Э. Орци - Алый Первоцвет

— Мсье! — снова вмешался виконт, говоря на еще более ломаном английском языке. — Боюсь, что вы меня не поняли. Я предлагаю вам единственно возможное возмещение, принятое среди джентльменов.

— Какого дьявола вы имеете в виду? — вежливо осведомился сэр Перси.

— Мою шпагу, мсье, — ответил виконт, начиная терять терпение.

— Предлагаю пари, как спортсмену, лорд Тони, — весело сказала Маргерит. — Ставлю десять против одного на петушка.

Несколько секунд сэр Перси сонно взирал на виконта из-под полуопущенных век, затем подавил зевок и сладко потянулся.

— Помилуйте, юноша, — добродушно промолвил он. — На кой черт мне ваша шпага?

Описание эмоций, обуревавших молодого виконта при таком оскорбительном обращении, могло бы составить несколько томов. Однако он смог выдавить из себя только два слова, ибо остальные застряли у него в горле, захлестнутые волной гнева.

— Дуэль, мсье… — запинаясь, начал он.

Блейкни вновь воззрился на него с высоты огромного роста, ни на момент не теряя добродушия. Сунув руки в карманы, он разразился мелодичным и глуповатым хохотом.

— Дуэль? Так вот что вы имеете в виду! Черт побери, да вы кровожадный юный головорез! Вам очень хочется проделать дырку в законопослушном джентльмене? Но, что касается меня, то я никогда не дерусь на дуэли, — заявил сэр Перси, усаживаясь и вытягивая перед собой длинные ноги. — Это дьявольски хлопотное занятие, верно, Тони?

Хотя виконт, несомненно, слыхал, что английский закон сурово карает за поединки среди джентльменов, для него, француза, воспитанного на выработанном столетиями кодексе чести, зрелище дворянина, отказывающегося драться на дуэли, было откровенно гнусным. Он уже раздумывал, стоит ли дать этому длинноногому англичанину пощечину и назвать его трусом, или такое поведение в присутствии дамы могут счесть недостойным, когда Маргерит вовремя вмешалась:

— Лорд Тони, — заговорила она своим мелодичным голосом, — умоляю вас сыграть роль миротворца. Мальчик кипит от гнева и, — не без сарказма добавила она, — может нанести сэру Перси оскорбление.

Леди Блейкни язвительно рассмеялась, что однако ни в коей мере не поколебало спокойного добродушия ее супруга.

— Британский индюк победил, — продолжала она, — хотя думаю, что сэр Перси, сдерживаясь, поминал про себя всех святых календаря.

Блейкни тотчас же присоединился к жене, смеясь над самим собой.

— Чертовски остроумно, не правда ли? — заметил он, любезно поворачиваясь к виконту. — Моя жена — весьма сообразительная женщина, сэр. Вы поймете это, если проживете в Англии подольше.

— Сэр Перси прав, виконт, — вмешался наконец лорд Энтони, дружески кладя руку на плечо молодого француза. — Вам едва ли подобает начинать карьеру в Англии, навязывая ему дуэль.

Несколько секунд виконт колебался, затем пожал плечами, выражая свое отношение к странному пониманию кодекса чести на этом туманном острове, и с достоинством произнес:

— Что ж, если мсье удовлетворен, то у меня нет никаких претензий. Вы, милорд, наш покровитель, и если, по-вашему, я был неправ, то беру свои слова назад.

— Вот и отлично! — удовлетворенно вздохнул Блейкни, пробормотав себе под нос: — Что за вспыльчивый молокосос! Послушайте, Ффаулкс, — обратился он к сэру Эндрю, — если это образец товаров, которые вы и ваши друзья доставляете из Франции, то советую вам, дружище, побросать их в пролив, иначе я добьюсь у старины Питта запрета на их ввоз, а если вы будете заниматься контрабандой, упеку вас в колодки.

— Вы забываете, сэр Перси, — кокетливо заметила Маргерит, — что сами привезли кое-какой товар из Франции.

Блейкни медленно поднялся, отвесил жене изысканный поклон и промолвил с неподражаемой галантностью:

— Я выбрал лучшее, что было на рынке, мадам, а мои вкусы безупречны.

— Боюсь, этого нельзя сказать о ваших рыцарских качествах, — с сарказмом откликнулась она.

— Черт возьми, дорогая, будьте же разумны! По-вашему, я должен предоставлять свое тело в качестве подушечки для булавок каждому лягушатнику, которому не понравится форма вашего носа?

— На этот счет можете не беспокоиться, сэр Перси, — ответила леди, присев перед мужем в ироническом реверансе. — Не существует мужчины, которому может не понравиться форма моего носа.

— Будь я проклят! Вы ставите под сомнение мою храбрость, мадам? Но я ведь недаром являюсь завсегдатаем ринга, верно, Тони? Недавно я боксировал с Рыжим Сэмом, и ему не удалось одержать верх!

Маргерит разразилась веселым смехом, отозвавшимся эхом в дубовых перекладинах комнаты.

— Хотела бы я на вас посмотреть в тот момент, сэр Перси — должно быть, вы являли собой прелюбопытное зрелище! А сейчас вы испугались мальчишки-француза — ха-ха-ха!…

— Ха-ха-ха! — сразу же присоединился добродушный сэр Перси. — Вы оказываете мне честь, мадам! Черт возьми, Ффаулкс, я сумел рассмешить свою жену — умнейшую женщину Европы!.. За это стоит выпить! — Он громко постучал по столу. — Эй, Джелли! Скорей сюда!

Гармония сразу же была восстановлена. Мистер Джеллибэнд с усилием отбросил эмоции, одолевавшие его в течение последнего получаса.

— Бокал пунша, Джелли, горячего и крепкого! — распорядился сэр Перси. — Человек, заставивший смеяться умнейшую женщину, достоин того, чтобы промочить глотку! Ха-ха-ха! Поспешите, мой славный Джелли!

— Сейчас не время, сэр Перси, — возразила Маргерит. — Шкипер скоро будет здесь, а мой брат должен поскорее попасть на борт «Мечты», иначе она пропустит прилив.

— Не время, дорогая? Любому джентльмену хватит времени выпить и успеть на корабль до прилива!

— Думаю, ваша милость, — почтительно заметил Джеллибэнд, — что молодой джентльмен сейчас идет сюда вместе со шкипером сэра Перси.

— Вот и отлично! — воскликнул Блейкни. — Значит, Арман выпьет вместе с нами. Как по-вашему, Тони, — добавил он, посмотрев в сторону виконта, — ваш юный забияка присоединится к нам? Скажите ему, что мы выпьем в знак примирения.

— У вас собирается такая веселая компания, — заявила Маргерит, — что, надеюсь, вы простите меня, если я попрощаюсь с братом в другой комнате.

Никто не протестовал. Лорд Энтони и сэр Эндрю понимали, что леди Блейкни сейчас не до веселья. Она питала глубокую и трогательную любовь к своему брату, Арману Сен-Жюсту, который провел несколько недель в ее английском доме, а теперь возвращался назад служить своей стране, в дни, когда преданность обычно вознаграждалась смертью.

Сэр Перси также не делал попыток удержать жену. С безупречной, даже несколько преувеличенной галантностью, отмечавшей каждое его движение, он открыл перед ней дверь и, согласно обычаям того времени, отвесил супруге низкий поклон, в то время как она выплыла из столовой, удостоив его лишь мимолетным презрительным взглядом. Только сэр Эндрю Ффаулкс, чьи чувства с того момента, как он впервые увидел Сюзанну де Турней, были обострены до предела, заметил странное выражение глубокой и безнадежной страсти, с которым легкомысленный сэр Перси следил за удаляющейся фигурой своей красавицы-жены.