Понсон дю Террайль - Испанка

В половине десятого он постучался в ее будуар.

— Войдите! — сказал голос, который потряс все фибры его души.

Дверь отворилась, и Фатима, живая и улыбающаяся, явилась на пороге.

Дон Хозе отступил в изумлении.

— Здравствуй, моя радость, — сказала цыганка, бросившись к нему в объятия.

Каким образом Фатима осталась жива — это было для него загадкой.

Гитана в точности исполнила инструкции таинственного незнакомца: она была весела и ласкала человека, к которому питала смертельную вражду; она также жаловалась ему на слабость и продолжительный сон, объясняя это приемом слишком большой дозы опиума.

— Я бы тебе посоветовал не употреблять больше опиума, — проговорил он рассеянно.

— Хорошо, милый мой, я всегда исполняю твои желания.

— AI Значит, ты больше не ревнуешь?

— Нет.

— Ты говоришь правду?

— Да, потому что убедилась, что ты любишь меня.

— О! Конечно… Однако мне пора идти: меня ждет сегодня герцог де Салландрера.

И дон Хозе ушел, замышляя новый план.

Читатель, вероятно, догадывается, что Рокамболь или, как мы его называем, таинственный незнакомец, получил противоядие от Цампы и при его же помощи прошел в будуар молодой цыганки.

На следующий вечер дон Хозе возвратился домой совсем расстроенный, найдя Фатиму живою.

— Фатима жива! — сказал он Цампе.

— Жива!.. Но это невозможно.

Тогда дон Хозе рассказал ему все, что говорила Фатима об употреблении опиума.

— Да, — проговорил Цампа, — опиум есть противоядие. Но мы испробуем что-нибудь другое.

Однако дон Хозе не забыл о своем обычном свидании и, переодевшись, отправился в улицу Годо де Моруа.

Спустя десять минут вошел Рокамболь. Цампа раболепно поклонился ему.

Рокамболь прошел в гостиную и, усевшись в кресле дона Хозе, спросил:

— Ты ничего не имеешь сказать мне?

— Цыганка не умерла.

— Знаю. Твой барин скоро вернется?

— Часа через два.

— Спрячь меня… там… в кабинете… Куда он выходит?

— В коридор.

— Из него слышно, что говорится здесь?

— Все.

— Хорошо. Что бы ни случилось, в точности повинуйся своему барину, — сказал Рокамболь и заперся в кабинете.

Почти вслед за тем раздался звонок. Дон Хозе возвратился сильно встревоженный. Он двадцать минут ждал на тротуаре, а фиакр не приезжал. Наконец, к нему подошел ливрейный лакей и вручил ему письмо следующего содержания.

«Вы меня обманули. Цыганка жива, я знаю, что она радуется вашею любовью, и я должна умереть. Не ждите 4 больше фиакра… до тех пор, пока не исполните вашего слова».

Дон Хозе воротился домой, окончательно решив убить гитану.

Он показал письмо Цампе и сообщил ему о своем неизменном намерении.

— Право, я не знаю, что вам посоветовать, — проговорил Цампа, — мое снадобье потеряло силу.

— А кинжал?

— Это надежнее: опиум не помешает ему.

— Так приготовляйся; я заплачу тебе.

— О, нет, я не в состоянии… поручите это Нарциссу (так звали негра, служившего у Фатимы).

— Ступай за ним!

Через час Цампа возвратился в сопровождении негра, и смерть цыганки была решена.

Дон Хозе лег спать.

Цампа хотел выпустить Рокамболя, но его там уже не было.

После рокового свидания с доном Хозе Фатима провела ночь весьма беспокойно. В ней волновались тысячи чувств.

Следующий день она просидела, запершись в своем будуаре, с нетерпением ожидая прихода таинственного покровителя, но день прошел, а он не явился.

Вечером она приподняла вазу и нашла там следующую записку.

«Положи три зерна опиума в кушанье твоей кормилицы. Она должна спать эту ночь как убитая. Дон Хозе не придет сегодня. Ложись пораньше, но не спи и запрись на задвижку».

Фатима тотчас же вынула из своей шкатулки кусочек гашиша и вложила его в сушеную смокву, которою угостила свою кормилицу.

Вскоре после этого вошел негр с запискою дона Хозе следующего содержания:

«Милая Фатима! Сегодня герцог де Салландрера дает обед. Я должен присутствовать на нем и не могу быть у тебя. Но душой я всегда с тобою вместе. Ложись сегодня пораньше, потому что ты не совсем здорова».

Повинуясь инструкциям незнакомца, Фатима тотчас же после обеда легла в постель. Ей вдруг послышался легкий шум у камина. Обратив туда глаза, она увидела, что картина поворачивается… и в одну минуту перед ней явился таинственный незнакомец.

— Вставай, — прошептал он, — и иди тихо за мной!

Фатима повиновалась.

Он взял ее за руку и увел за собой в тайник, поставив картину на прежнее место.

Тайник состоял из узкого и длинного коридора, окружавшего часть, квартиры цыганки: т. е. будуар, гостиную и комнату кормилицы.

Рокамболь указал гитане на щель в комнату кормилицы.

— Смотри и слушай! — прошептал он.

Фатима приложила глаз к щели и увидела, что старуха и негр собирают вещи и укладывают их в чемоданы.

По разговору их она убедилась, что ее собираются убить и затем, захватив все ее драгоценности, уехать в Испанию.

— Я вынесу чемодан по черной лестнице, — говорил негр, — и ворочусь через улицу Роше.

— Странно, — проговорила старуха, — как меня ко сну клонит.

Нарцисс взвалил на плечи чемодан и унес его. Действие гашиша дало себя знать: кормилица закрыла глаза и, упав на чемодан, захрапела.

— Теперь веди меня к старухе! — сказал Рокамболь, выходя из своей засады.

Он взвалил ее на плечи и воротился в спальню в сопровождении изумленной цыганки.

— Раздень ее и уложи в свою постель. Цыганка поспешно исполнила его приказание.

Рокамболь задул свечку и закрыл одеялом лицо кормилицы.

— А, понимаю, — сказала цыганка, — но ведь он увидит, что это не я.

— Ошибаешься: негры совершают убийство только впотьмах.

Рокамболь укрылся вместе с Фатимою в занавесях окон.

Нарцисс воротился и, не найдя кормилицы в комнате, подумал, что она уже ушла.

— Э, странно… — подумал он.

Затем он на цыпочках подошел к спальне и отворил дверь.

— Как она сладко спит! — усмехнулся он, услыхав сильное дыхание.

Он подполз к постели, сразу встал, поднял руку и затем быстро опустил ее.

Послышался вздох. Негр проколол сердце кормилицы, и она умерла во сне.

Убийца отбросил кинжал и поспешно задернул занавеску; в это время мощная рука схватила его за горло, а другая приставила к нему окровавленный кинжал.

Фатима по приказанию Рокамболя зажгла свечку и отдернула занавеску.

— Не меня убил ты, презренный, а Намуну.

— О, пощадите, пощадите! — заревел убийца.

— Если хочешь жить, то говори правду, — сказал Рокамболь. — Кто велел убить твою госпожу?

— Дон Хозе.

— Подтвердишь ты это на суде, если тебе обещают жизнь?

— Клянусь.

— Где платок, который тебе дал дон Хозе?

Негр вынул из кармана дамский батистовый платок с вензелем и короной.