Валерио Манфреди - Последний легион

— В тот раз все было иначе. Я это сделал, потому что мне это казалось правильным, и потому что я думал — я смогу увести его, поскольку никто не ожидает ничего подобного. И мне это почти удалось! Но я не знаю, каковы причины твоих действий, я вообще не знаю, кто ты такой. А ведь после моей попытки там наверняка сильно увеличили охрану. Никому больше не удастся приблизиться к мальчику, я в этом уверен. Одоакр всю свою армию расставит вокруг него.

Стефан подошел поближе.

— Я представляю группу сенаторов, которые сумели напрямую связаться с Восточной Римской империей. Мы уверены, что это — единственный способ не дать Италии и всему Западу окончательно утонуть в варварстве. Наш посланник встретился с императором Василиском в Пелопоннесах, и он вернулся с весьма важным известием. Император желает предложить Ромулу защиту и убежище в Константинополе, и обеспечить его ежегодной рентой, достойной положения мальчика

— А тебе это не кажется подозрительным? — спросил Аврелий. — Насколько я знаю, Василиск — самый настоящий узурпатор. С какой стати я стал бы доверять ему? И откуда тебе знать, что он не станет обращаться с ребенком даже хуже, чем варвары?

— Эти варвары жестоко убили родителей мальчика, — напомнил Стефан.

Аврелий повернулся к нему и встретил твердый и совершенно непроницаемый взгляд. Восточный акцент мужчины напомнил Аврелию речь некоторых из его боевых товарищей, что были родом из Эпира.

— Более того, — продолжил Стефан, — мальчика намерены вечно держать в заточении, в полной изоляции от мира, в некоем труднодоступном месте, и он будет обречен до конца своих дней оставаться наедине со своими кошмарами и страхом, и будет с нетерпением ждать момента, когда его стражам вздумается, наконец, отнять у него жизнь. Можешь ты себе представить ребенка, которого стоило бы оставить на милость этих жестоких тварей?

Аврелий вспомнил глаза Ромула в тот момент, когда он заставил его пойти с ним, хотя его собственное плечо было уже пронзено стрелой: отчаяние, бессильный гнев, бесконечная горечь… Стефан, судя по всему, заметил, что его последний аргумент произвел впечатление на легионера, и продолжил:

—У нас есть друзья в Константинополе, весьма влиятельные друзья. Они сумеют защитить мальчика

—А как насчет Юлия Нефа? — возразил Аврелий. — Он всегда был восточным кандидатом на западный трон. С какой стати Василиску менять теперь свои намерения?

Ливия хотела что-то сказать, но Стефан взглядом остановил ее и заговорил сам:

— Неф уже полностью лишился благосклонности и доверия Василиска; его выслали на его старую виллу в Далмации, он там отрезан от всего мира. Вообще-то, конечно, у нас большие замыслы относительно мальчика, но чтобы осуществить их, мы должны, прежде всего, оградить его ото всех опасностей и угроз. Он должен получить соответствующее образование и вообще расти в доме императора, в достойной среде, в покое и безмятежности. Его не должны касаться ни сомнения, ни подозрения, пока не наступит тот момент, когда он будет готов вернуть свое законное положение. Ливия, наконец, заговорила:

— Оставь ты Аврелия в покое, — сказала она, повернувшись к Стефану. — Страх есть страх. Он сделал одну попытку, рискнул жизнью, едва не умер, и ему вовсе не хочется начинать все с начала

— Верно, ты права, — подтвердил Аврелий, не моргнув глазом.

— Да уж конечно, — фыркнула Ливия. — Мы и сами прекрасно справимся. Я умею сражаться не хуже мужчин. Как ты сказал, в какую сторону направился конвой?

— На юг, — ответил Стефан. — Они сейчас на дороге в Фанум.

— Должно быть, они хотят перевалить через Апеннины.

— Похоже на то, хотя и не обязательно. Но скоро мы все узнаем.

Аврелий продолжал прилаживать упряжь и стремена, как будто дальнейший разговор его уже не касался. Ливия, делая вид, что не замечает этого, продолжала говорить со Стефаном:

— Правда ли, что Мледон вернулся?

— Прошлой ночью.

— Он привез с собой каких-нибудь пленников?

Аврелий резко обернулся, и в его глазах, впившихся в Стефана, отразились разом и страх, и надежда, и тревога… Несколько слов, произнесенных Ливией, мгновенно лишили его деланного равнодушия.

— Да, я бы сказал, около пятидесяти человек, но было уже довольно темно, так что я мог и ошибиться.

Аврелий шагнул к нему.

— Ты… ты узнал кого-нибудь?

— Как я мог? — возразил Стефан. — Единственный, кого там можно было различить, это огромный черный человек, я думаю, эфиоп. Росту в нем не меньше шести футов, и он весь был опутан цепями.

— Батиат! — вскрикнул Аврелий, и его лицо на мгновение просветлело. — Это должен быть он! — Легионер схватил Стефана за плащ. — Он мой друг; я много лет сражался бок о бок с ним. Умоляю тебя, скажи, куда посадили пленников? Там должны быть и другие мои товарищи.

Стефан посмотрел на него с едва заметной иронией.

— Ты, кажется, готов предпринять очередную отчаянную попытку?

— Ты мне поможешь, или нет?

— Странный вопрос для того, кто только что сам отказал в помощи.

Аврелий опустил голову.

— Я сделаю все, что ты захочешь, только сейчас скажи мне, куда их повезли, если знаешь.

— В Класис, но это ровно ничего не значит. Это порт в Равенне; из Класиса ты можешь попасть в любую точку мира.

Аврелия словно холодной водой окатили; его радость от известия, что кто-то из его друзей остался в живых, мгновенно испарилась при мысли, что он ничего не может для них сделать. Ливия прекрасно видела выражение горя и разочарования на лице римлянина, и ее охватила жалость к Аврелию.

— Их могут отправить в Мисен, рядом с Неаполем. Там вторая база имперского флота; им иногда бывают нужны гребцы. И еще на полуострове — самый большой рынок рабов. Ты можешь попробовать добраться до базы и там навести справки. Немножко времени и терпения — и ты, может быть, отыщешь своего друга. Если он такой большой, как говорит Стефан, он не останется не замеченным. Послушай, — продолжила девушка уже более спокойным и примиряющим тоном, — я все равно отправлюсь на юг, чтобы догнать конвой, сопровождающий императора. Мы можем поехать вместе, если хочешь. А потом ты отправишься своим путем, а я — своим.

— Ты хочешь попробовать освободить мальчика… в одиночку?

— Это мое личное дело, ведь так? Тебя не касается.

— Может, и касается.

— С чего вдруг ты передумал?

— Если я найду своих товарищей, ты поможешь мне освободить их?

Тут в разговор вмешался Стефан.

— Вообще-то тому, кто сумеет доставить мальчика в старый порт в Фануме, на побережье Адриатического моря, предлагается немалая награда, десять тысяч серебряных сольди. Там будет ждать корабль, чтобы доставить мальчика на восток. Корабль будет стоять у берега в каждый первый день новолуния, на закате, начиная с первого декабрьского новолуния. Узнать этот корабль нетрудно: на его корме будет поднят флаг со знаком Константина. Если ты заработаешь эти деньги, ты сможешь просто-напросто выкупить своих товарищей, если узнаешь, где они находятся.