Фредерик Марриет - Сто лет назад

Тем временем отлив кончился, и нам пришлось взяться за весла. Все время мы высматривали, не видно ли где индейцев, но до сих пор не видали ни одного. Я предложил выйти в устье, так чтобы индейцы, которые, быть может, видели нас, хотя мы не видели их, подумали, что мы подымались вверх по реке только с целью рекогносцировки; мы видели теперь, что бриг, хотя и снялся с якоря и поднял паруса, но по отсутствию ветра принужден был бросить снова якорь всего в четырех милях расстояния от устья реки, и потому индейцы могли предположить, что мы теперь возвращаемся обратно на судно.

Мы продолжали грести и выйдя в море, до тех пор, пока не стемнело совершенно. На расстоянии всего каких-нибудь двух миль от судна мы повернули обратно к берегу и пошли снова вверх по реке, насколько могли выше, прежде чем высадиться на берег. Все это время мы жестоко страдали от жажды и голода, и члены наши онемели от столь долгого пребывания неизменно в одном и том же положении, так как нам нельзя было шевельнуться. Колено мое почти совершенно зажило, и я теперь свободно мог снять бинт, а алмаз, зашитый в ладанку, снова повесил на шею.

Когда вечерний прилив кончился, около полуночи, мы высадились на берег и начали совещаться, держаться ли нам всем вместе или разделиться; решено было разойтись по двое, и я избрал себе в товарищи капитана Шебеки. Первым долгом мы столкнули шлюпку в реку, чтобы ее унесло течением, затем пожав друг другу руки и простившись, быть может, навсегда, разошлись по разным направлениям. Некоторое время мы с капитаном шли лесом молча, пока нас не остановил глубокий и бурный поток с высокими, обрывистыми берегами, через который мы в ночной темноте не знали, как переправиться. Сначала мы пошли вдоль этого потока, рассчитывая найти где-нибудь переправу, и таким образом вдруг снова вышли к реке; тут же в нескольких шагах от нас была и наша шлюпка, которая пристала к берегу неподалеку от того места, откуда мы столкнули ее в воду. Мы попробовали воду в ручье, она оказалась вкусной и холодной, тогда как в реке была горько-соленая от постоянного прилива с моря, чрезвычайно сильного в этой местности. Напившись досыта воды из потока, мы присели на бережку отдохнуть; хотя мы в общей сложности не прошли и полумили, но пробираться сквозь густую лесную чащу было крайне утомительно.

— Боюсь, что эта шлюпка выдаст нас, — сказал я, — не лучше ли нам снова завладеть ею? На двоих она достаточно просторна, и, мне думается, на шлюпке мы можем подвигаться не хуже, если не лучше, чем пешком, лесом, без компаса, не зная, чем руководствоваться.

— Я с вами согласен, — сказал капитан, — но что мы будем делать?

— А вот что; сядем опять в шлюпку, поплывем вниз до самого устья, затем выйдем в море и станем грести вдоль берега; может быть, мы и доберемся до какого-нибудь европейского поселения, если не подохнем с голода раньше!

— Вы правы; это, пожалуй, будет всего лучше! Днем мы будем скрываться и отдыхать, а ночью грести вдоль берега.

Мы спустились к реке, влезли по колена в воду, сели в шлюпку и принялись грести. Теперь, когда нас было только двое, шлюпка шла легко и быстро, и к рассвету мы вышли из устья и подошли к маленькому островку, расположенному вблизи устья. Здесь мы решили пристать и попытаться раздобыть себе пищи, а также укрыться от туземцев в продолжение дня.

Вытянув лодку на берег, мы спрятали ее в кустах, росших на самом краю берега у воды. Прежде всего мы хорошенько осмотрелись, но нигде ничего подозрительного не увидели; тогда отправились на поиски чего-нибудь, чем бы можно было утолить голод. Прежде всего мы нашли дикие сливы, которые с жадностью стали уничтожать; затем, спустившись к берегу в том месте, где он был скалист, набрали ракушек, скорлупу которых разбивали камнями, и угостились ими на славу. Утолив голод, мы растянулись в тени своей шлюпки и крепко заснули. Мы были до того измучены и утомлены, что проспали до самого вечера. Когда мы проснулись, было уже почти темно, и мы решили снова сесть в шлюпку и грести вдоль берега по направлению к северу. Но едва мы стали сталкивать свою шлюпку в воду, как заметили индейскую лодку, вышедшую из устья реки и направлявшуюся к нашему островку. Это остановило нас, и мы решили притаиться в своем прикрытии. Индейцы гребли к тому самому месту острова, где мы находились, и мы думали, что они выследили нас. На самом деле оказалось не так; они пристали к берегу в двадцати саженях от нас и, вытащив свою лодку на берег, направились в глубь острова. Их было четверо, но ничего более различить не представлялось возможности, так как было почти совсем темно. С четверть часа мы оставались неподвижны, затем я предложил сесть в шлюпку и грести к берегу.

— Случалось вам когда-нибудь управляться с их челнами? — спросил меня капитан.

— В Африке мне часто приходилось пользоваться ими, — сказал я.

— Так вот, мне думается, что самое лучшее было бы завладеть их челном; на нем нам легче будет пробираться; ведь наша шлюпка будет постоянно привлекать внимание и выдавать наше присутствие, тогда как этот челн не возбудит никакого подозрения. Кроме того, этот обмен помешает нашим индейцам проследить нас, так как они, вероятно, плохо управляются с веслами.

— Не могу не согласиться с вами, капитан, — заметил я, — но как мы это сделаем?

— А вот так: вы сейчас столкнете в воду нашу шлюпку и идя рядом с нею по берегу доведете ее до того места, где находится их челн, а я тем временем доползу до него и столкну его на воду. Тогда мы не теряя времени станем улепетывать на шлюпке, волоча за собой на буксире челн, а когда пересядем в челн на порядочном расстоянии от острова, то пустим шлюпку на произвол волн; пусть ее несет течением, куда угодно.

Все это мы проделали очень спокойно и не торопясь, Добрались до того места, где лежал на берегу челн индейцев, спустили его на воду, привязали причалом к своей шлюпке и принялись грести, что было сил, уходя от острова.

Не успели мы отойти на сто метров, как метко пущенная стрела просвистела в воздухе над нашими головами. Несомненно, индейцы заметили нас. Еще две-три стрелы были пущены нам в погоню, но мы успели уже настолько отойти от острова, что они уже не долетали до нас. Мы продолжали грести до тех пор, пока не отошли на полмили, и только тогда убрали весла. Звезды горели ярко, и молодой месяц позволял нам достаточно хорошо видеть ближайшие к нам предметы. Гребки индейцев лежали на дне челна; нам из своей шлюпки нечего было взять, кроме причала да двух маленьких весел, которые мы на всякий случай забрали с собой, перебравшись в челн индейцев, после чего пустили свою шлюпку на произвол волн, а сами принялись грести, что было силы.

Оказалось, что капитан куда лучше управлялся с гребком, чем я, а потому и принял на себя роль кормчего.