Эндрю Ходжер - Храм Фортуны II

Феликс, укрывшись за углом, дождался пока грек выбрался из носилок, расплатился и скрылся за дверью дома, а тогда осторожно двинулся вслед за ним.

Заглянув в дверной проем, он увидел, как Никомед о чем-то разговаривает с Марроном. Через минуту хозяин подозвал своего слугу, что-то сказал ему и раб повел шкипера по лестнице на второй этаж, где — как Феликс знал — находились отдельные кабинеты.

Когда грек скрылся из вида, пират небрежным шагом вошел в зал и направился прямо к Маррону. Тот с искусственной улыбкой на широком красном потном лице поспешил навстречу гостю.

— Феликс! — воскликнул он, разводя руки для объятия, — Как я рад, что ты жив и свободен!

— А уж как я этому рад, достойный Гортензий, — улыбнулся пират. — Постой-ка, не кричи так громко. Я не хочу, чтобы меня тут заметили и начали от радости бить твою посуду.

Маррон сразу стал серьезным. Действительно, все клиенты уже пьяны — увидят Феликса и от избытка чувств нанесут ущерб заведению. Он с опаской завертел головой, проверяя, не распознал ли кто из посетителей ставшего сейчас, наверное, самым популярным в Риме человеком Феликса.

Но никто, казалось, не обратил на пирата внимания.

Тот подхватил хозяина под руку и увлек в угол комнаты, за грязную засаленную ширму.

— Послушай, приятель, — вкрадчиво сказал Феликс. — Только что к тебе подходил один парень, грек. О чем вы говорили?

— А тебе-то что? — подозрительно спросил Маррон. — Обычный клиент, вот и все.

— Не ври, Гортензий, — строго сказал пират. — Выкладывай правду, а то пожалеешь. Или ты хочешь, чтобы я сейчас пригласил сюда моих друзей погулять за твой счет, а?

— Да что ты? — испугался Гортензий. — Ладно, скажу, мне скрывать нечего. Этого типа наверху ждет еще один человек, какой-то иностранец. Он снял у меня комнату на вечер и приказал, когда придет некий Никомед из Халкедона, провести его к нему. Им, дескать, надо поболтать. Ну и на здоровье. Денежки он заплатил вперед, заказал вина и мяса, так что может теперь устраивать хоть любовное свидание, ха-ха-ха!

— Понятно, — протянул Феликс, задумчиво глядя себе под ноги. — Иностранец, говоришь?

— Ну да, откуда-то с Востока. Сириец, может, или египтянин. А тебе что, знаком этот маленький грек?

— Знаком, — медленно ответил Феликс. — Еще как знаком. Я, кажется, еще не совсем расплатился с ним за одно дельце.

Это было сказано таким тоном, что Гортензий испугался.

— Только без крови, — умоляюще попросил он. — Пожалуйста, Феликс. Своди свои счеты на улице. Мне тут ни к чему проблемы с вигилами.

— Не трусь, — улыбнулся пират. — Постараюсь не запятнать репутацию твоего благородного дома. Но ты мне скажи, те двое, они случайно сидят не в той комнате, где на стене нарисовано похищение Европы?

— В той, — кивнул, несколько смутившись, Гортензий.

Феликс довольно улыбнулся.

— Ну, тогда ты знаешь, чего я хочу. Проведи-ка меня в свою заветную каморку.

— Какую каморку? — сделал удивленные глаза Маррон.

— Да из которой ты подглядывал за мной, когда я в той комнате однажды задержался с девчонкой. Мне так и показалось, что у бедняги Юпитера, нарисованного на стене, вместо левого глаза дыра, а в ней что-то блестит. Это был ты сам или кто-то из твоих слуг?

Гортензий опустил голову.

— Я... Вот уж не думал, что ты меня заметишь. Но ты не обижайся, я вовсе не хотел подсматривать за вашими любовными играми. Просто проковырял эту дырку на всякий случай. У меня ведь тут разные люди бывают. Иногда полезно послушать, о чем они болтают.

— И капнуть вигилам?

— Да ты что? — обиделся Маррон. — Я таким не занимаюсь.

— Ладно, ладно. А слышно-то хоть там хорошо?

Хозяин пожал плечами.

— Нормально...

— Ну сейчас проверим. Веди, почтенный, поторапливайся.

Гортензий вздохнул, но послушно повернулся и начал взбираться вверх по лестнице. Феликс пружинистым шагом следовал за ним, правой рукой пощупывая рукоятку ножа, скрытого под плащом.

Они поднялись на второй этаж; хозяин показал Феликсу приложенный к губам палец и на цыпочках двинулся по темному коридору.

— Сюда... — шепнул он еле слышно.

Пират шел с максимальной осторожностью, чтобы не налететь на что-то и не поднять шум.

Наконец им удалось преодолеть коридор и Гортензий тихонько открыл дверь в конце его, которая вела в какую-то темную комнату.

— Иди туда, — прошептал он, наклонившись к самому уху Феликса. — Там сам увидишь. Только, ради Богов, осторожнее...

Пират успокаивающе хлопнул хозяина по спине, вытолкал из комнаты и медленно двинулся во мрак, вытянув вперед руки и аккуратно переставляя ноги.

Это помещение, скорее, напоминало какой-то потайной коридор, который тянулся вдоль всего дома. За стеной его размещались отдельные кабинеты — было их шесть или семь. И в каждый можно было заглянуть сквозь старательно просверленную в стене дырочку; к ней же следовало прикладывать ухо, желая что-то услышать из разговора.

Гортензий проделал солидную работу. Видимо, это вполне окупалось — он был не из тех, кто станет зря тратить силы и время.

«Доносит, сукин сын, вигилам, — подумал Феликс. — Вот почему ему так спокойно живется. Ну ладно, уж я предупрежу, кого надо, и не дай тебе Фортуна, почтеннейший, попасться с поличным. Вот тогда счастью твоему придет конец».

По пути пират заглядывал, соблюдая все меры предосторожности, в дырочки, проверяя, в какой из комнат находятся те люди, которые ему нужны. Но большинство кабинетов оказалось пустыми; лишь в одном на твердой кровати в углу потели мужчина и женщина. Гортензий не гнушался подрабатывать даже сводничеством.

Феликс продолжал бесшумно перемещаться по коридору и вот наконец нашел то, что искал.

В освещенной двумя светильниками небольшой комнате за дубовым столом сидели двое. Да, теперь уже никаких сомнений не оставалось — перед пиратом действительно находился шкипер Никомед. Немного постаревший, поседевший и осунувшийся, но все же это был он и никто другой.

Напротив него расположился высокий статный мужчина с гордо поднятой головой и благородным профилем. Капюшон его плаща был откинут, открывая черные жесткие слегка вьющиеся волосы, орлиный нос, узкие губы, чуть прищуренные глаза и смуглую кожу незнакомца.

Иностранец — сказал Гортензий. Что ж, Феликс был вполне согласен с хозяином корчмы. Но что же общего у этих двоих, Никомеда и гостя из-за границы? Зачем они сегодня встретились здесь, да еще и соблюдая при этом все меры предосторожности?

Пират решил, что как раз подошло время это выяснить, и приложил ухо к проделанной предусмотрительным Марроном дырке. Слышно было действительно неплохо.

— Не волнуйся ты так, почтенный Никомед, — как раз говорил незнакомец греку. — Поешь, отдохни, выпей вина, а потом и о делах поговорим. Так уж у нас принято.