Юрий Иванов-Милюхин - Разбойничий тракт

Этот наряд она стала носить недавно, как познакомилась с офицерами из обоза, до этого единственной формой служило простенькое платье. Покосившись в ее сторону, Дарган оглядел площадь, домики вокруг и, не заметив ничего подозрительного, переступил порог харчевни.

– Прошу, панове, – суетился вокруг выскобленного до белизны стола поляк средних лет. – Что подавать на первое, что на второе?

Из кухни наплывал сытный запах, из крана бочки, стоящей возле стойки, в кружку капала прозрачная жидкость, за ограждением суетилась молоденькая полячка, скорее всего, дочь хозяина. В помещении царили тишина и покой, словно война обошла это место стороной.

Когда на столе задымились тарелки со щами, с большими кусками мяса в них, Дарган снял головной убор, перекрестился и взялся за деревянную ложку, а жена последовала за ним. Эта маленькая француженка из высшего общества старалась во всем подражать супругу, она стремилась найти взаимопонимание с ним, слиться в единое целое, несмотря на то что многие вещи коробили ее тонкую натуру.

Когда было покончено с первым и со вторым, Дарган отпил из кружки хорошего вызревшего пива и подвинул баклажку к середине стола.

– Сливянки, брусничной? – вновь напрягся толстяк.

Он знал, что на этом дело не закончится, посетители обязательно наберут в дорогу вкусной домашней колбасы, овощей, желтых головок сыра и пышного подового хлеба. Русские проезжие были щедрыми на деньги, как, впрочем, и на все остальное, иногда и на зуботычины.

– Есть польская и русская водка, украинская горилка.

– Налей виноградного вина прошлого урожая. – Дарган посмотрел на жену, разомлевшую от горячего, ухмыльнулся в усы. – Да сухого наливай, без добавок, а если такого нет, то и крепленое сойдет.

– Бардзо добже.

Они успели допить пиво, попробовать по стаканчику вина. Казак уже приладил к поясу баклажку и собрался выбираться из харчевни, когда с улицы донесся торопливый топот копыт. Дарган стрельнул глазами в окно и увидел, как на полном скаку к харчевне поворачивает небольшой отряд конников в мундирах уланов. Хозяин сразу побежал на выход встречать дорогих гостей, Софи тоже подалась было к двери, но казак успел поймать ее за рукав.

– Куда это ты устремилась, Софьюшка? – одернул он ее. – Нам сейчас лучше не высовываться, здесь переждать.

Она покорно опустилась на лавку, положила руки на столешницу. Подозвав дочку хозяина, Дарган заказал еще по кружке пива и сушеного мяса. В это время в зал ввалилась распаленная ездой ватага уланов, пропитанных пылью. Их командир расстегнул воротник кителя.

– Черт меня дернул связаться с этим подпоручиком, – в сердцах пристукнул кулаком по столу этот бравый ротмистр. – Продолжали бы двигаться по главному тракту, результат был бы весомее, а мы заехали в нехоженую глушь, где нет ни дорог, ни приличных заведений.

– Ищем какого-то солдата с парижской шлюшкой, когда в приказе ясно написано: задержать преступную группу, состоящую из казаков в черкесках и одной французской девушки. Она, мол, является главарем банды. Чистая неразбериха, – поддакнул полнокровный корнет, пристроившийся рядом с начальником. – Я еще поверю, что сундук с драгоценностями захватили казаки. Мамзелька подсказала, они взяли и тряхнули богатого мусью, это на них похоже. Но чтобы мешки с деньгами были у солдата и простой девки – нонсенс.

– Напутал подпоручик, как пить дать, или он просто больной на голову. Корчмарь!

– Я тут, панове, – отозвался толстяк. – Что прикажет вельможный пан?

– Всем по чарке вина и по кружке пива!

– Слухаю пана.

– А потом накормить.

– Я весь тут.

Корчмарь с дочкой завертелись юлой, из боковой двери выскочила дополнительная рабочая сила в виде сына и жены хозяина заведения. Они начали шустро загромождать столы кружками и тарелками с едой. В середине каждого из них появились пузатые бутыли с темной наливкой.

– Я сразу сказал, что этому подпоручику только за бабьими подолами таскаться, – продолжил развивать доводы ротмистра корнет. – Ранение показывал, мол, под Фонтенбло в атаку ходил, за что наградили Анной.

– После окончания военной кампании с Наполеоном Анны удостоили почти весь офицерский корпус, – отмахнулся ротмистр. – Ему деньги были нужны. Или ты не заметил, как заблестели глаза этого выжиги, когда я сказал, что за поимку преступников назначена награда в десять тысяч рублей?

– Как было не заметить, когда у него и руки заходили ходуном. – Корнет припал к кружке с пивом. – Пальцы холеные, словно у карточного шулера.

– Из столичных хлыщей, они привыкли проматывать целые состояния.

Дарган нагнул голову, искоса взглянул на жену. Та подалась вперед встревоженной птицей, впитывая каждое слово уланов. Наверное, она все-таки схватывала суть разговора двух офицеров. Казак толкнул ее коленом, глазами показал на выход, Софи отпила из кружки и пошла к двери, стараясь закрыть лицо платком, подаренным Дарганом. За нею тронулся и он, старательно изображая раненного в ногу солдата.

За их спинами уланы, уже разгоряченные спиртным, наращивали обороты, насторожился лишь рыжий конник, присевший у стойки, он впился взглядом в спины уходящих. Но в это время его отвлекла дочка корчмаря, что позволило посетителям выйти на улицу и заторопиться к лошадям.

Оба уже сидели в седлах, когда из-за угла на площадь вылетел обсыпанный пылью всадник. Софи с тревогой признала в нем подпоручика из обоза и переглянулась с мужем.

Видимо, этот ловелас решил ни с кем не делиться премией, обещанной за поимку преступников, и кинулся в погоню сам. Он бросился к входу в корчму и лоб в лоб столкнулся с рыжим уланом, который как раз выходил на улицу. Их недолгое замешательство позволило беглецам завернуть в переулок и пустить коней в галоп.

Они успели вылететь за окраину селения, когда Дарган заметил, как стелется за ними по улице патрульный отряд. Впереди, насколько хватало глаз, темнели перелески, перемежаемые желтыми убранными полями, в них можно было спрятаться и продвигаться в сторону русской границы. Но до деревьев надо было еще доскакать.

Дарган пожалел о том, что по приезде в деревню не успел поменять лошадей. Чувствовалось, что кабардинец здорово устал, как и дончак под Софи. Казак смог бы и на ходу перескочить на одного из свободных жеребцов, но вряд ли такой фортель сумела бы выкинуть его спутница. А дончак выдыхался, скоро он стал припадать на передние ноги, расстояние между убегающими и преследователями сокращалось.

И казак решился!… Подтянув за поводок каурого, бегущего следом, он акробатом перескочил ему на спину, благо уздечка с этого коня и не снималась. Замотав конец веревки на седле кабардинца, чтобы цепочка из свободных лошадей не прерывалась, он приблизился к жене и рывком пересадил ее на седло впереди себя. Затем Дарган подтащил коня, бежавшего за дончаком, птицей перелетел на него и вцепился в жесткую гриву.