Георг Борн - Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1

Аццо вскрикнул. Было ли это выражение его безграничной ярости или дикий цыган действительно увидел, что его узнали и выдали его бесчеловечный поступок? Он поднял руку и в его сжатом кулаке заблистал кинжал. С криком ненависти бросился он на графиню генуэзскую, которой невозможно было вырваться и бежать, и воткнул острый кинжал в ее грудь.

Действительно, как предсказал Жозэ, это был праздник для цыгана, дрожавшего от гнева, праздник, исполненный такого наслаждения, какого не мог бы испытать даже любовник на белоснежной груди своей возлюбленной, ибо Аццо, наконец, мог этим удовлетворить пожиравшую его ненависть.

В то время как Аццо мощной рукой коснулся кинжалом груди Аи, что предвещало ей неизбежную смерть, вдруг раздался страшный смех. Кинжал скользнул по груди графини как будто она была сделана из мрамора или железа.

Графиня была предусмотрительна. Она одела ту самую чешуйчатую ткань, которой однажды во время карнавала любовался Франциско де Ассизи и которую он принял за искусно избранный маскарадный наряд. Но это было нечто более значительное.

Аццо был вне себя от гнева.

— Ты хочешь от меня избавиться, безумец! Но я этого ожидала! Теперь я покажу тебе мою власть! Ты будешь меня помнить! Знай, что твоя Энрика жива, но ты ее никогда не увидишь, потому что она уже в руках Жозэ Серрано.

Ошеломленный цыган смотрел вслед удалявшейся Ае и невольно сравнивал ее с богинями севера, про которых существует столько страшных легенд. Фигура Аи еще раз мелькнула и исчезла в темноте, оставив смущенного Аццо. Он провел рукой по лицу и тихо прошептал:

— Энрика жива!

Эти слова запечатлелись в душе цыгана. Он хотел во что бы то ни стало найти и укрыть Энрику от преследований ее непримиримого врага. Но ненавистная Ая не навела его ни на какие следы, и он не знал, где ее найти. Однако же мысль, что она еще жива, ободрила его, и он поскакал в Мадрид.

Не останавливаясь, помчался он в столицу, целыми днями бегал он по улицам и площадям, беспрестанно смотрел на балконы и окна и постоянно спрашивал управляющего своего дворца, вернулась ли Энрика? Но все было напрасно.

Наконец, после долгих тщательных розысков, цыгану пришло на ум, что Энрика, спасаясь от преследований, нашла себе, быть может, приют вне города. Он стал бродить по всем предместьям, спрашивая всех, не видели ли красивой молодой женщины. Часто отвечали ему утвердительно и Аццо, поддерживаемый надеждой, спешил к указанному месту. Но это были все незнакомые лица. Удаляясь от города, он стал бродить по окрестностям и, наконец, дошел до развалин замка Теба, в которых жил старый Фрацко со своей Жуаной и где тайное общество Летучей петли собиралось на свои ночные совещания. Утомленный напрасными поисками и исполненный любви к Энрике, он подошел к большой стене и сел на сломанную колонну. Деревья бросали уже продолговатые тени и небо покрывалось тучами. Цыган взял свою гитару и стал играть свои песни, то дикие и таинственные, то нежные и приятные, полные воспоминаний об Энрике.

Из-под взгроможденных стен и камней показалась вдруг кудрявая голова девочки. Прислушиваясь, она направилась в сторону, откуда раздавались прекрасные звуки. То была маленькая Мария, которая, услыхав музыку, вышла из этого убежища. Она увидела играющего цыгана. Его игра так понравилась ей, что она кивнула головкой цыгану, пораженному встречей. Он думал сначала, что это видение, но когда прелестная головка стала кивать, то ему нечего было сомневаться в том, что это действительно был ребенок, скрывающийся в развалинах.

Продолжая играть, Аццо подошел к ней. Он задрожал всем телом, когда увидел перед собой ребенка так похожего на Энрику. Какое-то предчувствие говорило ему, что этот ребенок, находящийся непонятным для него образом в развалинах, — потерянная и украденная дочь Энрики, та самая маленькая Мария, которая несколько лет тому назад исчезла с берега Мансанареса. Когда Аццо стал приближаться, малютка шмыгнула опять в свое убежище. Только детский смех указал ему на маленький вход в пещеру, под стеной, в которой милый ребенок охотно и весело играл один. Даже новый товарищ ее, Рамиро, живой мальчик с блестящими глазами, не смел входить в ее пещеру. Оба ребенка имели совершенно разные склонности. Маленькая грациозная Мария играла с разноцветными каменьями и цветами, а Рамиро, который был немного старше ее, делал из каждой палки шпагу и из каждого выступа коня. Девочка более всего любила играть в своей потайной комнате, как она называла пещеру. Дикий мальчик бегал по горам и лесам. Старый Фрацко давал им полную свободу, а добрая Жуана находила самым лучшим после уроков позволять детям резвиться сколько их душе угодно. «Это укрепит их здоровье!» — говорила она всегда.

Подземелье, в котором Мария старательно работала, аккуратно накладывая один камень на другой, чтобы устроить себе королевский трон, сделалось для нее самым лучшим местопребыванием. Всякий раз, как она выходила оттуда, она тщательно закрывала его вход камнями, для того чтобы ни человек, ни животное не могли проникнуть в ее подземное царство. По утрам она снова снимала все камни и исчезала в потайном пространстве, которое, вероятно, в те ужасные времена, когда замок Теба еще гордо возвышался, было не что иное, как подземная темница. Это пространство было чрезвычайно велико и широко. Обрушивающиеся развалины не сломали его каменной крыши, сделанной в виде свода, но стены пещеры совсем почти обвалились, потому что они были выстроены из зубчатых камней, что придавало дикий вид этому подземелью.

Маленькая Мария приносила сюда свои разноцветные камни и цветы, для того чтобы никто не мешал ей играть, и до последнего времени невинный ребенок ничего не замечал необычного. Но в один из последних дней, снимая утром камни, она заметила что они лежат не так, как она их положила. На следующее утро повторилось то нее самое. Ей, наконец, пришло в голову, что ночью кто-нибудь прокрадывается в ее пещеру и делает себе из нее убежище. Но ей никак не удавалось заметить, кто завладел ее пещерой. Когда она увидела Аццо, игру которого с таким удовольствием слушала, ей тотчас же пришло в голову, что это именно он посещает по ночам ее жилище. Она с любопытством всматривалась из-за своей засады в цыгана, который подходил к отверстию. Его глаза из-под упавших на лоб волос ласково смотрели на девочку, которая, боязливо прячась от него, сидела на корточках между камнями в углу пещеры.

— Миленькая, маленькая Мария, — звал Аццо, протягивая ей руку, — приди ко мне и расскажи, где твоя мама.

Ребенок со страхом смотрел на незнакомца, который все ближе и ближе подходил к ней.

— Приди ко мне, я не сделаю тебе никакого зла, я только хочу узнать от тебя, как ты попала сюда и где находится твоя мама Энрика, которую я ищу.