Томас Костейн - Высокие башни

Девушка пыталась пощадить чувства молодого человека, но ее выдало выражение лица. Филипп перестал гордо вышагивать перед ней и, нахмурившись, взглянул на девушку.

— Что у меня не в порядке? — спросил он. — Сюртук?

— Нет, нет, Филипп. Сюртук у тебя отличный. Он прекрасно на тебе сидит.

— Тогда значит жилет?

— Нет, он тоже красивый, длинный и с прекрасным рисунком.

— Панталоны?

— С ними тоже все в порядке, — девушка очень боялась его обидеть. — Дама не должна об этом говорить, но ты чудесно выглядишь в панталонах.

— Но в чем же тогда дело? — расстроился Филипп. — Я понимаю, что сделал какую-то ошибку, а ты мне должна помочь и обо всем сказать.

— Клянусь, все нормально. Вот только… слишком много пуговиц. Но что из этого? Это неважно.

— Значит, вот в чем дело! — Филипп с недовольством взглянул на свой сюртук. — Теперь, когда ты сказала об этом, я и сам вижу, что их слишком много. — Он сильно покраснел и выглядел несчастным. — Теперь я понимаю, что у меня дурной вкус.

У Фелисите сжалось сердце. «Я его обидела, и он будет от этого страдать, — решила она, но потом подумала: — Лучше, если я сама скажу ему об этом, прежде чем над ним станут насмехаться. От такого шока он действительно не оправится».

Она потрогала лацкан сюртука и сделала вид, что серьезно задумалась.

— Так, дай мне подумать. У тебя на сюртуке четырнадцать пуговиц. Возможно, лучше, если их станет… ну, восемь, а остальные срезать. К счастью, это можно спокойно сделать, не нарушив фасона. На карманах мы оставим по три пуговицы, вместо пяти.

Про себя девушка думала: «У этого негодяя портного нет никакого вкуса. Что он натворил с моим бедным Филиппом!»

— Повернись. Мы еще срежем несколько пуговиц с фалд, и тогда ты станешь выглядеть как настоящий лорд, а костюм будет напоминать творения талантливых парижских портных!

Ей не удалось обмануть Филиппа, и он понимал, как многому еще ему нужно учиться.

Фелисите вспоминала об этом случае, когда, повернув в проход, прошла под вывеской. Девушка подумала: «Филипп быстро все усваивает и до многих вещей доходит сам. У него чудесные манеры, как у мсье Шарля».

Переулок заканчивался небольшим двориком с деревянным строением в два этажа. Здесь Филипп жил и занимался своим плотницким делом. На нижнем этаже находились склад и мастерская, а на втором этаже в виде мансарды он жил.

Как только открылась дверь, приятно запахло деревом и свежими стружками. Филипп был в конце мастерской. Он деловито забивал гвозди в остов, который потом превратился в подставку для кувшинов с элем в подвалах таверны. Слева от дверей находилась высокая куча всякого барахла, которое накопил старик Киркинхед. Он оставил все Филиппу, заявив в завещании, что когда-нибудь, использовав эти вещи, юноша станет богатым. Пока что коллекция занимала полезное пространство, и Фелисите много раз убеждала Филиппа выбросить этот хлам.

Кто-то рядом рылся в этой куче, потому что раздался треск, и «холм» опасно наклонился, подняв в воздух клуб пыли. Через мгновение над кучей появилась странная голова с шапкой грязных волос. Глаза у парня были разного размера, более крупный глаз не двигался и отливал стеклом. Это был Поликарп Бонне — подмастерье, помогавший Филиппу.

— Он не обратил на девушку ни малейшего внимания и не сводил взгляда с Филиппа, который прервал работу и пошел девушке навстречу. Тощий Карп заговорил странным голосом, едва выговаривая слова:

— Мастер, вы мною довольны, так?

— Я плачу тебе не зато, что ты ковыряешься в куче хлама. Я говорил тебе много раз!

— Мастер, там зарыты сокровища! — выкрикнул Карп. — Я уверен в этом. Здесь спрятаны вещи, которые смогут сделать вас богатым! Дайте мне время, и я их разыщу. Тут обрывки красивых кружев, кусочки ткани и перья, разные стекляшки и обломки металла. А возможно, тут спрятаны драгоценные украшения!

Филипп взглянул на Фелисите и незаметно подмигнул ей:

— Карпа не интересуют деньги, он только интересуется женщинами — крупными женщинами. И чем крупнее, тем лучше. Если бы кто-то предложил ему на выбор богатство или громадную женщину в жены, он выбрал бы для себя великаншу.

Помощник напыжился от гордости, когда услышал, как рассуждал о нем Филипп.

— Мне нравится, когда женщины много. А у мелких женщин очень острые язычки. Когда они худые, то не переставая жалуются. Я люблю высоких и толстых баб, которых невозможно обхватить руками.

— Карп, тебе все равно не удастся найти подходящую для тебя женщину в этом хламе, — сказал Филипп. — Поэтому занимайся своей работой. — Он обратился к Фелисите: — Наверно, мсье Шарль хочет, чтобы я для него что-то сделал, вот ты и пришла сюда холодным утром.

Фелисите передала ему слова Шарля. Пока девушка говорила, она внимательно разглядывала его лицо. Филипп много работал, и это отражалось на его внешности. Он стал худым и бледным. Девушка решила посоветовать ему умерить свой пыл.

— Конечно, мсье Шарль торопится, но тебе не стоит начинать работу на свежем воздухе, пока не пройдут холода. Если ты так сделаешь, то заболеешь.

— Ты все продумала, правда?

Фелисите решила проверить, как у него обстоят дела с учетом проделанной работы. Она подошла к потрепанному сосновому столу у стены. На нем громоздились письма, листы бумаги и какие-то записки. Все было покрыто толстым слоем пыли.

— Филипп, — возмутилась девушка, — как ты ведешь дела, если у тебя все бумаги в беспорядке? У тебя есть бухгалтерские книги, и тебе следует туда все записывать ежедневно.

— Но у меня небольшая мастерская, — запротестовал Филипп. — Тебе не кажется, что люди станут смеяться, если я начну записывать их заявки в книгу? Я и так все помню.

Фелисите сурово покачала головой.

— Значит, все подробности у тебя в голове? А вдруг, мой легкомысленный Филипп, у тебя выйдет спор с заказчиком и придется обратиться в суд? Ты обратишься к судье и что тогда? Тебе скажут, что их не интересует твоя память. Суду нужны бумаги, записи, счета, соглашения, расписки. Он начнет качать париком и скажет: «Извините, мсье, но я ничем не могу вам помочь!»

— Но я позабыл все, что ты мне говорила о том, как следует вести книги.

Именно этого и ждала Фелисите.

— Я буду вести эти книги, пока ты все не усвоишь. Я буду заходить к тебе каждый день, и ты мне будешь говорить о своих заказах. Вскоре ты сам сможешь вести книги.

Девушка решила воспользоваться открывшимися возможностями. Она уселась на скрипучий стул и сказала:

— Конечно, когда ты женишься, это станет делать для тебя жена. Ты уже подумал о будущем?

Филипп быстро взглянул на девушку, потом сразу отвел глаза и неловко откашлялся.

— Да, — наконец промолвил он, — можно сказать, что я об этом думал. Рано или поздно, мне придется это сделать. Господи, когда-то я был уверен в собственном выборе, собирался рано жениться и даже думал… — Он неловко улыбнулся, уставившись на пол, усыпанный опилками. — Я думал, что мне нужно подождать, пока ты не подрастешь. Простому парню вроде меня не следовало мечтать об этом. — Он быстро добавил: — Конечно, я скоро понял, что из этого ничего не выйдет.