорошо.

— Йокул? Ты — Йокул-кузнец?

Старри поднял голову. Неподалеку стояли двое крупных и коренастых мужчин, длинные волосы которых были заплетены в косички, как это принято у норвежцев. На обоих были стеганые туники. С поясов свисали длинные прямые мечи. Старри не узнавал их, но в этом не было ничего удивительного. Они как две капли воды походили на тех, кто слонялся по крепости с утра до вечера, да и у Старри всегда была плохая память на лица.

— Что? — вместо ответа спросил берсерк.

— Это ты — Йокул-кузнец? — повторил свой вопрос один из мужчин.

Прежде чем Старри успел ответить, из дома выскочил Йокул, которому ради такого случая пришлось прервать свой ужин.

— Я — Йокул, а кто меня спрашивает?

— Меня зовут Суэйн, я из Хедебю. А это — мой брат Свейн. — Мужчина, стоявший впереди, кивнул на того, кто держался чуть позади.

— Вот как? Датчане, значит? Ну и что вам от меня нужно? — пустив в ход все свое обаяние, осведомился Йокул.

— Мы заходили к кузнецу Вали насчет мечей для наших воинов…

— Вали! У Вали можно заказывать только гвозди да подковы. Я — единственный кузнец в Дуб-Линне, который в состоянии изготовить приличный меч. Но я не раздаю ихдаром, слышите? За мою работу вам придется заплатить справедливую цену, однако это вовсе не означает, что она будет низкой.

— Понимаю, — отозвался Суэйн. — Мы можем поговорить насчет цены, а также насчет того, сколько времени тебе понадобится, чтобы изготовить то, что нам нужно?

— Говори, — предложил ему Йокул.

— Быть может, ты пригласишь нас в дом и угостишь выпивкой, чтобы нам не пришлось беседовать прямо на улице, словно на рыбном базаре? У нас с братом пересохло в горле.

— Гм, — проворчал Йокул, явно разрываясь между стремлением получить выгодный заказ и нежеланием расставаться пусть даже с парой кубков пива.

Происходящее представлялось Старри очень странным. Он же видел, что на поясе у Свейна висит бурдюк, причем совершенно полный на вид. Но тут Йокул проворчал:

— Ладно, заходите.

Двое мужчин вошли в ворота и последовали за Йокулом в дом, а Старри скользнул следом. Ему вдруг стало любопытно. Они вошли в большую комнату, где у очага стоял стол, и Йокул проревел:

— Альмаита! Подай нам пива, живо!

Альмаита заглянула в комнату, мгновенно оценила ситуацию и исчезла. Йокул взмахом руки указал на лавку у стола, и братья опустились на нее, причем из-за их внушительных габаритов мебель стала казаться мелкой и ненадежной. Йокул тоже уселся за стол, а Старри пристроился на табуретке в углу. Он старался не шуметь, движения его были настолько плавными и легкими, что никто, казалось, не заметил его присутствия, а если и заметил, то не придал ему значения.

В углу, подставив руки лучу солнечного света, падающего в окно, сидела Бригит. Она шила, но у Старри сложилось впечатление, что она просто старается занять себя чем-либо. Харальд с Торгримом ушли куда-то около часа назад, Альмаита была по горло занята хлопотами своего растущего домашнего хозяйства, а вот Бригит делать было решительно нечего. Она на мгновение подняла глаза, окинула людей за столом беглым взглядом, проигнорировав Старри, после чего вернулась к своему шитью.

Свейн и Йокул затеяли оживленную дискуссию о мечах, качестве стали, отделке рукоятей и ценах. Вошла Альмаита, поставила на стол чаши с пивом, и мужчины подняли их, не удостоив ее взглядом, словно те появились на столе по мановению волшебной палочки. Старри же не обращал внимания на переговоры. Работа Йокула пользовалась большим спросом, и за то недолгое время, что он провел здесь, подобные сцены разыгрывались на его глазах неоднократно.