Василий Веденеев - Бальзам Авиценны

– Русский? – Фиш встревоженно поднял глаза на Мирадора. – Что это значит?

– Потом объясню, – отмахнулся тот и обернулся к Роберту. – Ты не уедешь!

– Ты ошибаешься, – усмехнулся Роберт. – Я уеду, причем немедленно.

– Хорошо, – согласился Мирадор. – Поезжай. Но тогда Адмирал узнает, что по твоей небрежности сумел скрыться Али-Реза.

Повисло гнетущее молчание. Фиш испуганно сжался в кресле: ему казалось, что перед ним встали на хвосты друг против друга две огромные змеи и гипнотизировали взглядом одна другую. Не дай Бог помешать их поединку! Рико привалился плечом к косяку – он не обладал таким развитым воображением, как Эммануэль, поэтому смотрел на веши более прозаически: Мирадор и меднолицый выясняют, кто сильнее? Прекрасно, значит, им сейчас не до бедного Шарля.

– Выходит, мы квиты? – Роберт снова опустился в кресло и вытянул ноги. – Хорошо, я пока останусь, но только не в этом доме.

– Я признателен вам, – слегка поклонился Мирадор и перевел взгляд на Рико. – Ты вернешь девчонку! Любой ценой! Скорее всего она побежала к дяде. Возьмешь парочку хороших ребят из тех, что приехали со мной, и отправляйтесь. Но сначала приведи себя в порядок. А ты, Эммануэль, готовься к переезду. Немедленно оставляем эту лачугу!

Толстяк выбрался из кресла и промокнул платком мокрый лоб: самое страшное теперь позади, и отдуваться за побег Лючии в основном придется старому приятелю Шарлю. Сделав ему знак следовать за собой, он вывел бандита в коридор и шепнул:

– Ничего, обойдется. Утянешь ее прямо из спальни, имение не монастырь. Пошли посмотрим рану на голове. Тебя прилично приложили.

– Жертва обстоятельств, – ехидно ухмыльнулся Шарль. – О чем это они толковали? И кто этот мужчина с рыжей мочалкой на щеках?

– Роберт. – Фиш заговорщически понизил голос. – Англичанин из Индии. Привез какого-то мага или факира в черном плаще.

«Заливает, – подумал Рико. Он послушно дал выстричь волосы вокруг раны и поморщился, когда толстяк начал промывать ее водой. – Как всегда заливает, без зазрения совести. Какие факиры или маги? На кой черт тащить их в такую даль из Индии?»

– А при чем здесь русский?

– Потом поговорим, – шепнул Эммануэль. – Сюда идут.

Действительно, через секунду в комнату заглянул Мирадор. Скептически сощурясь, он поглядел на рану бандита и, не сказав ни слова, ушел. Следом появился Титто и сообщил, что все готово к переезду. Фиш наскоро наложил повязку, и Рико спустился во двор. Там в закрытую карету усаживали человека, закутанного в широкий черный плащ. Увидев его, Шарль подумал: пожалуй, Эммануэль единственный раз за все время их знакомства сказал правду. Но эту мысль тут же заслонила другая: как вернуть беглянку? Мирадор не зря дал в помощь двух головорезов – они не только помогут, но и приглядят, чтобы Рико не вздумал сбежать! Значит, он под подозрением и единственный способ снять его с себя – это выкрасть Лючию…

– Отвечайте, кто вы?

Федор Андреевич понял: волею обстоятельств он опять попал в неприглядную историю. Но при чем здесь брелоки от часов с перламутровыми рыбками? Отчего увидев их, синьор Лоренцо так разволновался, что даже держит его под прицелом? Если ему так нужны часы, пусть забирает! Главное, никто не тронул заветную деревянную дощечку, подаренную Али-Резой.

– Простите, но я хотел бы знать, по какому праву вы допрашиваете меня?

– Не занимайтесь словоблудием, – насупился хозяин имения. – Вам должно быть прекрасно известно, кто я такой и почему допрашиваю вас!

Он сердито бросил на стол часы бандита. Отец Франциск вздрогнул и поглядел на брелоки с перламутровыми рыбками, как на отвратительную жабу, внезапно появившуюся на белоснежной, туго накрахмаленной скатерти.

– Представьте себе, я не знаю, кто вы, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Кутергин. Уж не угодил ли он в новую, хитро расставленную западню?

– Этот синьор – маркиз Лоренцо да Эсти, – почтительно сообщил священник. – Ему принадлежит все в этой округе.

Федор Андреевич подумал: а что, если бы сохранились бумаги, в которых он именовался Жаном-Батистом Рамьером? Вот уж действительно, нет худа без добра. Как бы тогда пришлось выкручиваться? Он выпрямился и гордо вскинул голову:

– Господин маркиз! Я капитан русского Генерального штаба Федор Кутергин. На итальянскую землю я ступил почти двое суток назад, прибыв на тендере из Порт-Саида. Часы с брелоками, которые вы так упорно показываете мне, принадлежали бандиту, из рук которого я вырвал вашу племянницу.

– Это правда, – подтвердила Лючия.

– Вы… русский? – На лице маркиза отразилось неподдельное изумление. – Но, простите, синьор капитан, как вы сможете нам это доказать?

– Позвольте мне присесть?

– Прошу. – Лоренцо положил пистолет на стол и указал русскому на кресло напротив себя. Усаживаясь, Кутергин оглянулся и к немалому облегчению заметил, что рослые лакеи смотрят на него уже не так злобно. Однако они встали у него за спиной.

– Извините, но ужинать мы будем только после того, как поставим все точки над известной буквой, – сказал маркиз. – Итак, что вас привело в Италию, господин капитан? Поверьте, мы так пристрастно расспрашиваем вас не из праздного любопытства.

– О, моя история весьма необычна, – улыбнулся офицер. – Все началось с того, что меня направили для съемок местности в азиатские степи и пустыни туда где начинаются владения хивинского хана и живут племена воинственных текинцев.

– Надо ли понимать так, что вы… шпион, господин капитан? – прервал его Лоренцо.

– Отнюдь! Разведчик – да, но не шпион! Я отправился в официальную экспедицию, имея соответствующие бумаги, в сопровождении солдат и в установленной для моего звания форме. Подданные хана имеют обыкновение нападать на русские пограничные поселения, и наш государь твердо решил положить предел подобному беззаконию.

– Понятно. Прошу извинить меня. – Маркиз привстал и поклонился. – Продолжайте, синьор капитан.

– Вам придется запастись терпением, – предупредил Кутергин и поведал об основных событиях, заставивших его прибыть в Италию.

Он рассказал о встрече с караваном, с которым шли слепой шейх и его сын, о стычке в развалинах древней крепости, о жестоком предводителе вольных всадников Мирте, о погоне за похитителем его документов и подарка слепца, продолжавшейся в пустыне, горах Афганистана, в Индии и Аравии. Упомянул и о коварных исмаилитах.

Присутствовавшие слушали его, затаив дыхание. Маркиз сурово хмурил густые брови, отец Франциск беззвучно шевелил губами, перебирая четки, а Лючия казалась смертельно бледной, словно вся кровь отлила от ее прекрасного лица с огромными зеленовато-карими глазами. Лакеи, стоявшие за спинкой кресла Федора Андреевича, замерли.