Эдмон Ладусет - Железная маска

Между тем губернатор тщательно обыскал все помещение и обнаружил под ковром «дверь» Фариболя, после чего ему уже не составило труда представить себе, что именно произошло.

Он простился с королем и, закрывшись в своих покоях, некоторое время обдумывал случившееся, а затем приказал позвать Росаржа. Майор едва не лишился чувств от страха, когда Сен-Map поведал ему историю бегства монсеньора Людовика и его друзей. Оба не сомневались в том, что это дело рук их старых знакомых по Пиньеролю.

Первой мыслью майора было обратиться за помощью к Ньяфону, уже неоднократно доказывавшему свою хитрость и неистребимую мстительность, но тот куда-то исчез, и лишь после длительных поисков Росарж обнаружил его, едва живого, в одном из каменных «гробов». Как говорится, зло бессмертно, и Ньяфон вскоре пришел в себя, причем еще более злобным и мстительным, чем раньше.

Преследователи договорились, что на следующее утро они отправятся на поиски монсеньора Людовика, однако Ньяфон попросил для себя несколько дней, дабы собраться с силами. На самом же деле он просто хотел сделать все сам и в полной мере насладиться своей местью.

Ивонна, Фариболь, Мистуфлэ и Онесимо с нетерпением ожидали в Тулоне монсеньора Людовика, который вскоре, как и было условленно, присоединился к ним. Все как будто складывалось хорошо. В покоях графа де Марли бывший узник нашел все бумаги короля, но, помимо них, еще и королевскую печать, открывавшую ему и его друзьям все двери.

Но беглецам не следовало забывать про осторожность, ведь губернатор, обнаружив подлог, уже наверняка послал за ними погоню. Поэтому, хотя Ивонне и не хотелось расставаться со своим мужем, она уговорила его ехать вперед, не дожидаясь ее. Остальные собирались отправиться через два часа вслед за ним, чтобы прикрывать его с тыла и задержать, если потребуется, преследователей.

Между тем последние быстро продвигались по следам беглецов. Росарж, страстно желавший выслужиться перед королем, превратился в настоящую ищейку, заставляя золотом, побоями и угрозами говорить всех, кто попадался им по пути.

Той же ночью они прибыли в тулонскую гостиницу.

Предвкушая хороший ужин и мягкую постель, король облегченно вздохнул. Любивший вкусно поесть Росарж охотно составил ему компанию, поглощая пищу и вино в количествах, способных отпугнуть кого угодно, но только не Короля-Солнце.

После ужина под влиянием винных паров майор обратился к королю с небольшой речью:

— Монсеньор, я вам бесконечно признателен за честь быть приглашенным к вашему столу, но я был бы недостоин этого, если бы хоть на мгновение забыл о цели нашей поездки: как можно скорее изловить проклятого беглеца… На мой взгляд, он еще где-то здесь, а посему я пойду побеседую с хозяином этой гостиницы.

— Хорошо, а я пока что посплю несколько часов… Вы же, похоже, не ведаете усталости, вот и займитесь всем остальным…

Росарж, бормоча слова благодарности за похвалу, отвесил королю низкий поклон и направился в общую залу.

Все люди из свиты Людовика XIV спали прямо за столами, среди остатков трапезы. Хозяин гостиницы, месье Дюран, спокойно дремал у камина. Росарж подошел к нему и грубо потряс за плечо. Месье Дюран Мгновенно проснулся и, оскорбленный столь невежливым обращением, раздраженно спросил:

— Что вам угодно, сударь?

— Сударю угодно поговорить.

— Но предписание полиции запрещает…

— Плевать я хотел на их запрещения.

— И на гвардейцев тоже?

— Они подчиняются моим приказам, приятель.

— А, так, значит, вы как тот, другой…

— Какой другой? — встрепенулся Росарж.

— Не ваше дело, — ответил Дюран, прикусив губу.

— Любезный хозяин! — прорычал Росарж. — Похоже, мне придется развязать вам язык!

— Черт возьми! Интересно узнать, как?

— А вот так! — ответил Росарж, доставая кинжал. — Это очень опасная игрушка. Когда какой-нибудь бездельник отказывается отвечать на мои вопросы, я приказываю привязать его к столу и медленно, лоскут за лоскутом, начинаю снимать кожу с его груди… Пока он не заговорит, конечно. Ну что, месье Дюран, мне будить моих людей?

Тем не менее хозяин не испугался. В тот день Ивонна, одетая в мужское платье и представившаяся как шевалье д'Армансон, показала ему приказ с королевской печатью, и он отвел ей лучшие комнаты, позаботившись также и о лошадях. Полагая, что столь высокие гости смогут защитить его, Дюран ответил:

— Я не боюсь вас, сударь. И предупреждаю, что в моей гостинице остановился король, у которого карманы набиты приказами об аресте с королевской печатью. Ему достаточно вписать в них ваше имя и…

Но довольный Росарж уже не слушал его. Он выхватил шпагу и, треснув кулаком по столу, крикнул:

— Все ко мне! Он здесь!

Не понимая, что случилось, солдаты испуганно таращили сонные глаза.

— Быстро! Окружить гостиницу и стрелять в каждого, кто попытается бежать!

Росарж полагал, что ему удалось поймать самого монсеньора Людовика, ведь кто, кроме него, мог владеть королевской печатью?

Поднявшаяся суматоха разбудила короля, и он вышел узнать, в чем дело.

— Победа, монсеньор! — завидев его, вскричал Росарж. — Мы застали его врасплох! Он еще в гостинице!

В этот миг со стороны конюшни донесся страшный шум, а затем быстро удаляющийся стук копыт нескольких лошадей. Страшно ругаясь, Росарж выбежал наружу.

— Они уходят! — взревел он. — Стреляйте!

Грохнули два пистолетных выстрела, вслед за которыми раздался крик боли и шум падения тяжелого тела. Лошадь одного из беглецов упала, всадник вылетел из седла и лежал, обливаясь кровью. Увидев его, Росарж издал звериный крик радости, подобный рычанию тигра, схватившего свою жертву.

Когда Ивонна и ее друзья узнали о прибытии короля и солдат, они сразу же поняли грозящую опасность.

— Тысяча чертей! — воскликнул Фариболь. — Что же нам делать? Мы не ждали их так скоро… Черт возьми, их слишком много, и нам нечего надеяться на наши шпаги.

— Надо уйти незамеченными, — заметила Ивонна, — но мы должны поклясться друг другу, что если все-таки одного из нас ранят или схватят, остальные не станут приходить ему на помощь. Минута промедления может погубить всех. Вы поняли меня?

— Да.

— И готовы поклясться?

Все неохотно поклялись.

— Теперь, — сказала Ивонна, — надо забрать золото и бумаги, оставленные нам монсеньором Людовиком.

Сборы заняли не больше минуты. Затем они бесшумно спустились в конюшню, где стояли их лошади. Момент благоприятствовал побегу: король и его свита располагались на отдых после сытного ужина. Секунду спустя четверо друзей были уже в седлах и пересекали двор, когда путь им преградил один из людей Росаржа, отправленный последним накормить лошадей.