Понсон дю Террайль - Король-сердцеед

Дочь Флорентийца посмотрела, пронзительно вскрикнула и покачнулась, теряя сознание: она увидала, что Ноэ сидит с Миеттой, держит ее за руки, и оба они с глубокой любовью смотрят в глаза друг другу; в другом углу сидел принц Генрих с красоткой — еврейкой, по-прежнему одетой беарнским пареньком.

Годольфин не отличался силой, но сознание опасности и страх за любимую девушку на мгновение сделали его Геркулесом, так что он успел оттащить полубесчувственную Паолу шагов на десять от дома в тень. Поэтому, когда Генрих и Ноэ вышли на крик из двери, они никого не увидали. Но этот же крик выдал их присутствие Рене, и таким образом парфюмер нежданно нашел свою дочь.

Читатель помнит, что первыми словами Паолы были:

— Прости меня, отец, и отомсти за меня!

— Отомстить за тебя? — с волнением крикнул Рене.

— Да, отец, отомсти за меня! Там… в этом доме… сидит человек, которого я… любила и который изменил мне!

Не дожидаясь дальнейших объяснений, Рене подбежал к дверям указанного ему дома и заглянул в замочную скважину. Вдруг он вздрогнул и почувствовал, как пот крупными каплями высту пил у него на лбу. Он увидал Ноэ, затем Коарасса. Потом его внимание привлекло лицо беарнского мальчика. Рене пригляделся и узнал Сарру.

Флорентинец был слишком осторожен, чтобы кинуться в кабачок Маликана. Поэтому он вернулся к дочери, молчаливо взял ее за руку и отвел к самому берегу.

— Теперь скажи мне, — спросил он затем, — кто из тех двух мужчин изменил тебе?

— Ноэ.

— А, так это тот… тот…

— Тот, который похитил меня и Годольфина.

— Хорошо! — сказал Рене. — А теперь расскажи мне все как было, дитя мое!

Хотя Рене и был сердит, но понимал, что упреки теперь ни к чему и что в данный момент нечего сводить счеты с дочерью. Прежде всего надо было все узнать.

Тогда Паола рассказала отцу всю историю своего знакомства с Ноэ, ничего не умалчивая и не пропуская ни одного свидания и ни одной подробности. Мало-помалу Рене становилось понятным, каким образом сир де Коарасс мог разыгрывать так удачно роль колдуна!

— Успокойся, дитя мое, — сказал он, когда Паола кончила свой рассказ, — ты будешь отомщена, да и… я тоже!

Рене видел красотку-еврейку и теперь понял значительную часть истины. Коарасс побил его его же оружием.

— Теперь пойдем в Лувр! — сказал он дочери. — Ты расскажешь королеве!

— Ну а о принцессе Маргарите ей тоже следует рассказать?

— А при чем тут принцесса?

— Да ведь я тебе ничего не рассказала об этом! Принцесса любит сира де Коарасса и каждый день по вечерам принимает его у себя!

— Ты уверена в этом? — со злой радостью спросил Рене.

— Но как же, отец, конечно уверена!

— Ну, так моя месть будет полной! — сказал Рене. — Но королеве тебе ни к чему говорить об этом. Мы сделаем это иначе. Ну а теперь идем в Лувр! А ты, — продолжал он, обращаясь к Годольфину, — ступай в лавочку! Вот тебе ключ, отопри дверь и иди в комнату Паолы. Ты увидишь там барина, очень плохо одетого. Но не обращай внимания на внешность, будь с ним почтителен и титулуй «монсиньор»! Ты попросишь его следовать за тобой и приведешь вот на это самое место. Ты попросишь его обождать меня.

Годольфин ушел по направлению к лавочке. Читатель уже знает, что герцог Гиз скрылся в это время, и, таким образом, поймет, что Годольфин никого не нашел дома. Открытое окно и привязанная лестница объяснили ему путь исчезновения неиз вестного ему важного гостя…

А Рене с Паолой направился прямо в апартаменты королевы — матери. Екатерина сидела за письменным столом и работала. Вдруг в маленькую боковую дверь постучали, и королева, вздрогнув, подняла голову. Вслед за стуком дверь открылась, и на пороге показалась Паола, а за ней Рене.

Королева была достаточно хорошей физиономисткой, чтобы сразу понять положение вещей: выражение лица Рене говорило о том, что ему удалось открыть нечто такое важное, перед чем окончательно рассеется и исчезнет ее гнев на провинившегося фаворита.

— А! — сказала она. — Так ты нашел свою дочь?

— Да, ваше величество.

— В объятиях какого-нибудь красавчика?

— В обществе Годольфина и как раз вовремя, чтобы предупредить ваше величество о мистификации, жертвой которой сделалась высокая особа вашего величества!

— Что это значит, господин Рене? — крикнула королева.

— Благоволите, ваше величество, расспросить Паолу, и вы тогда все поймете.

Королева с холодным равнодушием выслушала рассказ Паолы, а затем промолвила:

— Ну-с, я все-таки не понимаю, почему это должно касаться меня?

— Но, ваше величество, совершенно ясно, что этот обманщик отнюдь не умеет читать в звездах, а просто…

— Постой! Весьма возможно, что сир де Коарасс рассказал тебе кучу разных вещей, подслушанных его приятелем из комнаты твоей дочери. Но мне-то он открыл ряд поразительных секретов! Вот, например… — И королева рассказала, как сир де Коарасс открыл способ бегства заговорщиков-гугенотов, хотя об этом никто в Париже не мог знать; как он указал их путь и дал подробное описание их остановки в Шарантоне и как все подтвердилось.

— Так это доказывает, что он был соучастником этих заговорщиков! — с уверенностью сказал Рене.

— О, если это так, — сказала королева с мгновенно за блестевшим взором, — то сиру де Коарассу придется посчитаться со мной!

— Ваше величество, дайте мне одни сутки, и я докажу, что это именно так!

Королева не успела ответить, так как в кабинет вошел паж и доложил:

— Господин Нанеси прибыл из Мелёна!

— Пусть войдет! — с жаром сказала королева и продолжала, обращаясь к Рене: — Если сир де Коарасс их соучастник, тогда Нансей не найдет беглецов в Мелёне…

Вошел Нансей.

— Ну, что? — спросила Екатерина.

— Ваше величество, — ответил шталмейстер, — сир де Коарасс ошибся: за Шарантоном никто не видал этих двух господ. Я обыскал в Мелёне все гостиницы, опросил всех; я про ехал до Монтро, и нигде никто не мог сказать мне ни слова о беглецах!

— А, так! — крикнула королева. — — Ну так берегитесь же теперь, господин Коарасс!

Теперь можно понять, почему Нанси, подслушивавшая весь этот разговор, была так испугана. Увидав, что в комнату входит Рауль, она поспешила закрыть ему рот своей розовой рукой, приказывая, таким образом, соблюдать тишину.

— Что с вами? — шепотом спросил Рауль. — Вы так бледны.

— Сиру де Коарассу грозит страшная опасность!

— Ну да, я знаю это, — ответил Рауль.

— Как? Что же ты знаешь?

— Да как же не знать, если я из-за этого пришел к вам. Он здесь!

— Кто? Сир де Коарасс?

— Да нет! Герцог Гиз.

И без того бледная, Нанси окончательно помертвела.

— Господи, этого еще не хватало! — сказала она. — Герцог здесь, в Лувре…