Томас Костейн - Королевский казначей

На королеве было темно-зеленое платье с низким вырезом, отделанное мехом горностая. Рукава были настолько длинными, что касались пола, и королеве было трудно управляться с картами.

Кер слышал, как она расстроенно сказала:

— Мне сегодня сильно не везет. Крупный мужчина ответил басом:

— Клянусь игрой глик, моя уважаемая королева, удачи можно добиться, если хорошо играть имеющимися картами.

Кер сел на скамью у стены, где висел новый гобелен с изображением Семи Добродетелей и Семи Грехов. Рядом сидел солдат с мечом, пристегнутым к поясу. На его худом, морщинистом лице читалась неприязнь к окружавшим его людям.

— Дюнуа, — шепотом сказал Кер, наблюдая за привлекательной брюнеткой, игравшей с королевой, — не кажется ли вам, что мадемуазель де Менелэ слишком спешит занять место своей кузины?

— Она — шустрая девица, — сказал старый солдат. — Прелестная Агнес была замечена королем благодаря матери королеве, но я не уверен, что подобная история может повториться.

— Мы не должны себя успокаивать подобными рассуждениями. Королева смирилась с Агнес Сорель, но, может, она считает, что Агнес слишком долго занимала свое место?

Дюнуа отрицательно покачал головой:

— И вам и мне, господин Кер, прекрасно известно, как капризен наш король. Но в данном случае он предан ей долгое время. Что-то есть такое в очаровательной Агнес, что удерживает его на привязи. Захочет ли он, чтобы на подушке, где так долго красовались золотистые кудри Агнес Сорель, появились черные локоны маленькой кузины?

Кер с мрачным видом принялся обдумывать это предположение.

— Агнес плохо себя чувствует, — сказал он. — Вы не заметили, какой она стала бледной? Она сейчас слаба духом и телом. Дюнуа, меня это сильно беспокоит. Очень сильно…

Старый солдат хитро взглянул на Кера:

— Я верю.

В этот момент в зале появился король. Голос слуги, объявившего о его появлении, был заглушен шумом разговора; и прошло некоторое время, прежде чем собравшиеся осознали, что в комнате находится его королевское величество. Раздался стук каблуков, дамы и господа поднялись и поклонились королю.

— Кажется, у него неважное настроение, — пробормотал Дюнуа.

Карл VII мгновение постоял у входа в зал, небрежно поклонился присутствующим — казалось, он сделал это по привычке, — вздохнул и снова поклонился.

Временами он выглядел королем до кончиков ногтей, но не теперь. Он был одет в свою любимую короткую зеленую куртку, полностью открывавшую его ноги. Королевские ноги не блистали красотой. Они были короткими, тощими и кривыми. Колени — напротив, толстыми, и мудрый монарх не должен был выставлять их напоказ.

Король подошел к столику супруги и мрачно поклонился.

— Я не хочу прерывать ваше… новое увлечение, мадам.

— Мы играем только для того, чтобы скоротать время до вашего прихода, ваше королевское величество, — ответила королева Франции.

— Мадам, мне ясно, что вам нравится этот новый способ соревнования хитрости и ума. Вам придется примириться с тем, что я недолго смогу оставаться здесь сегодня с вами. — Казалось, что королю вдруг стало неудобно, и он отвел взгляд от королевы. — Мне следует немедленно заняться государственными делами. Прошу вас позволить забрать с собой… — он обвел глазами комнату, — Гуффье, Шабанна, Дюнуа, Кера. Мне следует обсудить с ними неотложные дела в моих покоях.

Королева с трудом сдерживалась. Она вытащила из-под широкого золотого сетчатого пояса льняной платок и промокнула кончик носа.

Король поспешил ретироваться, чтобы избежать ее возмущения.

— Моя дорогая, надеюсь, что вы хорошо проведете время.

За королем гуськом последовали четверо мужчин. Кер шел последним. Все старались держаться достойно, покидая комнату, хотя каждый понимал, что поддерживает открытый фарс. Обычно король выбирал именно эту четверку. Видимо, ему было так удобнее. Все молча проследовали за ширмы и отправились к главной лестнице. Четверо сопровождавших не стали подниматься наверх, в покои короля, а пошли по длинному коридору, который вел к другой лестнице.

За ними со стуком закрылась железная дверь. Винтовая лестница была довольно узкой, и спутникам короля опять пришлось следовать друг за другом. Лестница была сконструирована таким образом, что разные уровни ступенек не позволяли видеть, кто в данный момент поднимается или спускается. Кер часто размышлял о том, что эта лестница как бы олицетворяла сам королевский двор, где царили хитрость, тайны, подозрительность и осторожность.

Гийом Гуффье шел впереди Кера. Он обернулся и, улыбаясь, подмигнул. У Гуффье был такой орлиный нос, что уголки губ вдруг коснулись ноздрей.

— Какая удобная лестница для… некоторых прогулок, — шепнул Гуффье.

Они спустились до конца лестницы и проследовали по выложенному плитами коридору, в конце которого стоял караульный. Когда он заметил короля и его спутников, то сразу исчез. Он охранял тяжелую дубовую дверь, на которой были вырезаны ветви дерева. Король остановился и поклонился своим сопровождающим.

Перед ним открылась дверь, и все увидели хорошо освещенную комнату, высокий аналой, красные панели из гобеленов.

Король вошел внутрь, за ним быстро закрылась дверь. Всем было понятно, что это сделано специально.

Но до того как дверь затворилась, они услышали приятный женский голос, который насмешливо воскликнул:

— О, мой король, вы опять надели эту короткую куртку!

— Милая Агнес никогда не восхищалась ногами короля, — заявил Гуффье.

Государственные министры отправились в небольшую комнатку, расположенную в другой стороне коридора. Там для них уже были приготовлены четыре кресла. На столе стоял кувшин с красным вином и лежал треугольник сыра с зелеными прожилками. В камине пылал огонь.

— Сколько времени мы уже играем эту незавидную роль притворщиков? — спросил Дюнуа, когда все расселись.

— Слишком долго, — ответил Гуффье. Он подавил зевок и искоса взглянул на Кера. — Наверное, это всем уже надоело?

— Все прекрасно понимали, в чем тут дело, с самого начала, — проворчал старый солдат. — Всей Франции известно, что король днем обязательно навещает мадам Агнес, и слишком многим известно, каким образом он пытается замаскировать свои действия. Люди над ним за это посмеиваются.

— Они не забывают смеяться и над нами. Я в этом абсолютно уверен. — Гуффье опять взглянул на Кера. — Одному из нас следует убедить короля, что он не достигнет своей цели, занимаясь подобным притворством. У меня для этого разговора не хватает уменья высказать свое мнение. Может, это сделаешь ты, Жак Кер?

— Этот обман не зависит от желания короля, — коротко сказал Кер. — Сама леди Агнес настаивает на мерах предосторожности. Вам всем и-жестао, эта дама — истинно верующая, она не желает открытого признания…