Амеде Ашар - Доблестная шпага, или Против всех, вопреки всему

Но властный голос Дианы был в то же время таким нежным, что Магнус, не задумываясь, повиновался ему. Впрочем, речь шла о г-не де ла Герш, а имя этого человека обладало силой талисмана для Магнуса.

Вот только что смущало старого солдата, который не признавал ничего, кроме Бога и сабли, так это то, что ему, Магнусу, пришлось служить курьером у любви!

«Кто бы посмел говорить со мной так год назад?», — подумал он.

И Магнус с силой всадил шпоры в бока своей лошади.

В это время м-ль де Парделан, довольная тем, что сделала, вернулась к м-ль де Сувини.

— Ах, вот и ты! Что же ты сказал ему? Чего он хотел? спросила Адриен.

— Он сказал мне, что господин де ла Герш будет здесь через два дня.

— Ах, бедный Арман!

М-ль де Сувини взяла письмо, которое увидела в руках Дианы, и пробежала его. Сквозь слезы она не могла различить слов.

— Боже мой! Больше я его не увижу! — сказала она, падая в объятия Дианы.

— Кто знает! — прошептала м-ль де Парделан.

На следующий день, день исполнения клятвы Адриен, была назначена её свадьба с Жаном де Вертом. Приготовления к церемонии шли полным ходом. Адриен, вся в белом, походила скорее на привидение, вставшее из могилы.

Жан де Верт был одет в роскошный наряд, сверкающий драгоценными камнями.

Приближался час, когда они должны были быть соединены.

Г-н де Парделан смотрел на Адриен глазами, полными грусти и сострадания. Он жалел, что не смог умереть в сражении у эшафота, освобождая г-на де ла Герш, — тогда он не присутствовал бы на этом жертвоприношении женщины, которая доверилась ему и которую он любил. Время от времени какие-то сомнения, какие-то подозрения приходили ему в голову: действительно ли Жан де Верт был спасителем Армана-Луи? Но разве не видел он сам, как барон стоял радом с королем в тот момент, когда Густав-Адольф подъехал к эшафоту?! И к тому же, как честный человек, г-н де Парделан не мог вообразить себе, что можно опуститься до такого гнусного надувательства.

Диану лихорадило так же, как Адриен, только её щечки, вместо того, чтобы быть совсем белыми, как у Адриен, горели огнем. Всякую минуту она прислушивалась или выглядывала в окно.

Магнус же, скача без передышки, примчался к Арману-Луи. В нескольких словах старый солдат рассказал ему о беседе с м-ль де Парделан. Арман-Луи похолодел до мозга костей. И тотчас помчался к Густаву-Адольфу.

— Сир! — обратился он к королю. — Я должен ехать. Речь идет о моем счастье. Решается вся моя жизнь!

Густав-Адольф пожелал узнать, что случилось. Слушая г-на де ла Герш, он вспомнил Маргариту и день, когда он нашел её распростертой на дорожном склоне.

— Пропади все пропадом! Лошадей! Я еду с вами! — сказал король.

Уже следующее мгновение по дороге стрелой неслись трое. Это были: король, г-н де ла Герш и Магнус.

Жан де Верт не сомневался в своем успехе. Роковой час, решительный час наступал. От него его отделяли лишь несколько минут, быстро бегущих, и он отсчитывал их в уме. День своего триумфа Жан де Верт приветствовал радостным сиянием глаз, в которых вспыхивали огоньки гордости.

«Смелее вперед! Смелость всегда права!», — думал он. Когда настало время предстать перед невестой, барон пошел за г-ном де Парделаном, который лично проводил его к м-ль де Сувини.

Какая сила помогала Адриен держаться в тот момент прямо? Скорее всего это было мужество отчаяния, которое заставляет героически сносить все смертельные удары судьбы.

Часы пробили первый удар полудня. Жан де Верт поклонился и подал руку Адриен.

— Еще рано! — воскликнула Диана, уже почти больше не дыша.

Подавшись вперед, она знаком приказала всем замолчать.

С улицы донеслись как будто раскаты грома. Большие ворота дома вдруг слетели с петель, во дворе поднялась страшная суматоха, потом на крыльце, потом на лестнице. Раздался громкий чей-то голос, который возвестил: «Король!»

Дверь галереи распахнулась настежь, и перед всеми появился Густав-Адольф, а рядом с ним г-н де ла Герш. Жан де Верт побледнел.

— Ах! Рено не сделал бы лучше! — воодушевленно произнесла Диана.

Увидев Армана-Луи, Адриен громко вскрикнула:

— О! Не вините меня!.. Он спас вас! — и подбежала к г-ну де ла Герш.

Взгляд Армана-Луи только теперь встретился с взглядом Жана де Верта.

— Кто? — недоуменно спросил Арман-Луи.

— Не вынуждайте меня произносить его имя! — снова заговорила Адриен, в страхе отворачиваясь от Жана де Верта.

— Он?! — вскричал Арман-Луи. — В этом есть какой-то злой умысел, тайна, которую я не улавливаю… Но, слава Богу, я приехал вовремя.

Жан де Верт стал белым как мел: он уже понимал, что все потеряно, но его гордость не смирилась. Адриен видела только Армана-Луи. Он был перед ней, она держала его за руки. Что-то подсказывало ей, что она была спасена.

— Ах, когда мне сообщили, что вас казнят, я едва не обезумела! — сказала она. — Но вот один человек пообещал мне, что спасет вас, но только такой ценой: он просил взамен мою руку… Я противилась этому… но страх увидеть вас поднимающимся на эшафот вынудил меня пойти на это. Я согласилась, потому что все испробовала, но ничего не добилась! Как все случилось потом, я не знаю, но этот человек пришел и сказал мне, что он спас вас, что он вырвал вас из лап смерти, и вот тогда моя рука попала ему в руки. Однако, оказавшись на жертвеннике, я, клянусь вам, я бы умерла!

— Каков подлец! — возмущенно вскричал г-н де ла Герш, заключая Адриен в свои объятия.

— Этот человек лгал! — сказал Густав-Адольф.

Жан де Верт отшатнулся. Густав-Адольф бросил на него испепеляющий взгляд.

— Я удивлен, господин барон, — снова заговорил король, — что нахожу здесь посла Его величества императора Германии, когда я собственноручно ответил ему, что нечего ждать от шведского короля! Объявлена война, сударь. Так возвращайтесь же домой — и самой короткой дорогой! … Я полагаю, что в моем присутствии вы не осмелитесь утверждать, будто вы спасли господина де ла Герш?

Лицо Жана де Верта было бледным, но высокомерным, и он не склонил головы.

— Город погиб! — ответил он пренебрежительно.

— Таким образом, сударыня, — снова заговорил король, — вы не обязаны ничем Жану де Верту. Эта рука, которую он украл, свободна.

— Свободна!.. Я Свободна! — радостно закричала Адриен.

Жан де Верт повернулся вдруг к г-ну де Парделану:

— Самое время узнать, — сказал он резким голосом, сумеет ли человек, которому я спас жизнь на поле битвы, сдержать слово, данное им добровольно. Вы его дали, сударь, а я его вам не возвращаю!

От звука этого раздраженного голоса г-н де Парделан почувствовал, будто острое лезвие кинжала вонзилось в его сердце.

— Разве я что-нибудь сказал, разве я что-нибудь сделал такое, что заставило вас думать, что я об этом не помню? — воскликнул он, взволнованное лицо его выражало неизмеримое горе.