Эдуард Седаков - Моисей в Египте

Заходило солнце. Огромный каменный дом Ефрона серел у подножия гор возле пещеры. Издалека за стенами был виден поднимающийся дым очага, слышны собачий лай, мычанье волов.

Магрубет постучал в ворота, затем отошел подальше в сторону и сел на землю, прислонившись спиной к большому камню. Он знал, что никто не поспешит ради него возиться с тяжелым засовом, что сперва будут долго с пренебрежением глядеть на одинокого путника со стен, затем дотошно выспрашивать, откуда он взялся и что ему надо.

По дороге сюда от возниц-обозников он уже успел научиться понимать, как теперь смотрят люди на него, одинокого, никому не знакомого путника. Разве что только его внушительная фигура и мрачный вид вызвали опаску обозной братии, и ему нехотя, с ворчанием и руганью разрешили за большую плату ехать на повозке.

Ни за что в жизни раньше Магрубет не простил бы никому такое отношение к себе, но сейчас он даже упивался этим. Закипавший в нем по временам гнев несколько уменьшил постоянно давящую тоску. Молча он казнил себя самыми позорными словами, сознавая, что выхода своему гневу все равно дать не может. Сейчас он приготовился ждать. Чем позорнее и ничтожнее будет он выглядеть, сидя вот тут перед воротами, тем ему будет приятнее.

Однако, к своему величайшему удивлению, он увидел, что ворота немедленно распахнулись и навстречу вышли люди. Впереди выступил сам старый хетт Ефрон.

— Небесные светила расположили звезды так, что ты сегодня здесь, о внук великого хеттского героя, о сын славнейшего хеттского вождя! Но если уж ты здесь, то всякие лишние разговоры напрасны. Завтра же в дорогу! У нас долгий путь, и мы еще успеем наговориться, — необычайно кратко высказался Ефрон.

Магрубет помнил, как встречал его Ефрон десять лет назад, как длинно он высказывалсятогда и осыпал бесконечными приветствиями. Но сейчас он смотрел на себя и на Ефрона как если бы смотрел сверху посторонний человек.

Это даже понравилось Магрубету. Что за глупости — ему в его положении претендовать на высокие почести. Он вовсе не чувствовал себя сломленным судьбой. За всеми делами и событиями стояла одна самая большая мысль, что придет время и он с огромным перевесом склонит обратно чашу весов судьбы. Со спокойной ненавистью он еще ступит ногой на согнутые шеи всех тех, кто теперь смеет теснить оказавшегося рядом с ними Магрубета. Никакого сомнения в этом нет, а пока все идет так, как того и следует ждать. Поэтому Магрубет с равнодушным видом, отрешенно и молча, пошел в дом вслед за Ефроном. Про себя он отметил, что если посоха не просили предъявлять, то, видимо, старик Еше успел уже сообщить о нем Ефрону.

Широкий двор был заставлен повозками, забит народом. В нескольких местах горели костры, готовился ужин. Чувствовалось, что Ефрон здесь уже не хозяин. Однако относились к нему с уважением, поспешно сторонились и замолкали при его приближении.

Ефрон с людьми и Магрубет расположились даже не входя в покои, во дворе под навесом, где уже был готов ужин и ночлег. Магрубета действительно ждали с нетерпением. Люди Ефрона, человек пятнадцать, окружили его, усадили в углу на мягком ложе, захлопотали вокруг, подавая еду. Ефрон уселся рядом и стал развязывать пояс, что означало окончание дня и приготовление к отдыху.

В то время как остальные, разместившиеся рядом и чуть поодаль, сразу завели между собой громкую оживленную беседу по-египетски, Ефрон, обратясь к Магрубету на хеттском языке, сказал довольно приглушенным голосом:

— Мир тебе, славный воин! Располагайся и отдыхай. Ты среди своих. Теперь и мое сердце спокойно, что ты с нами.

— Почему ты думаешь, что я с вами? Я сам по себе. А вам я — лишь попутчик, — ответил Магрубет, не понижая голоса и давя пристальным взглядом старика. — Может, ты что-то такое знаешь?

— Нет, воин! Я ничего такого не знаю, кроме того, что мудрый Еше сказал мне о тебе. — Ефрон дерзко и даже с затаенной усмешкой выдерживал взгляд Магрубета. Впрочем, старики всегда легко держат взгляд молодых.

— Что же тебе сказал этот вонючий Еше? — Магрубет все-таки счел за лучшее слегка понизить голос. Он метнул несколько взглядов по сторонам и увидел, что кое-кто из присутствующих готовится навострить уши.

— Что ты! Что ты! Мудрый Еше Роил — почтеннейший из людей! И достойнейший! Если бы только его бог поскорее позаботился о его здоровье! — поспешно затараторил Ефрон и замахал руками, словно отгоняя мух. — Еше Роил позавчера приехал сюда после встречи с тобой. По приезде он сразу слег в постель, а вчера он велел слугам везти его на лечение. Сейчас Еше совсем плох. На этот раз ему вряд ли придется ожить, как после поездки в Египет к своим сыновьям. Тогда его замертво привезли сюда. Фараон думал, что Еше уже мертв. Поэтому и разрешил вывезти старика. Теперь же бедняга не на шутку занемог. Еще бы! Ведь старому Якову почти полтораста лет.

— Послушай, старина, — Магрубет по хеттской манере прервал Ефрона, — ты мне потом расскажешь про жизнь твоего мудрого Якова. А теперь все-таки скажи, что он тебе рассказал обо мне.

— Вообще-то он о тебе сказал мало, — Ефрон многознающе заулыбался, — но сам я, конечно, понял гораздо больше.

— Что же ты понял?

— Да ведь, как сказать, воин? — уклончиво ответил старик. — В Египте сейчас неспокойная жизнь. А ведь если в Египте волнение, то у нас земля под ногами дрожит. Я понимаю, что ваши военачальники еще не разорились оттого, что египетские подарки у вас отобрали, но я знаю, что если обращаются к старому Якову, то совсем не от лишнего богатства, а наоборот оттого, что начинают нуждаться в кое-каких средствах или в помощи.

— Я вовсе не обращался к нему за помощью. Он сам ко мне обратился, чтоб я ему помог. Так и запомни!

— Что ты! Что ты! Славный воин! — льстиво заулыбался хетт и понизил голос совсем почти до шепота:— Я не собираюсь вникать в ваши тайны. Мне лишь бы благополучно добраться до Египта со своими деньгами и людьми. Это очень хорошо, что ты с нами… попутчик. Ты один для меня — защита надежнее, чем сто человек. Однако, — он совсем зашептал, — люди с нами идут не все мне знакомые. И вообще мне некоторые из них очень не нравятся. Я прошу тебя, славный воин, будь ко мне поближе. Так мне спокойнее. Ведь все-таки ты мне единоплеменник. Иначе я боюсь, что не донесу до Египта не только своего серебра, но и своих костей.

— Зачем же ты уезжаешь в Египет? Ведь здесь твоя завоеванная земля. Она в выгодном положении. Почему ты покидаешь родной Па-листан? Здесь жили и воевали твои деды и прадеды. Почему ты продал свою землю, да еще совсем чужому, пришельцу? Ты ведь сам — старый воин.

— Посмотри на меня, — отвечал Ефрон, — я весь в шрамах. Рука моя покалечена, а земля требует много сил и много работы. Я хочу прожить старость в покое и довольстве. Я собрал за свою жизнь достаточно богатств. Но где мне их проживать? Ты же знаешь, что только в Египте жизнь устроена по-настоящему хорошо, чтоб можно было достойно жить с деньгами даже старому и немощному человеку. Египет не знает голода и разрухи. В Египте собраны все богатства мира. Даже Вавилон не сравнится с ним. Не зря ведь мудрый Еше давным-давно отослал туда своих сыновей. Благодаря этому он и разбогател.