Елизавета Дворецкая - Червонная Русь

Ростислав и Звонята вернулись к девушкам, чтобы их успокоить. Издалека было видно, как приехавший дружески беседует с Толчеи, держа в руках купленный гребень. Потом гость, оживленно кивая, вскочил на коня и уехал, а Толча засуетился, отпирая сундуки, где у него лежала лучшая посуда.

– Сейчас князь с княгиней в гости к нам прибудут, о новостях поговорить! – обрадованно бросил он Ростиславу. – Иди, молодец, расскажешь, как вы там Смоленск воевали.

– Что это за княгиня? – спросила Прямислава.

– Дочь венгерского короля или его родича, не понял я! Недавно свадьбу играли, теперь к отцу едут. И с нами по пути!

– Кто же это может быть? – Прямислава в недоумении посмотрела на Ростислава, который сам был на четверть венгром и именно из-за этого сомневался, стоит ли показываться гостям на глаза.

Вскоре из-за леса показалась целая дружина: впереди ехали верхом двое – мужчина и женщина – в ярких нарядах, и красные плащи так красиво развевались на ветру, что Прямислава ахнула от восторга. Их сопровождали еще человек двадцать кметей и слуг. Толча с другими купцами вышел навстречу, отроки держали коней, помогая мужчине сойти с седла, а женщину тот снял сам, обняв ее при этом и не сразу опустив на землю. Оба они были молоды, хороши собой и держались так весело и уверенно, что у Прямиславы защемило сердце. Мужчина был одет, как все венгры, но по лицу и по русым волосам было видно, что он-то как раз русский. Он часто улыбался, сверкая ослепительно белыми зубами, а кончики его усов были щеголевато закручены вверх. Блестели золотом перстни на его пальцах, сверкало позолотой и самоцветами оружие на поясе, и если бы Прямиславе сказали, что это сам венгерский король, – она бы сразу поверила.

Княгиня-венгерка была почти ровесница ей и удивительно красива: немного смуглая, с черными бровями и большими темными глазами, с тонкими чертами лица. Она держалась оживленно и дружелюбно. Непривычный, чужеземный, роскошный наряд делал ее похожей на райскую птицу, и Прямислава вдруг застыдилась своей холопской рубахи, которую была вынуждена носить, хотя по происхождению и по богатству отца ничем не уступала венгерке!

Толча усадил знатных гостей у костра на бревна, по такому случаю покрытые коврами и шкурами, велел подавать мясо на вынутых из сундука серебряных и медных, с чеканкой, блюдах.

– Ты для нас и товара своего не пожалел! Ай да хозяин! – смеялся князь, муж красавицы.

– Теперь еще дороже продам! – так же весело отвечал Толча, помахивая блюдом. – Такие белые ручки его держали, да ему теперь цены нет!

Княгиня смеялась, хотя не понимала его слов: она знала только венгерский язык и иногда обращалась к мужу или к кому-то из спутников. Те отвечали ей также по-венгерски, но почти все это были русские люди, кроме одного старика и служанки, которая приехала вместе с госпожой. Гости привезли с собой бочонок вина, что вполне возмещало хозяевам хлопоты и расходы, и разговор завязался самый дружеский и бойкий. Ростислав и Прямислава сидели поодаль от приехавших, но обрывки разговора часто долетали до них.

– И сколько же ты, княже, на Руси-то не был? – расспрашивал Толча, угощаясь золотым венгерским вином.

– Десять лет ровно, добрый человек! – отвечал князь, и стало ясно, почему в его русской речи звучит иноземный призвук. – Уехал отроком, семнадцати не было, там вырос, там и женился. Вот какую красавицу раздобыл! – Он с любовью и гордостью сжал руку жены, и она улыбнулась ему. – Вот, еду отцу ее показать.

– Отец-то благословил?

– Благословил, но через людей все не то! А ему, я слышал, сын понадобился!

– Конечно, годы идут, старики стареют! – согласился Толча и вздохнул, вспомнив собственного сына Тимоху, по прозвищу Беспута, который мог перепить и перепеть любого удальца в Владимире, но это были не те отличия, которыми его отец мог бы гордиться. – Помогать отцу надо, за это Бог наградит!

В это время княгиня заметила Прямиславу. Некоторое время она рассматривала ее и Забелу, потом повернулась к мужу и что-то сказала, показывая на них. Прямислава в смущении отвернулась, чувствуя, что Ростислав рядом с ней немного напрягся. Конечно, красота Прямиславы сама по себе привлекала внимание, но внимание посторонних людей им было ни к чему.

Беседа продолжалась, но Прямислава замечала, что князь и княгиня изредка поглядывают на нее и обмениваются негромкими замечаниями на своем непонятном языке. Язык венгров совсем не похож на чешский или польский, которые недалеко ушли от русского и позволяют хотя бы разобрать, о чем речь. В речи княгини нельзя было понять ни слова, и оттого беспокойство Прямиславы все росло. Красавица венгерка смотрела на нее с дружелюбным любопытством и вроде бы не имела ничего против нее, но в конце концов даже Толча заметил ее взгляды и вопросительно двинул бровью.

– А это кто? – Князь кивнул на Прямиславу. – Что у тебя там за красавица прячется? Такая стройная да беленькая – не дочь ли твоя?

– Что ты, княже! – Толча даже развел руками. – Она и не дочь, и вообще не моя. Со мной два молодца, с полоцкими князьями смоленские земли воевали, теперь в Перемышль пробираются. А эти девки – их полонянки.

– Полонянки? – Князь оживился. – Вот славно! А кто их хозяева? Позови-ка, сделай милость!

Ростислав и Звонята подошли; Прямиславе Ростислав сделал знак сидеть на месте, и она осталась, несмотря на призывные взгляды княгини.

– Ваши девки? – спросил князь, не вставая с места и легким кивком ответив на такой же легкий поклон. – Не продадите ли мне? Хорошую цену дам.

– Не продадим! – решительно ответил Звонята. – Самим нужны.

– Десять гривен даю. За каждую, – уточнил князь, видя перед собой по-прежнему каменные лица.

– Что уперлись, глупые? – зашептал Толча. – За десять гривен по три девки себе купите, не хуже этих!

– Я не продаю, княже. – Ростислав покачал головой. – Даже за пятнадцать гривен.

Князь обернулся к жене и сделал знак рукой: по лицу Ростислава она поняла, какой ответ он дал.

– Уважил бы княгиню! – шепнул один из воевод.

– Княгиню мы и так уважаем, но нам они нужнее! – Звонята осторожно хмыкнул. – Что, ей служанок не хватает?

– Доброе дело сделаешь, если продашь! – сказал князь и движением руки очистил место рядом с собой. – Садись! – Он кивнул Ростиславу, поняв, что из двоих этот главный. – Не слышал ты, что князь Юрий берестейский с женой развелся?

– Слышал! – Ростислав тревожно вскинул на него глаза.

– А развелся потому, что слишком любит красивых девушек! – Князь улыбнулся. – А мне сейчас с ним подружиться надо. Вот княгиня моя догадалась, с каким подарком надо ехать к такому человеку, как князь Юрий! Увидел бы он таких красавиц, как твоя полонянка, сразу бы все на свете забыл!