Томас Костейн - Серебряная чаша

Томас Б.Костейн родился в 1885 году в Канаде, по профессии журналист, сотрудничал в ведущих еженедельниках и журналах, посвященных литературе. С 1942 года целиком посвятил себя истории, начав с серии романов об истории Англии XVIII века. Его самые известные произведения «Черная роза», «Королевский ювелир», «Блистательный путь» и «Серебряная чаша», которую литературоведы сравнивали со знаменитым «Qua Vadis?» («Камо грядеши?») Г. Сенкевича. Последний роман, посвященный античной истории и зарождению христианства, стал бестселлером и был экранизирован режиссером Уорнером Бросом. В нем снимались такие знаменитые актеры как Вирджиния Майо, Джек Поланс, Пьер Ангели и Пол Ньюмен. Лента получила отличные рецензии. Книгу переводили на разные языки, она выдержала несколько десятков изданий во Франции, Англии, США, Канаде, Бельгии, Испании и Италии.

Время действия романа «Серебряная чаша» — начало первого тысячелетия, когда Рим, беспокоящийся о набирающем влияние распространении христианства, посылает одну за другой карательные экспедиции в Палестину. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Варвары жаждут захватить и уничтожить реликвию, но последователи Христа полны решимости любой ценой сохранить ее до тех времен, когда христианство перестанет быть гонимой религией и чаша сможет занять свое место в Святом Храме. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне. Молодой человек со многими приключениями проезжает через всю громадную Римскую империю, встречая на своем пути друзей и врагов, избегнув многих опасностей и встретив любовь, — и обретает истинную веру. Действие разворачивается в Палестине, Иерусалиме, в Риме. В сюжете органично сочетаются вымышленные персонажи и исторические лица — Нерон, маг Симон из Гитты, апостолы Иоанн, Петр и Лука.

«…блестящий роман, раскрывающий малоразработанные в художественной литературе проблемы зарождения христианства. Автор — мастер детали и настоящий знаток истории.»

«Это тонкое психологическое произведение. Известные из истории и Библии персонажи перемешаны с вымышленными героями. Бестселлер имеет не меньший успех, чем „Qua Vadis?“ Г. Сенкевича.»

«Успех „Серебряной чаши“ не только в том, что в ней играют замечательные артисты — Вирджиния Майо, Пьер Ангели, Пол Ньюмен и Джек Поланс, но и в том, что этот фильм действительно воспроизводит сюжет книги.»

Без всяких сомнений, торговец маслом Игнатий был одним из самых богатых людей в Антиохии. Его плантации оливковых деревьев невозможно было измерить: они терялись га виду, уходя за горизонт во все четыре стороны света. И жил он в мраморном дворце у самой Колоннады. А родился Игнатий в той же деревне, что и Герои, который ютился со своей семьей в жалкой хижине из одной комнаты, расположенной далеко от Колоннады. Герои торговал чернилами и тростниковыми перьями.

Однажды летним днем, когда солнце пекло настолько нестерпимо, что никто даже не помышлял о том, чтобы покинуть свое жилище даже ради самых важных дел, высокий человек проскользнул в черную дыру входа в комнату, где в безнадежном ожидании покупателей сидел в окружении своих дешевых товаров Герои. Потрясенный оказанной ему честью, Герои не сразу поздоровался. Лишь собравшись с мыслями, он приветствовал незнакомца:

— Мир тебе.

Торговец маслом — а это был он, задыхающийся и побагровевший от адской жары, быстро юркнул внутрь, спасаясь от пыльной и горячей, как сковородка, улицы. Отдышавшись, он подошел к своему бывшему приятелю почти вплотную и без проволочек приступил к делу:

— Герои, у тебя три сына. А у меня нет ни одного.

Герои важно кивнул головой, словно подтверждал, что иметь троих сыновей — да еще таких! — большая привилегия.

— У меня нет детей, — вновь повторил Игнатий, чуть не плача. — Неужели я обречен уйти, не оставив на земле никакой памяти о себе? Неужели мне не суждено продолжиться в деяниях и помыслах моих сыновей? Неужели я сгорю, как бабочка в огне времени?

Герои теперь чувствовал себя гораздо увереннее, униженность и восторг перед вшитом богатого земляка сменились чувством собственного достоинства. В конце концов, он вырос в доме, который пользовался в Антиохии не меньшим уважением, чем дом богатого купца. Они вместе лазили в чужие сады и лакомились фруктами, ловили рыбу в одной и той же реке.

— Не собираешься ли ты усыновить кого-нибудь? — решился осторожно спросить Герон.

— Мой старый друг, если ты согласишься, я бы с удовольствием купил бы одного из твоих сыновей. Я усыновлю его и буду любить, как если бы он был моим собственным. А когда пробьет мой смертный час, он унаследует все, чем я владею.

Сердце Герона зашлось от радости, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить невозмутимость и спокойствие. Какая удача для его первенца! Он станет богатым и могущественным, будет есть из золотой и серебряной посуды, будет пить вино, охлажденное снегом, который привозит с Северных гор! А может быть, Игнатий ведет речь о втором его сыне, он ведь любил этого мальчика?

— Ты хочешь усыновить Теодора? — спросил Герон. — Мой первенец способный парень. Он вырастет сильным.

— Может, твой Теодор и вырастет сильным, да только к тридцати годам он отрастит себе такой живот, что станет походить на бурдюк с вином. Нет, я не хочу Теодора.

— Тогда Дениса? Мой второй сын высок и красив. Он неглуп, трудолюбив и послушен.

Богатый купец отрицательно покачал головой, давая понять, что Денис его тоже не устраивает. Сердце Герона болезненно сжалось. «Он хочет моего маленького Амброзия», — догадался он. Амброзию исполнилось всего десять лет. Это был рассудительный и немного замкнутый мальчуган, который больше всего любил лепить из глины затейливые фигурки или вырезать по дереву. В эту минуту торговец чернилами и перьями со всей очевидностью осознал, что любит младшего больше остальных сыновей, и перспектива расстаться с ним — острый нож в спину отца.

Что касается Игнатия, то он не предлагал земляку ничего необычного. В ту пору многие семьи, лишенные радости иметь своих детей, прибегали к подобным действиям. А Закон двенадцати таблиц [1] Древнейшая запись римского права, известная с 450 года до н. э. не делал никаких различий в наследстве между приемными и родными детьми. Тем не менее было большой редкостью, чтобы столь богатый человек, как купец Игнатий, был готов связать свою судьбу с нищим торговцем перьями. У Игнатия была возможность выбрать себе сына в любой из богатейших семей Антиохии, и ни один родитель не посмел бы отказать ему. Несмотря на все это, Герои судорожно искал причины для вежливого отказа. «Какой пустой будет моя жизнь без маленького Амброзия», — думал он и, наконец, нашелся: