Олег Гончаров - Боярин

* Авары (обры) – племенной союз, главным образом тюркоязычных племен, изначально живших на Волге и северном побережье Каспийского моря. Одна из трех ветвей единой тюркской группы (авары, булгары, хазары). Появились в Европе в результате распада гуннской монархии. В середине VI в. они проникли на Дунай, где образовали Аварский каганат. Обры (так их называет русская летопись) совершали набеги на окрестные народы. Византийские источники сообщают, что авары (обры) доходили до Константинополя. И от захвата города спасло непосредственное вмешательство Богородицы. Чудо Покрова пресвятой Богородицы – праздник, равночтимый и православными, и католиками (у нас отмечается 14 октября), связан именно с этим событием.

Я переводил сказку проэдра не столько для Ольги (княгиня и сама понимала толстяка), сколько для остальных. Претич со своими десятниками внимательно выслушали мой пересказ, а потом один из русичей сказал:

– Выходит, не такая уж грозная сила у василиса, коли он врага до своего стольного города допустил.

– И чего-то не сильно им Богородица помогла, – улыбнулся Претич, – когда Олег щит свой над воротами Царь-города прибивал.

Естественно, этого я проэдру переводить не стал, да ему не до того было. Он вновь принялся Бога своего расхваливать, его человеколюбие и всепрощение превозносить. Долго его княгиня слушала, а потом повернулась ко мне и сказала:

– Вели толстяку, Добрын, чтобы он хоть ненадолго заткнулся. У меня от его визга уже уши болят. Утомил.

– Великая княгиня ценит твои знания и преданность Богу и господину твоему, – сказал я Василию. – Однако просит тебя оставить ее ненадолго, чтобы она смогла вдосталь насладиться созерцанием неистребимой мощи войска византийского.

– Мог бы и поменьше с ним церемониться, – улыбнулась Ольга, когда проэдр оставил нас в покое.

Потом мы снова за войсками понаблюдали, после чего княгиня к себе проэдра подозвала.

– Поражена я силой, коей василис Константин обладает, – перевел я ее слова толстяку. – И люди русские этой уймищей народу ратного удивлены. Однако мне и другие диковины царьградские интересны. Хотела бы я с патриархом Фокием переговорить да на чудо собора Святой Софии полюбоваться. Встречу мне эту еще проэдр Анастасий обещал, да, видимо, обещания своего уже выполнить не сумеет, – тут она хитро взглянула на толстяка. – Так неужто мне придется на Родину возвращаться, так и не вкусив от его мудрости? Ты мне давеча о Боге своем рассказывал, видно сразу, что ты человек справедливый и господину, как и Господу своему, честно служишь, так посодействуй нашей встрече.

Обрадовался Василий таким словам. Поклонился княгине и пропищал:

– Слово проэдра, как бы его в данный миг ни звали, крепкую силу имеет. Если Анастасий тебе пообещал, то я это обещание выполню. Нынче же вечером, после службы в патриаршем соборе, архонтиса русов с Фокием, да продлит Господь его праведные дни, в лоне матери нашей церкви апостольской встретится. А пока позволь тебя и твоих людей в мое скромное жилище на званый обед пригласить?

– Дозволяю, – сказала Ольга.

Скромное жилище василисова слуги огромадным теремом оказалось. Стол у евнуха от яств и напитков ломился, музыка уху, а убранство глазу приятны были. Ел я снедь вкусную, запивал зеленым ромейским вином, а сам все думал:

«Что же с Анастасием стряслось? Почему вместо него этот боров [82]Василий в одночасье проэдром стал? Мы только с Анастасием общий язык нашли, он меня из когтей этой дикой кошки Феофано вырвал, и вдруг такие перемены. Что стряслось? И как это на нас отразиться может?»

Но ответов на свои вопросы я не находил. Попытался у кого-то из Васильевой свиты судьбу моего знакомца выпытать, но ромей сразу разговор на тему охоты перевел. Мол, знатная в этих местах дичь водится, и добыть ее в заповедных императорских угодьях труда не составляет, а про Анастасия ни словом не обмолвился, словно и не было такого человека вовсе. Так я ни с чем и остался, только в догадках и домыслах терялся.

Вечером состоялась обещанная Василием встреча. И прошла она совсем не так, как Ольга себе мыслила. Впрочем, кто знает, что творится у бабы в голове? А тем более у бабы, в руки которой дана власть над землями, раскинувшимися от холодного Варяжского моря до диких печенежских степей.

А я, наконец-то, сумел разглядеть собор Софии. Многое меня удивляло на этой земле, но такого потрясения я никогда не испытывал*. Особенно меня купол ошеломил. Недаром я его еще в первый день приметил и все это время стремился к нему. Вблизи же он просто поражал воображение.

* Собор Святой Софии был построен в VI веке по приказу императора Юстиниана всего за шесть лет. Почти квадратный в Плане (79,3х71,7 метра) собор на высоте 55,6 метра покрыт куполом. Диаметр купола – около 30 метров. Площадь мраморных полов Святой Софии составляет 7570 квадратных метров. В соборе шесть тысяч золотых светильников, даже серебряные украшения были покрыты золотом. Колонны из полудрагоценного поделочного камня, слоновая кость, янтарь, громадные сияющие мозаики… Многие предметы для богослужения изготавливались из сплава золота с драгоценными камнями. Купол собора прорезан сорока окнами, и кажется, что он парит над собором. Недаром Святая София потрясала красотой и богатством как современников Добрыни, так и их потомков.

А еще меня поразило, как Григорий отнесся к желанию княгини повидаться с патриархом Царьградским.

Еще на пиру у проэдра Василия услышал я их разговор, который вызвал у меня удивление.

– Стоит ли, княгиня, в самое гнездо разврата и врак сатанинских забираться? – вполголоса спрашивал Ольгу христианин.

– Отчего же не стоит? – так же тихо отвечала ему Ольга. – Сама хочу поглядеть, так ли уж страшен диавол, как ты мне про него говорил.

– Нужно ли руку на жаровню класть, чтобы проверить, обжигает ли огонь? – Григорий головой покачал.

– Но нельзя же проверить, хорошо ли вино, или скисло давно, если не попробовать, – сказала княгиня и пригубила чашу. – А вино-то у толстяка славное, – улыбнулась она. – Может, и не так все страшно, как ты говоришь?

– Велик Сатанаил в кознях своих, – вздохнул Григорий тяжко. – Премудр в искушении, многое обещает, да ничего не дает. Боюсь я, княгиня, что не устоишь ты перед соблазнами его. Слаб человек – по себе знаю.

– А ты не вздыхай, не кручинься за меня, – сказала ему княгиня. – Ты же рядом станешь, чтобы, в случае чего, козни дьявольские от меня отвести.

– Видит Господь, что не жажду я этого, – утер ладонью Григорий лицо, словно слезы с глаз смахнул. – Но и тебя один на один с Обманщиком оставить не могу. Хоть и тяжко мне на это решиться, а придется. Пойду с тобой к Фокию, а там что Господь даст…