Елизавета Дворецкая - Ветер с Варяжского моря

Было тихо, и в тишине ясно был слышен свист одной-единственной стрелы. Вылетев откуда-то из темного неба, она впилась в горло Гуннара. Не вскрикнув, он повалился в костер, словно последняя жертва чудским духам. Так погиб человек, знавший о сокровищах богов, но не сумевший распорядиться даже той малостью, на которую имел право, – собственной жизнью.

Викинги повскакали с мест и бросились к лодкам. Даже не позаботившись о теле своего проводника, они дружно налегли на весла, и лодки быстро понесли их вниз по течению, прочь из этих лесов. Эгиль Пепельная Голова сидел со щитом на корме второй лодки.

– Никто не скажет, что я боюсь кого-нибудь из людей, – ворчал он, вглядываясь в быстро уплывающие назад темные заросли. – Но драться с духами – это не для меня!

На другое утро на заре Загляда вышла за водой. Обитатели Медвежьего Двора брали воду из ручья, протекавшего неподалеку. Загляда поднялась ни свет ни заря, словно хотела напоследок насмотреться на Снэульва. Теперь уже ничто не держало его в лесу, и сегодня он собирался уходить, чтобы к вечеру быть в Княщине.

За девушкой увязался семилетний мальчик – Сиркка сын Горуши. Загляда несла небольшое деревянное ведерко, а мальчик – ковшик, чтобы черпать воду.

Вдруг почти под ноги им бросился крупный заяц. Загляда вскрикнула от неожиданности, а заяц резко вильнул в сторону и скрылся в кустах.

– Это Хаватайнен! – кричал мальчик, глядя вслед зайцу округлившимися от восторга глазами и подпрыгивая на месте.

– У вас что, всех зайцев по именам зовут? – улыбаясь, спросила Загляда. – Может, еще и по отчеству величают?

– Нет, это не имя! Это был Хаватайнен – он помогает в охоте на зайцев и может сам быть зайцем! – пояснил Сиркка, мешая славянские и чудские слова.

– Так это ваш бог?

– Да. Это хорошо, что мы его встретили – будет удача!

– А откуда ты знаешь, что это он? Не в каждого же зайца он вселяется.

– Он был большой и сам на нас бежал. И просто – я знаю! – убежденно заявил мальчик.

– Да может, его кто-нибудь спугнул?

– Спугнул? Спугнуть Хаватайнена может разве что сам Хийси!

Сиркка испуганно огляделся. Загляда уже знала, что Хийси – это злой лесной дух, и по привычке прикоснулась к тому месту на груди, где раньше в ожерелье висели обереги. И вздохнула – ожерелье осталось в Ладоге, она отдала его Тормоду на счастье и на память, в обмен на его обереги, по-прежнему висевшие у нее на шее.

Они вышли к берегу ручья. Загляда поставила ведро на землю, взяла у мальчика ковшик. И вдруг ахнула – из гущи ветвей на том берегу ручья на нее смотрело лицо Тойво. Не веря своим глазам, она застыла, уронила ковшик.

Первая ее мысль была, что он ей мерещится, – это бледное скуластое лицо с узкими голубоватыми глазами и льняные волосы на высоком лбу были так на месте среди ветвей и еловых лап, словно родились из их зеленого колыхания. Но вот Тойво поднял руку, отвел от груди еловую лапу, закрывавшую ему путь, и шагнул к Загляде через ручей. На нем была кожаная рубаха, в руках он держал лук, а к поясу его были привешены три зайца. На его лице и особенно на руках были заметны красные следы ожогов, оставшиеся от поединка возле курганов. И Загляда поверила, что это не видение.

Уж лучше бы они встретили медведя, только не Тойво! Он шагнул к ней, а она отпрыгнула назад, прижалась к дереву.

– Тойво! – радостно закричал Сиркка. Он узнал сына старейшины, который и ему приходился дальней родней по матери и часто бывал на их займище. – А мы видели Хаватайнена! Он сам выбежал на нас! Значит, у тебя удачная охота!

Не слушая мальчика, Тойво смотрел на Загляду – должно быть, тоже думал, что она ему мерещится.

– Загляда… Это ты? – медленно подходя к ней, спросил Тойво по-чудски, а потом перешел на язык славян, с трудом подбирая слова, от которых отвык за последние недели.

– Ты здесь? Я не вижу тебя во сне? Я слышал голос, но думал, что это дочери Тапио [196]смеются надо мной… Ило сказать, ты у хозяйки… у жены воеводы руотсов в Силосари [197]. Почему ты здесь?

– Я… – выговорила Загляда, не зная, что отвечать. – Не подходи.

– Она живет у нас! – с готовностью оповестил Сиркка. – Уже давно, с новолуния! Она ушла из Силосари подальше от руотсов!

– Подальше от руотсов? – переспросил Тойво. Это для него было понятно, лоб его разгладился, и он убрал лук за спину. – Но почему ты не пришла к нам? Мы приняли бы тебя лучше, чем дочь князя!

– У вас и у самих опасно – ведь на вас варяги разбоем шли! – нашлась Загляда.

Прийти в себя ей помогла мысль о Снэульве. Она вспомнила о ненависти, которую сын Тармо питает ко всему племени северных людей и особенно к Снэульву, толкнувшему его в костер. Ни в коем случае Тойво не должен узнать, что его враг находится так близко и оторван от всех своих. Ведь теперь его охраняет только закон гостеприимства, который Горуша и Торстейн не дадут нарушить. Но горе ему, если он только выйдет за ворота!

– Да, руотсы шли на нас, – согласился Тойво, и удивление в его лице сменилось отблесками непогасшей ненависти. – Но теперь половина из них ушла в черные реки Маналы [198], и всем другим туда дорога! Больше не надо бояться их. Теперь ты можешь быть у нас в гостях, все родичи давно ждут тебя. У нас тебе будет лучше. Идем!

Он хотел взять Загляду за руку, но она отпрянула. Оказаться во власти Тармо и Тойво ей хотелось не больше, чем вернуться к Эйрику ярлу.

– Нет, нет! Не пойду! – крикнула она.

– Почему? – Тойво подошел к ней вплотную, брови его нахмурились. – У нас тебе лучше будет дожидаться отца. Он обещал заехать к нам еще раз на обратном пути. А если его не будет, мы сами отвезем тебя в Ладогу.

Из-за деревьев на том берегу ручья вышло еще двое чудинов. Увидев Тойво с Заглядой, они разразились удивленными восклицаниями.

– Она пойдет с нами и будет нашей гостьей! – сказал им Тойво. – Подведите лодку сюда поближе.

– Я не пойду с тобой! – воскликнула Загляда. Она шагнула в сторону, но Тойво крепко схватил ее за руку. – Пусти! – Она попыталась вырваться, но Тойво держал ее крепко. Загляда рвалась из его рук, чувствуя, что попала в ловушку, и уже видела в Тойво такого же врага, как викинги.

Лицо Тойво стало злым. Вполголоса бормоча что-то по-своему, он вдруг подхватил ее на руки и понес в глубину леса. Загляда кричала и изо всех сил пыталась освободиться, но Тойво только бранился, не замедляя шагов. Лес сомкнулся позади них, впереди блеснула речка. В воде стояла долбленка, а в ней сидели те двое. Увидев Тойво с девушкой на руках, они ничуть не удивились. Тойво шагнул в долбленку, не выпуская Загляду из рук, и двое родичей тут же оттолкнули ее от берега.

– Сиркка, где вы были так долго? И где ведро? – услышал Ило голос хозяйки, долетавший со двора.