Кристиан Жак - Дело Тутанхамона

Американец непрерывно курил, меряя комнату шагами и щелчками сбрасывая пепел с черного костюма. Преемник лорда Кромера, нынешний генеральный консул Великобритании сэр Алдон Горст опаздывал на полчаса.

Картер стоял в сторонке, поэтому первым заметил экипаж консула. Дэвис бросился навстречу истинному правителю Египта. Заручившись его поддержкой, он смог бы вывезти к себе на родину все ценные находки!

Американец коротко представил высокопоставленному гостю своих помощников, проигнорировав Картера, и принялся расхваливать достоинства недавно прибывшего в Египет, чтобы пополнить музейные экспонаты, Герберта Винлока, хранителя египетского отдела в нью-йоркском музее «Метрополитен». Коротконогий, востроглазый, почти лысый американец отличался деятельным характером. За глаза его называли гномом, недолюбливая за бойкий ум и въедливость. Он что-то сказал о прекрасных отношениях, соединяющих две державы – Великобританию и США, – и пожелал гостю приятного аппетита.

Стол накрыли на улице. За ужином Дэвис, Винлок и консул обменивались любезностями. Картер явно чувствовал себя здесь лишним.

После банкета Дэвис велел принести находки, побоявшись вести сэра Горста в так называемую гробницу. Затем произнес путаную речь. Он, дескать, первым собирался представить найденные им древности на суд официального лица, дабы тот мог благодаря своей глубокой культуре оценить их по достоинству. С этими словами Дэвис распечатал первый горшок.

Печать представляла собой тростниковую затычку, охваченную герметичной капсулой из глины. Внутри лежала маска, выкрашенная в желтый, под золото, цвет. Раздались неуверенные аплодисменты. Воодушевившись, американец распечатал второй горшок – там были куски полотна. Тогда он схватил третий, где оказались птичьи кости. Дэвис засуетился, но – увы – находки были совершенно жалкими! В горшках лежали объедки, черепки, куски ткани, гирлянды из цветов и сода. И ни единой золотой вещицы!

– Археология воистину искусство, которое приводит нас к успеху или неудаче! – с иронией заметил консул. – Вам повезет в следующий раз, мистер Дэвис. А в остальном – благодарю вас, ужин был вполне сносным!

Когда его экипаж исчез в облаке пыли, Дэвис сорвал с себя шляпу, швырнул на землю и яростно растоптал.

Солнце опускалось за горизонт. К убогим находкам, осмеянным высокопоставленным гостем, подошел Винлок и стал внимательно их изучать.

– Думаете приобрести? – усмехнулся Картер.

– Полноте, Картер, я вам не враг. Мне даже нравится, как вы работаете. Дэвис любит шумиху, но если к этим скромным вещицам приглядеться, то и они поведают нам много интересного. Вот, посмотрите-ка…

Картер подошел поближе.

– Это бинты и тряпки, которые остались после пеленания мумии. Соду использовали при мумификации. А это черепки посуды, которую разбили в ритуальных целях.

– Да ведь это похороны… – не удержался Картер. – Похороны Тутанхамона!

– Я тоже так думаю. Ведь на печатях его имя.

– А остальное?

Винлок взглянул на кости.

– Возможно, это остатки поминальной трапезы. Ведь на поминках ели дичь.

Картер с трепетом посмотрел на цветочную гирлянду, ветви акации и васильки и пробормотал:

– Цветы тоже использовали в ритуальных целях…

– Здесь все до мелочей! – воскликнул Винлок, указав на камышовый веник. – По окончании трапезы жрец подмел склеп и запечатал его, как ему казалось, навсегда.

Холмы Долины были увенчаны золотистым сиянием заходящего солнца.

– Это уникальная находка, Картер! Остатки поминальной трапезы по вашему Тутанхамону. Я заберу их в Нью-Йорк и докажу верность нашего предположения.

– Нашего?

– Смелей! Теперь не может быть сомнений в том, что Тутанхамон погребен именно в Долине!

Картер полистал книгу Дэвиса и, расхохотавшись, выбросил ее в окно. Он пил чай в апартаментах графа Карнарвона.

– Напрасно вы так поступили, Говард. Во-первых, вы могли в кого-нибудь попасть, а во-вторых, к книгам надо относиться с уважением!

– Это не книга, а какая-то пародия! Вы видели заглавие? «Гробница Тутанхамона»! Этот болван упорствует. И это еще не все. Его соавтор – Масперо!

Граф откусил кусочек вполне сносного маффина. [56]

– Начальник Управления просто составил краткую биографическую справку о Тутанхамоне, или, иными словами, написал ни о чем, – заметил он.

– Я все ему выскажу!

– Чай остывает.

– Ложь невыносима.

– Все люди таковы. Ваш оппонент сейчас в зените славы. Масперо вынужден признать заслуги Дэвиса. За несколько лет тот раскопал штук пятнадцать гробниц!

– Является ли это, по-вашему, достойным основанием для того, чтобы открывать в Каирском музее «Зал Теодора Дэвиса»?

– Надо же где-то выставлять его находки! Вместо того чтобы докучать Масперо и хлопать дверьми, не следует ли вам озаботиться нашими совместными раскопками?

Картер принялся с усердием пить чай.

– Не беспокойтесь, Говард, – мягко сказал граф. – Дэвис – колосс на глиняных ногах. Горсту спектакль не понравился! Генерального консула не принято тревожить для того, чтобы показать ему какую-то гипсовую маску и тряпье. Теперь Дэвис обязан находить по гробнице в год, иначе он подорвет к себе доверие общественности!

Если в научных кругах Картера недолюбливали, то Дэвиса вообще не выносили на дух. Ему вменяли в вину торопливо подготовленные, слабые статьи, а также недавнее издание позорной книги. Было совершенно очевидно, что обнаруженное им углубление в скале никак не могло являться царской гробницей, пусть даже такого малоизвестного фараона, как Тутанхамон. Решили, что американец зарвался.

Картер с воодушевлением руководил собственной бригадой, однако его труды по-прежнему не приводили к заметным открытиям. Правда, он раскопал дощечку с рассказом об освободительной войне царя Камоса против гиксосов – семитских племен, наводнивших страну в конце Среднего царства. Историческое значение этой скромной находки, которой Картер присвоил имя Карнарвона, некоторое время забавляло графа. Иногда он заходил полюбоваться на раскоп, но в основном встречался с высокопоставленными людьми.

В Египте лорд Карнарвон становился важным человеком. Его ценили за такт, умение слушать и осведомленность. Сотрудники министерства иностранных дел бывали порой задеты независимостью его суждений, но тем не менее испытывали к нему признательность за честные и прозорливые слова. Некоторые члены кабинета ее величества были весьма довольны тем, что подобный наблюдатель тайно присматривает за консулом, ибо высокопоставленные дипломаты за границей имели порой склонность к необоснованной заносчивости.