Роже Мож - Дикари

Молодой адвокат подошел, чтобы лучше рассмотреть лицо с закрытыми глазами, — веки были заклеены кровью.

— Ты меня слышишь? — спросил он.

Человек, перенесший пытки, издал какие-то невнятные звуки.

— Не знаешь ли ты, от кого пришли деньги, которые предназначались в уплату за убийство Палфурния? Это интересует нас больше всего. Если ты нам скажешь, то я прикажу тебя освободить, и мы заплатим тебе еще больше. Правда ведь, Палфурний? — спросил он, обернувшись к хозяину дома.

— Совершенно верно! — согласился тот. — Забудем о том, что ты хотел меня убить! В конце концов, каждый вынужден зарабатывать себе на жизнь...

Подвешенный на цепи пробормотал, что он не знает ничего, кроме того, что уже сказал.

— Я верю тебе, — торжественно объявил Палфурний. — По-другому и быть не может. К нему послали незнакомого человека, который предложил ему деньги за исполнение поручения, поэтому он не знает ничего о заказчике.

Потом он подошел к девушке. Она проснулась и повернула к нему свое лицо с кровоподтеками, но даже такая она была очень красива: с большими голубыми глазами и пухлыми губами. На щиколотке она носила бронзовое кольцо рабыни. Гонорий повернулся к Палфурнию.

— Что ты будешь делать с этой девушкой? — спросил он.

— Да ничего не буду! Видимо, она принадлежит нашему подвешенному другу... А что? Ты хочешь ее получить?

— Я уведу ее, если ты согласен.

— Я ни в чем не могу тебе отказать! Да впрочем, она идиотка и ничего не знает. Зато в кровати, напротив, она совершенно на своем месте... — Палфурний подозвал одного из стражников, которые остались стоять у входа в подвал. — Проводи эту девушку в женские термы. Пусть ее вымоют, и попроси от моего имени, чтобы ей нашли подходящую одежду. Такой подарок мы сделаем нашему другу Гонорию. — С этими словами он взял того за руку и повел прочь. По коридорам они дошли до атрия.

— Ты не благоразумен, — сказал ему молодой адвокат, подойдя к великолепной лестнице. — Они расправятся с тобой. Тот, кто желает тебе смерти, не оставит тебя в покое. И не сегодня-завтра кто-то из твоих гладиаторов предаст тебя. Ты должен тайком ночью уйти из своей крепости и пробраться на галеру, где я тебя жду. Мы отправимся в Рим к сенатору Руфу.

— Нет! Все люди, которых ты здесь видишь, были мною тщательно выбраны. С каждым из них я составил контракт, по которому они получат свободу и большую сумму денег при условии, если и через год я буду еще жив. Они знают, в чем их интерес.

Лицо Гонория выразило сомнение.

— Год ты так не протянешь... Итак, Палфурний, ты знаешь, где меня можно найти. Просьба о пересмотре дела проходит соответствующие инстанции. Но если ты не хочешь мне помочь, то я не смогу долго оставаться в Помпеях, где меня могут, узнав, обнаружить люди Лацертия.

Они вернулись к буфету в прихожую, где Гонорий кое-что съел и выпил. Потом пришел раб с сообщением, что рабыня готова и ждет внизу.

— Гонорий, — сказал хозяин дома, — с тех пор как я тебя узнал, я сожалею о том, что навредил твоему другу Сулле. Я ничего о нем не знал. Меня попросили написать фальшивые таблички, обещали хорошо заплатить, и я сделал их. Мне нужно поддерживать мой образ жизни, а жизнь я веду, как ты видишь, весьма расточительную. И доходов от сельскохозяйственных поместий на все не хватает! Еще раньше меня попросили достать яд. Разве я знал, что он предназначался Менезию, да и кто был этот Менезий? И разве подчинение брату Цезаря, властвующему в Риме, рассматривается как преступление в наши дни?

— Мой ответ «да», — сказал молодой адвокат.

— Допускаю, — произнес подделыватель бумаг, покачивая головой. — Но я был не способен обогатиться, оставаясь честным. Такова была моя судьба... Но я размышляю об этом, — продолжал он, сжимая руку молодого адвоката. — Тебе нужны деньги? Твой клиент, должно быть, не пришлет тебе оттуда, где он находится, значительной суммы! Хочешь золота? Сколько? Только попроси! И я еще останусь у тебя в долгу!

— Я благодарю тебя. Но я нахожусь на содержании у торговки среднего достатка. Я убедил ее помочь мне, пока будет пересматриваться дело, что так необходимо для моего будущего, а взамен я делаю невозможное в кровати, чтобы удовлетворить ее...

— И это действительно так трудно? — смеясь, спросил Палфурний.

— Ужасно! Она абсолютно бесформенна, несмотря на усилия массажистов и посещение гимнастического зала, на которое она решилась лишь для того, чтобы облегчить мне задачу...

— Тогда воспользуйся услугами этой рабыни-блондинки! Ей, должно быть, не больше семнадцати лет. С ней, наоборот, все возможно, и Приап будет праздновать свою победу!

Гонорий спустился по мраморным ступенькам, а сверху ему улыбался и махал рукой его друг Палфурний.

Девушка покорно шла в нескольких шагах позади своего нового покровителя, как это и полагалось. Они пришли в порт, прошли по пристани, поднялись по мосткам на галеру, где временно жил Гонорий. Он провел ее в свою каюту и закрыл дверь. Она посмотрела на объедки, лежавшие в тарелках, на грязное белье, валявшееся на полу, на неубранную кровать, заваленную свитками сочинений по праву, которые Гонорий, не перестающий изучать эту науку, взял в юридической библиотеке города, чтобы скоротать время.

— Ну и ну! — воскликнула она. — Вот тут ты и живешь? И никто не занимается твоим хозяйством?

— Никто, — сказал Гонорий, усаживаясь на кровать.

— Где найти чем можно все это убрать?

— Не знаю. Выйди и поищи, — сказал он, откидываясь на несвежую постель.

Повинуясь ему, она поискала на нижней палубе, открыла две или три двери, пока не наткнулась на троих мужчин, сидевших на полу и игравших в кости. Она спросила у них, где можно найти ведро, метелки или что-то подобное. Ей ответили непристойными шутками, к чему она, впрочем, была привычна. Один из них указал на свое причинное место и сказал, гнусно рассмеявшись, что она может взяться вот за эту ручку от метелки, которую она не сможет сломать, и если как следует раскачает ее, то получит хорошую струю в лицо. Наконец самый пожилой из троих, которому стало ее жалко, бросил вскользь, что под лестницей, которая ведет на переднюю палубу, есть клетушка со всем необходимым.

Она вернулась в каюту с ведром и щетками и принялась за уборку. Пока Гонорий лежал на кровати и мечтал, она налила на пол воды и встала на колени, чтобы как следует вымыть пол. Гонорий, увидев перед собой натянувшуюся сзади тунику рабыни, почувствовал приближение эрекции. Он уже больше недели жил в этой каюте один, и он знал, зачем он попросил Палфурния уступить ему эту девушку.

Гонорий высвободил свой фаллос и спустился с кровати, подошел к ней и поднял тунику. Под туникой ничего не было, как и у большинства рабынь, тогда он тоже встал на колени позади нее, приспосабливая свой член между бедрами. Она ничуть не удивилась и продолжала свою работу. Он взял ее за грудь одной рукой, а другой помог подготовить тот путь, которым собирался пройти.