Александр Степанов - Порт-Артур. Том 2

– А вы ей не сказывайте.

Все же суп из курицы пришелся Звонареву по вкусу, равно как и куриные котлетки. Харитина наградила Васю несколькими банками консервов, найденными у японцев.

– Ты скажи барышне Варе, чтобы она за Сергея Владимировича не беспокоилась. Нас японец кормит, – улыбнулась она.

Вася попросил оставить его на форту до утра.

– Хочу поближе посмотреть на японца, какой он с виду.

– Во рву не одна сотня дохлых валяется, можешь и сейчас на них полюбоваться, – ответила Харитина. – Да и не место здесь малому дитю. Подрастешь, тогда и сам пойдешь на войну, всего насмотришься.

Огорченный мальчик вместе с водовозом отправился в обратный путь. Как особую драгоценность, он нес японскую фляжку и перочинный ножик с несколькими лезвиями.

Ночь на форту прошла спокойно. Перед рассветом Звонарев отправился в обход постов. На гласисе японцы рыли новую траншею, а в десятке шагов от них русские из мешков с землей выкладывали бруствер. Изрядно морозило. Солдаты согревали дыханием руки и топали ногами.

Днем японцы произвели еще две вялых атаки на форт, которые легко были отбиты Так же безуспешны были их попытки овладеть фортом номер два и укреплением номер три. Понеся большие потерн, осадная армия вернулась в исходное положение.

Прибывший на форт номер три новый комендант капитан Усенко, немолодой уже человек с длиннейшими запорожскими усами, неторопливо обошел укрепления, познакомился с солдатами и решил с наступлением темноты произвести вылазку с целью узнать, что делается у японцев.

Приехавший позже капитан Степанов нашел, что достаточно послать в разведку двух-трех солдат, а не целый взвод, как предполагал Усенко.

– Поскольку прапорщик Звонарев лучше остальных офицеров знаком с расположением и обороной форта, то он и назначается мною временным комендантом его. Капитан же Усенко будет его непосредственным помощником и заместителем, – распорядился Степанов

Капитан поморщился, но возражать не посмел. Сойманов дружески похлопал прапорщика по плечу.

– Ты делаешь карьеру не но дням, а по часам, дорогой Сережа. Этак к концу осады окажешься по меньшей мере комендантом крепости, если не заместишь самою Стесселя!

Вечером Звонарев вызнал охотников из числа стрелков и матросов, но желающих не оказалось. Тогда вышли вперед Блохин, Юркин.

– Мы охочи, вашбродь, с японцами потрать в кошки-мышки, – осклабился Блохин.

Прапорщик хотел было отговорить Харитину от намерения идти в разведку, но она решительно настаивала на своем.

Уже за полночь трое разведчиков вышли из своего рва и поползли в сторону японцев. Звонарей с десятком стрелков и матросов взобрался на наружный скит правого рва. Наблюдая за движением разведчиков, он ежеминутно готов был подать им помощь. Сначала все было тихо, раздавались только ружейные выстрелы. Затем у японцев тявкнула собака, за ней другая.

– Почуяли, сволочи! – забеспокоились стрелки.

Но лай вскоре прекратился. Прошло несколько томительных минут. Вдруг справа раздался грохот взрыва, отдельные вскрики и вспыхнула сильная ружейная перестрелка.

«Влопались», – мелькнуло в голове Звонарева.

– Смотри теперь, ребята, в оба, где наши! – крикнул он солдатам.

Стрелки и без напоминания старательно вглядывались в окружающую темноту. На фоне мутного неба промелькнула тень, и тотчас же показался запыхавшийся Блохин.

– Харитину ранило, упала недалеко, подсобите ее вынести, – прохрипел он, едва переводя дух.

Разорванный рукав шинели Блохина постепенно темнел.

– Тебя что – ранило? – спросил Звонарев.

– Не извольте беспокоиться, вашбродь, зацепило малость. Харитину бы вот вытащить…

Пули свистели в воздухе, громко щелкая при ударе о мерзлую землю. Солдаты замялись.

– Переждать надо, вашбродь, пока японец малость поуспокоится, – заметил кто-то из них.

– Пойдем со мной, Блоха, – неожиданно предложил Звонарев и выскочил из-за укрытия.

Блохин мгновенно оказался рядом с ним.

Пробежав шагов двадцать, солдат приостановился.

– Где-то тут, в темноте не разберешь. Харитина, отзовись! – вполголоса позвал он.

Ружейная трескотня заглушила его голос. Прапорщик опустился на землю и стал ощупью шарить вокруг себя. Немного в стороне он вскоре наткнулся на что-то.

– Харитина, это вы? – тихо спросил он.

В ответ послышался слабый стон. Звонарев подхватил молодую женщину на руки и побежал по направлению рва. Но не успел он сделать и десяти шагов, как что-то сильно ударило его по ногам, и он упал, выронив свою ношу. Харитина громко охнула и смолкла. Прапорщик попытался было встать, но с удивлением почувствовал, что ноги ею не слушаются. Тогда он ощупал их и тотчас же почувствовал на ладони горячую липкую жидкость.

«Ранен», – мелькнула мысль, и он сразу ослабел.

– Харитина! – чуть слышно позвал он, но не получил ответа.

Собрав последние силы, Звонарев пополз к форту. Вскоре он свалился в глубокую воронку от снаряда.

Варя кипятила инструменты в операционной, когда перед ней неожиданно вырос запыхавшийся Вася. Он был в шинели, фуражке и грязных сапогах.

– Как ты смеешь в таком виде входить сюда! – набросилась на него девушка.

– Тетя Варя, они пропали! – только мог ответить мальчик.

– Кто, где?

– Сергей Владимирович! Пошли ночью в разведку с тетей Харитиной. Тетю-то убило, а они пропали, не нашли их.

Варя выронила банку из рук и опустилась на табуретку.

– Когда это случилось? – глухо спросила она.

– Этой ночью. Я был в штабе, смотрю: лежит тетя Харитина, совсем мертвая, лицо в крови, а рядом солдаты о ней горюют. А я и спросил о Сергее Владимировиче. Они и говорят – пропал он безо всякой вести. Не то убит, не то японец к себе уволок.

Варя побежала к главному врачу госпиталя и попросила разрешения уйти с работы.

– Мы вас, мадемуазель, никогда не неволим – ведь вы работаете добровольно. Но что случилось, на вас лица нет!

– Погиб близкий мне человек…

– Неужели этот розовощекий, веселый прапорщик?! Как жаль беднягу, – начал было Протопопов… Варя разразилась громкими рыданиями и торопливо ушла.

– Пойдем сейчас же со мной в штаб, – позвала она Васю.

Через минуту они шлепали по мокрой дороге, направляясь к фортам.

– Господин капитан, скажите, ради бога, где Звонарев? – не здороваясь, обратилась Варя к Степанову, когда они добрались до штаба Восточного фронта.

– К величайшему сожалению, мадемуазель, ничего не могу вам ответить на этот вопрос. Известно только, что прапорщик был ночью ранен и остался между окопами. Утром его на поле не обнаружили. Вероятнее всего, он попал в плен к японцам.

– Я хочу лично отправиться на поиски Звонарева. В меня-то, женщину, представительницу Красного Креста, японцы стрелять не станут.