Валерио Манфреди - Последний легион

Ватрен с размаху двинул приятеля ладонью по затылку.

— Вот, понял? Ты не спишь! Все в порядке, черный человек! Мы это сделали, мы вырвались оттуда! Мы им всем вставили! Ты вообще можешь это представить? Когда до этой ямы доберутся власти, кого они там найдут? Сколько там уважаемых горожан, сколько там важных матрон! И все плавают в грязной воде! Пойманы за руку на участии в незаконных гладиаторских боях! Мне бы сейчас хотелось ненадолго стать лягушкой, чтобы поплавать среди них и полюбоваться на их физиономии! А ты представляешь, сколько народу в городе будет утром чихать и кашлять?!

Аврелий взорвался хохотом, другие поддержали его, и они смеялись до тех пор, пока не начали задыхаться, пока у них на глазах не выступили слезы; это был смех освобождения, смех, смывший страшное напряжение, так долго державшее их всех.

Ливия наблюдала за ними молча. Эти мужчины были просто потрясающи; в них сконцентрировались все мужские достоинства, все лучшее, что только можно найти в людях: преданность друзьям, готовность к самопожертвованию, радостный энтузиазм. Даже их довольно грубая речь, непривычная для девушки, не казалась неприятной.

Потом внезапно наступила тишина; это была тишина воспоминания и сожалений… тишина в память о тех, кто встретился с такими же опасностями и испытал такую же боль…

И еще здесь ощущалось размышление о том, что теперь, наконец, рядом есть товарищи, готовые поддержать в любую минуту, преданные друг другу, доверяющие друг другу. Это была тишина глубоких чувств и недоверчивой радости… да, они, наконец, снова встретились, несмотря на все препятствия, несмотря на помехи и сопротивление судьбы. Ливии казалось, что она просто видит все эти мысли, отражавшиеся в глазах легионеров, нахмуривших брови… она могла прочитать их прошлое по мозолистым рукам, по шрамам, которыми пестрела их кожа, по плечам, вдруг обвисшим под тяжестью воспоминаний. Они думали о товарищах, которых больше не было в живых, которых они потеряли навсегда, и о своем командире Клавдиане, раненном, а потом убитом врагами, лишенном чести лежать в мавзолее рядом со своими предками, как то подобает патрицию…

Тяжкое молчание нарушил Аврелий, когда перехватил любопытные взгляды друзей, направленные на Ливию.

— Это Ливия Приска, — сказал легионер. — Она из деревни, что стоит на острове в лагуне, между Равенной и Альтинумом, и сейчас она тут главная, нравится вам это или нет.

— Ну, ты просто шутишь, — улыбнулся Ватрен. — Главный сейчас ты, хотя я и выше тебя по воинскому званию.

— Нет. Она спасла мою жизнь, и она дала мне цель, ради которой стоит жить и бороться. Она из тех женщин, что очень похожи на мужчин… но только она лучше мужчин во многих отношениях. И она… ну да, она готова заплатить вам, если вы согласитесь участвовать в некоем деле… в миссии, возглавлять которую буду я. Сообразили?

Батиат покачал головой, явно сбитый с толку, но тут заговорила Ливия, кивнув в сторону тех двоих, что присоединились к друзьям в момент бегства.

— А эти кто такие? Кто они? Можно ли им доверять?

— Мы вам очень благодарны за то, что вы нам позволили бежать с вами, — сказал один из бывших гладиаторов. — Вы спасли нам жизнь. Меня зовут Деметр, я грек из Гераклии, и я попал в плен на войне. Готты схватили меня возле Сирмии, я там был речным патрульным, плавал в лодке по Данапрису. А потом меня продали варвару Одоакру. Меня привезли сюда, чтобы отдать на флот, потому что я был моряком. Но я также хорошо владею мечом, уж можете поверить, и никто не сравнится со мной в драке на ножах. А это мой друг и боевой товарищ, Оросий. Он участвовал во множестве сражений во всем мире, кожа у него просто дубленая.

— Они оба отличные парни, — добавил Ватрен. — Они всегда сражались честно, все то время, что мы провели там. И они так же ненавидят варваров, как мы, и точно так же мечтали вырваться на свободу.

— У вас есть семьи? — спросил Аврелий.

— У меня была, — ответил Деметр. — Жена и два мальчика, четырнадцати лет и шестнадцати… но я уже пять долгих лет ничего о них не слышал. Они жили в деревне поблизости от нашего зимнего лагеря. Когда я в тот раз отправился в разведку на реке, аланцы ночью навели через реку мост из лодок. Они застали наших людей врасплох и убили почти всех. Когда я вернулся с реки, я нашел только пепел да черную грязь… дождь тогда лил, как из ведра. И трупы. Везде. Проживи я хоть сотню лет, я никогда этого не забуду. Я переворачивал тела одно за другим, и в сердце моем была такая боль… я каждую минуту ожидал увидеть любимое лицо. — Голос грека оборвался.

— У меня тоже была семья, жена и дочь, — заговорил его товарищ. — Мою жену звали Астерией, и она была хороша, как ясное солнце. Однажды, когда я вернулся после долгой военной кампании в Мессине, я обнаружил, что мой город подвергся нападению ругенцев. Жена и дочь пропали. Я услыхал, что это племя все еще бродит где-то неподалеку, и мой командир послал к ним на переговоры одного из туземцев, предлагая выкуп за моих родных. Но эти дикари запросили совершенно немыслимую цену. Я понял, что мне их никогда не выкупить. А потом дикари ушли, вернулись в свои бесконечные степи, из которых они выползают время от времени… С тех пор я только о том и мечтаю, чтобы отправиться на поиски жены и дочери. Но куда? Как? Каждую ночь, прежде чем заснуть, я пытаюсь представить, где сейчас они обе, под какими небесами… и смогу ли я теперь узнать свою маленькую дочку. — Он склонил голову и тоже замолчал.

Это были истории, похожие на многие другие, но, тем не менее, Аврелий был тронут. Он никогда не мог смириться с подобными катастрофами. Он никогда не мечтал о божьем граде, как учил Августин. Ему никогда не мерещились города в небе, среди облаков. Единственным городом для него был Рим, стоящий на семи холмах, защищенный стеной, построенной при Тиберии. Рим, изнасилованный, но бессмертный, мать всех земель и всех земель дочь, хранилище всех самых священных воспоминаний. Он спросил:

— Ну а теперь, когда вы снова свободны, что вы собираетесь делать?

— Нам некуда идти, — ответил Оросий.

— У нас ничего нет. И никого, — подтвердил Деметр. — Возьмите нас с собой, и мы поможем выполнить вашу миссию.

Аврелий бросил на Ливию неуверенный взгляд. Девушка кивнула.

— Похоже, они настоящие люди, а нам наверняка понадобятся лишние воины.

— Они могут и передумать, когда узнают, что именно мы затеяли.

Мужчины довольно уныло переглянулись при этих словах.

— Но как же мы можем это узнать, если ты нам ничего не скажешь? — сердито спросил Батиат.

— Что за страшная тайна? Давай, выкладывай ее! — предложил Ватрен.

— Ты вполне можешь нам доверять. Наши друзья это знают. Мы всегда старались во время сражений защитить друг друга, — добавили Деметр и Оросий.