Георг Борн - Евгения, или Тайны французского двора. Том 1

— Ты моя, — бессвязно пробормотал Эндемо.

Его дрожащие руки уже обнимали ее тело; еще мгновение — и девушке бы не избежать насилия! Несчастная собрала свои последние силы и оттолкнула его от себя. Эндемо увидел, что она еще сильна. Он с яростью выхватил из кармана кинжал; над Долорес блеснуло лезвие. В комнате раздался ее отчаянный крик.

Старуха предвидела борьбу и стояла у дверей, готовая броситься на помощь герцогу и заставить девушку покориться… Вдруг раздался громкий стук в дверь, Эндемо бросился к Долорес и зажал ей руками рот.

Родлоун отворила дверь комнаты и стала на пороге. Снова раздался громкий стук во входные двери. Старуха пошла отпирать. Долорес была спасена. Эндемо выпустил ее из рук. Он подбежал к окну, поднял красную занавеску и выглянул на улицу. Долорес воспользовалась этим мгновением, чтобы выбежать из комнаты. Эндемо увидел, что кто-то приехал, кинулся, чтобы задержать Долорес, но было уже поздно!

Между тем старуха отперла двери. Эндемо поспешил спрятаться, чтобы не быть замеченным. Вошла стройная дама в черном платье с длинным шлейфом. Служанка осталась ждать ее у входа; экипаж стоял на большой дороге. Появление знатной гостьи в доме старухи не было редкостью. Она рассказывала, что даже наследный принц приезжал к ней гадать.

При появлении знатной дамы, Долорес бросилась ей в ноги.

— Спасите меня! Сжальтесь надо мной! Освободите меня, — кричала бедная девушка, заламывая руки.

— Извините, миледи, — сказала старуха, грубо поднимая Долорес с колен и запирая двери, — это ведь дурочка!

Бедняжка вскрикнула и закрыла лицо руками. Старуха провела свою знатную гостью в приемную комнату, а затем потащила Долорес с угрозами наверх.

Нарядная гостья начала расспрашивать старуху о девушке, лицо которой показалось ей очень знакомым. Старуха сказала, что это ее безумная дочь.

Эндемо покинул Сутенд, чтобы на некоторое время оставить в покое Долорес, и возвратился в Лондон. Несчастная девушка в отчаянии опустилась на свою постель в одинокой темнице.

Трое подчиненных дона Карлоса, оказав последнюю услугу инфанту тем, что добыли ценные сведения о королевской армии, тем самым удивив и возмутив двор, решили во что бы то ни стало разыскать, спасти и защитить дочь Кортино.

Олимпио объявил своим друзьям, что не обретет покоя, пока не найдет Долорес. Когда они узнали, что бедная девушка бежала со старцем отцом, которого преследовали, то объявили, что готовы пройти по всему свету, чтобы отыскать их.

Дон Карлос и Кабрера были неприятно поражены известием, что трое храбрецов, оказавших им столько услуг, оставляют Испанию. Они даже предложили им почетные места и чины. Олимпио отверг все.

К тому же маркиз и Филиппо имели еще одну причину, почему покидали дона Карлоса. Они заявили инфанту, что выгода, представлявшаяся благодаря открытию планов христиносов, была карлистами постыдно упущена и что вожди были готовы скорее дать бал, нежели немедленно принять необходимые меры. Следствием этой постыдной беспечности было то, что карлисты понесли потери. Три друга и без того рисковали жизнью. Клод де Монтолон не скрывал от инфанта, что его дело будет проиграно. Слова маркиза скоро оправдались. Через несколько месяцев после отъезда друзей армия Кабрера потерпела поражение, дон Карлос бежал с семейством во Францию, войска его разошлись.

Маркиз был очень дальновидным; прежде он верил в дело кар-листов и ревностно защищал его; но когда узнал, что офицеры пьянствовали и кутили, в то время как он и его друзья подвергали опасности свою жизнь, он заключил, что дело проиграно.

Когда они переехали границу Испании и прибыли во Францию, Олимпио обернулся назад, чтобы в последний раз взглянуть на свое отечество; внутренний голос говорил ему, что он расстается с ним надолго. Филиппо был пасмурнее обыкновенного. Уж не мучила ли его совесть? Клод де Монтолон оглянулся назад и сказал:

— Бедная, прекрасная страна! Много крови прольется на твоей земле, пока ты достигнешь благополучия!

Вечером друзья приехали в один из пограничных городов и остановились ночевать в гостинице довольно грязного вида. Им прислуживал какой-то оборванный испанец, которого все звали Валентине Это был детина около двадцати лет, очень высокий и очень худой. Добродушное его лицо вместе с тем выражало лукавство. Он очень понравился Олимпио. Узнав, что Валентине круглый сирота и готов следовать за ними хоть на край света, Олимпио взял его на должность слуги. Валентино в скором времени уже пользовался доверием и любовью наших друзей, а Олимпио так полюбил его, что даже рассказал цель своего путешествия. Валентино был тронут его рассказом и вскоре доказал свою преданность.

Они прибыли в Байонну, чтобы оттуда проехать в Париж, справляясь повсюду о несчастном Кортино и его дочери. Но нигде не могли ничего сообщить о них, и Олимпио стал сомневаться, что найдет их во Франции.

Валентино старательно разыскивал и расспрашивал. Однажды, вечером он зашел в гостиницу. За одним из столиков сидели матросы, разговор их заинтересовал слугу Олимпио. Это были испанские моряки.

Они рассказывали, что на корабле «Паяро» вывозили контрабанду и что долгое время капитан благодаря своему промыслу зарабатывал значительные суммы денег, но несколько недель назад был захвачен крейсером. На вопрос, как это могло случиться, если «Паяро» всегда был готов идти в бой, один из матросов ответил, что это произошло оттого, что капитан «Паяро» взял на борт старика с молодой дочерью, которые бежали от правительства. Из-за них-то и захватили корабль.

Валентино стал прислушиваться и наконец вмешался в их разговор, предварительно велев подать на свои деньги вина. Последнее оказало свое действие, матросы разговорились и завели с ним приятельскую беседу.

Между тем Олимпио ждал своего слугу и уже начал думать, не сбежал ли он; впрочем, платье и ценные вещи были нетронуты. Клод и Филиппо были на стороне Валентино и защищали его перед Олимпио, который вскоре и сам убедился в своем напрасном подозрении. В полночь Валентино явился домой. Он был заметно навеселе.

— Ого, да ты, кажется, порядком набрался! — сказал Олимпио, встретив его. — Что с тобой случилось?

— Простите меня, дон Агуадо! Правда, что я немного пьян, но без этого мне нельзя было обойтись, — ответил Валентино и так лукаво улыбнулся, что господин его невольно засмеялся.

— Да были ли у тебя деньги на вино? — спросил он.

Вместо ответа Валентино вытащил из кармана кожаный кошелек и стал вертеть им во все стороны.

— В нем было как раз столько денег, чтобы угостить матросов и заставить их разговориться! Дон Агуадо, я теперь счастливейший человек в мире!