Василий Веденеев - Бальзам Авиценны

– Шейх одного из племен бедуинов познакомил меня с капитаном тендера, – заканчивая свое повествование, сказал Кутергин. – На его корабле я прибыл в Геную и своими глазами видел, как с французского торгового судна «Благословение» сошел Мирт, одетый в европейское платье. С ним были какой-то незнакомец и закутанный в широкий черный плащ человек. Я решил, что это слепой шейх, и нанял извозчика, чтобы следовать за их каретой, но на меня напали бандиты. Спасаясь от них, я случайно встретился с Лючией. Остальное вам известно.

Он поглядел на девушку. В ее глазах стояли слезы, грудь бурно вздымалась. Наверное, ее сильно взволновал рассказ, и капитан подумал: может ли он рассчитывать с ее стороны на нечто большее, чем просто долг вежливой благодарности за помощь в трудную минуту?

Синьор Лоренцо, заметив состояние племянницы, накрыл ее руку своей широкой ладонью, как бы призывая не выдавать своих чувств.

– Капитан! Вы можете назвать имена слепого шейха и его сына? – тихо спросил он и впился взглядом в лицо русского, напряженно ожидая ответа.

– Мансур-Халим и Али-Реза.

– Они оба живы? – осторожно уточнил Лоренцо.

– С Али-Резой мы вместе бежали от Мирта и расстались в городе храмов, – ответил Кутергин. – Что же касается его отца, я не сомневаюсь: в Генуе именно его высадили с «Благословения».

Лючия тихо застонала, как от сердечной боли, внезапно пронзившей грудь. Отец Франциск перестал молиться и побелевшими пальцами вцепился в край столешницы, повернув к гостю покрытое бисеринками пота лицо. Голос его прерывался от волнения:

– Чем вы можете это подтвердить?

Капитан молча расстегнул рубашку на груди и снял с шеи шнурок с подаренной Али-Резой табличкой. Положил ее на скатерть и подвинул странный амулет к маркизу:

– Только этим! Все мои бумаги у Мирта, а талисман подарил мне при расставании Али-Реза.

Священник быстро схватил амулет и передал маркизу. Едва взглянув на табличку, Лючия охнула и потеряла сознание. Федор Андреевич вскочил, но Лоренцо уже успел подхватить племянницу и не дал ей упасть со стула. Отец Франциск принес хрустальный стакан с водой и брызнул из него в лицо девушки. Она открыла глаза и попыталась улыбнуться:

– Простите, кажется, я…

– Ничего, дитя мое. – Лорспао легко подхватил ее на руки. – Просто дают себя знать пережитые нами волнения. Нужно отдохнуть!

Последние слова он произнес тоном приказа. Священник уже позвонил в колокольчик, вбежали слуги и служанки, засуетились и унесли Лючию из столовой. Маркиз вышел вместе с ними, но вскоре вернулся.

– Это принадлежит вам, синьор капитан – Он вернул Кутергину амулет. – Но… ваша история настолько фантастична, что в нее трудно поверить.

– Ничего не поделаешь. – Федор Андреевич вздохнул. – Чем еще я могу доказать, что никак не связан с похитителями Лючии?

– Может быть, напишете вашему посланнику в Ватикане? – Маркиз испытующе поглядел в глаза гостя. – Сейчас в Риме мой сын, и я обещаю доставить письмо и ответ с головокружительной скоростью.

– Хорошо. Признаться, я сам так думал. Наверное, стоит написать и в Турин?

– Там обычная столичная неразбериха, – поморщился отец Франциск. Он положил перед капитаном лист плотной бумаги, подал перо и чернильницу.

Кутергин быстро поставил в верхнем правом углу дату и четким почерком написал коротенькое письмо, прося совета, куда обратиться, коли волею судеб его, русского офицера, занесло с одного края света на другой.

– Мы сегодня же отправим ваше послание, – заверил маркиз, разглядывая незнакомые буквы.

Федор Андреевич понял: перед тем как отправить письмо, его непременно покажут специалисту, разбирающемуся в славянских языках. Что же, маркиз имеет полное право на недоверие.

– Как себя чувствует Лючия? – поинтересовался капитан, когда на стол подали первую перемену блюд.

– Она переволновалась, – отпив из бокала, сдержанно ответил Лоренцо. – Шейх Мансур-Халим наш близкий знакомый.

Федор Андреевич застыл с открытым ртом: вот это новость! Но каким образом итальянский аристократ связан с мусульманским ученым? Нет, положительно от всего этого голова пойдет кругом.

– Вы не ослышались. – Исподтишка наблюдавший за капитаном хозяин дома едва заметно улыбнулся. – Шейх близкий нам человек. Мне хотелось бы помочь ему. Мансур-Халима нужно спасать! Эти люди очень опасны.

– О да. – согласился Кутергин, вспомнив жгучее солнце пустыни и недавнее путешествие из мертвецкой на волю по вентиляционной трубе. – Они устроили за мной настоящую охоту. На свою беду я повстречал знакомого художника из Санкт-Петербурга, некоего Раздольского, он отнял у меня драгоценное время и…

– Он в Генуе? – живо заинтересовался маркиз. – Раздольский? Говорят, многие ваши художники приезжают учиться в Италию… Кстати, не желаете после ужина совершить небольшую прогулку?

– С удовольствием, – не стал отказываться капитан.

Его так и подмывало расспросить, откуда шейх известен итальянцу, но тут отец Франциск завел рассказ о каких-то путаных церковных делах и стал просить синьора Лоренцо оказать помощь в их разрешении. Прерывать священника Кутергину показалось неудобным, и он решил отложить этот разговор до более удобного случая. К тому же у него создалось впечатление, что падре специально не дал ему развить тему о знакомстве маркиза и магометанина. Ладно, хозяевам виднее.

Лючия к столу не вышла и, пользуясь отсутствием дам, – как понял капитан из разговоров за ужином, маркиз овдовел несколько лет назад, – мужчины выкурили по сигаре. Потом синьор Лоренцо пригласил гостя спуститься во двор. Там стояла карета, запряженная четверкой великолепных лошадей, а подле нее гарцевали десятка полтора верховых с ружьями. Все это напоминало выезд на охоту, если бы не отсутствие собак.

– Мы поедем в экипаже, – предупредил хозяин.

В салоне кареты Федор Андреевич с удивлением обнаружил кряжистого старика в широкополой шляпе и потертой куртке. Зажав в зубах прокуренную трубку, он сдержанно кивнул Кутергину. Маркиз представил ему гостя:

– Знакомься, Пепе. Это русский капитан. Два дня назад он высадился в Генуе, и там его чуть не убили.

– Кто? – хрипло спросил старик, не вынимая трубки изо рта.

– Расскажите ему, – посоветовал Лорснио и приказал кучеру трогать.

Карета миновала темные аллеи марка, и вскоре подковы лошадей застучали по проезжей дороге.

– Карло говорил о людях антиквара, – пожал плечами Кутергин. – Скрипач и Пьетро помогли спрятаться в морге больницы Святого Себастьяна, но меня нашли и там. Пришлось отступать.

– Он спас Лючию, – сообщил Лоренцо. Лицо Пепе сразу сделалось мягче, и он ласково поглядел на русского.