Константин Жемер - Поверить Кассандре

Сегодня заяц глядел на Павла недобро, будто каким-то непостижимым образом проведал о содержимом желудка молодого человека.

– Да, брат, каюсь, виноват я перед твоим племенем, – вздохнул Павел. – Отведал зайчатины в кои то веки, за что наказан безмерными муками. В качестве жеста прими приглашение пройти в мастерскую.

Прежде зверь обитал в приемной, и ход наверх ему был заказан. В этот же раз Циммер смалодушничал. Напрасно, ибо заяц, ловко взбежав по лестнице, первым делом ринулся к проводу от трансформатора – и перекусил его.

Павел даже не шелохнулся. Смотрел на питомца, раскрыв рот. Потому как тот остался совершенно невредим, хоть и взвился от разряда под потолок.

Заяц повел мордой в одну сторону, затем в другую – и оба раза по шерсти прошли волны голубого свечения.

– Подобного рода опыты не входили в мои планы, – проговорил Циммер, растирая подбородок. – Но отказываться от предложения фортуны не буду, иди-ка сюда, братец!

Едва инженер протянул руку, как заяц прижал уши к спине и угрожающе забарабанил задней лапой.

– Ага, – растеряно сказал Павел, состроив страшную гримасу. – Это, господин хороший, уже казус белли [42] Повод к войне (лат.) !

На замах хозяина заяц среагировал мгновенно. Павел отдернул руку в последний момент – в воздухе клацнули страшные резцы.

– Ах ты, индивид! А кормить тебя кто станет?

Заяц, видно смутившись, шмыгнул под верстак. При этом выдал трескучий электрический всполох.

Отсмеявшись, Циммер приступил к работе и через пять минут уже совершенно не помнил о существовании зайца-кудесника.

– Импеданс? Импеданс [43] Устаревшее название сопротивления электрической цепи. ! – выкрикивал инженер, совершая неуловимые манипуляции с приборами и приникая к счетчику. – Импеданс, твою мать! Ну, импедантик, ну, давай! Ну, же!

Гул затих, а Павел ткнулся головой в датчик. Из-под верстака выглянул заяц и забарабанил по полу.

– Искупать тебя? – спросил Циммер, оглянувшись.

Заяц раздраженно повёл ухом и снова скрылся. Одна из ножек верстака теперь носила свежие следы зубов.

– Точно выкупаю…

Инженер скоро оставил измерительные приборы и подкатил к ним столик с системой зеркал и линз. Теперь из уст Павла слышались лишь глухие ругательства, так помогающие русскому человеку в любой работе, да иностранные словечки – то ли прогрессивная брань, то ли технические термины.

Внизу залился трелью электрический звонок. Подойдя к окну, Павел узрел внизу французский «Panhard-Levassor» – славную примету РТО «Белые таксомоторы [44] «Российское Таксомоторное Общество» (PTO «Белые таксомоторы») на Большой Конюшенной, 17 – самое большое предприятие такого рода в Санкт-Петербурге. В гаражах этой компании числилось 112 автомобилей. В 1913 году Общество уже имело многочисленные стоянки по городу и центральную диспетчерскую службу с возможностью вызова такси по телефону. ».

– Ого, да к нам состоятельный посетитель! – обрадовано воскликнул Павел и, подмигнув зайцу, добавил: – А состоятельные посетители без дела хаживать не станут. Зачастили они в последнее время, возможно, удастся заработать тебе на капусту, брат.

Держа правой рукой линзы, левой Циммер дотянулся до неприметного рычага в стене и потянул его. Донесся звон запоров внизу. Инженер улыбнулся – это своего рода показ, чтобы визитёр мог оценить технические возможности фирмы.

Стук шагов с легким пристуком трости зазвучал на лестнице.

– Чем обязан, дражайший Иван Христофорович? – говорить Павел Андреевич начал, стоя к двери вполоборота, а окончил, глядя на посетителя. Фамилия того – Мейер – много сказала бы не только высшему свету Петербурга, у которого семья Ивана Христофоровича считалась «деловой элитой», но и образованной молодежи, почитающей его мусагетом [45] То же, что меценат. . Наряду с Карлом Крейном, Генрихом Тэйлором и Джоном Клаудом Иван Мейер входил в директорский совет «Акционерного Общества Вестингауза [46] Российский филиал «Westinghouse Electric Со.» назывался «Русское общество тормозов Вестингауза», ибо начинал с продвижения на российский рынок железнодорожного оборудования, в частности автоматических воздушных тормозов. ».

– Только сегодня о вас вспоминал, – врал Циммер, свинчивая линзы. – Когда проезжал мимо ваших контор на Невском.

– Да-да, – ответствовал гость, вертя в задумчивости трость, которую вскоре отставил в сторону, после чего снял пальто и повесил на вешалку.

Павел продолжал балагурить:

– А согласитесь, Иван Христофорович, очень вовремя Николаю Милутиновичу (так Павлу вздумалось именовать своего кумира – Николу Теслу) подвернулась оказия продать патенты мистеру Вестингаузу, – заговорил Циммер. – Почти тут же господин Доливо-Добровольский выдал на гора трехфазный асинхронный двигатель…

– Будет вам, – прервал гость. – Мистер Тесла слывет магнетизером [47] Гипнотизер. и чудотворцем. Отчего же он сам не усовершенствовал свой двигатель? Или того больше – с самого начала не изобрел трехфазный?

– Экий вы скорый, Иван Христофорович, – укоризненно проговорил Циммер.

– И в Турине досадно вышло, – продолжал Мейер. – Жаль, ваш кумир не присутствовал лично, когда его система проиграла нашей.

– «Нашей»? – переспросил Циммер весело.

– Русской, – признал гость.

– Не пойму вас, Иван Христофорович, – покачал головой Циммер. – Должны бы говорить от имени Джорджа Вестингауза, а вас словно уполномочило «Русское электрическое общество».

Иван Христофорович забавно поморщился.

– Со времен Якоби [48] Русский электротехник Б.С. Якоби в 1834 году изобрел один из первых электродвигателей, а в 1838 году совершил плавание по Неве на гребном боте с установленным электромотором, со скоростью 4,5 км/ч. стало ясно, что России суждено первенствовать в изобретательстве, однако что до продвижения изобретений в жизнь… Боюсь, любая западная держава даст нам форы. Тому блестящее доказательство – фирма господина Вестингауза.

С этим утверждением спорить не приходилось, однако, сдавать позиции Павел тоже не собирался:

– Оборудуя Ниагарскую станцию, Николай Милутинович уже сознавал ущербность двухфазовой системы, но вносить коррективы оказалось поздно. Да и, к тому же, будущее в любом случае за электричеством, так что какая разница в каком государстве горит больше лампочек нежели лучин и канделябров. Скоро все заменят электрическими светильниками…

– Главное, чтобы прежде нас не съели волки, – сказал Мейер хмуро. – Или голодные овцы, каковые порой хуже волков, и готовы продать своего хозяина за телегу фуража…

С улицы донеслись заводские гудки. Тусклое солнце клонилось к горизонту.