Роберт Ши - Монах: время драконов

– Ты намерен разрушить все, что я создаю. Для тебя существует только твоя ненависть к Аргуну.

– Для меня существуешь ты, Юкио, – печально сказал Дзебу. – Я по-прежнему думаю, что ты совершаешь большую ошибку, взяв в союзники Аргуна.

Юкио заговорил более спокойно:

– Я понимаю, что это должно беспокоить меня в той же степени, что и все остальное, заставляющее поступать тебя подобным образом. Если это может тебя успокоить, я знаю, что Аргун и его монголы очень опасны. Просто полководец должен рисковать в определенной степени, если он хочет выигрывать войны.

Они вместе пошли в сторону доков на набережной. Только красные и зеленые лампы на мачтах джонок освещали им путь. Дзебу шагал осторожно, держа руку рядом с рукояткой меча.

– Быть может, тебя чересчур тревожит, выиграешь ты или потерпишь поражение, – сказал Дзебу.

– Эту часть философии зиндзя я никогда не мог понять до конца, – сказал Юкио. – Какой смысл драться, если ты не пытаешься победить.

– Мы сражаемся, потому что выбрали сражение. Мы надеемся достичь состояния проницательности, которое соединит нас с Сущностью.

– Это лучше, чем победа?

Дзебу рассмеялся.

– Это нечто, что ты получаешь вне зависимости от того, проиграл или выиграл. Это очень удобно иногда.

Юкио рассмеялся вместе с ним.

– Ты понимаешь, Дзебу-сан, что я выгляжу дураком, выскочив следом за тобой, когда мне следовало остаться с гостями? – Юкио подошел к кромке воды, сел и стал смотреть на нее. – Ты очень важен для меня. Настолько важен, что я серьезно подумывал отказаться от десяти тысяч воинов, чтобы доставить тебе удовольствие.

– Ты не думал об этом ни одно мгновение.

– Дзебу, я знаю тебя пятнадцать лет. В ту ночь, когда я бежал из Рокухары, мне, вероятно, не удалось бы добраться до ближайшей деревни без твоей помощи. Ты поклялся тогда служить мне. Ты протянул мне свой меч. С того времени ты постоянно спасаешь мою жизнь. Ты дал мне силы, когда я был убежден, что с Муратомо покончено и был готов вскрыть себе живот. Ты поддерживал меня все эти годы изгнания. Ты обучил меня своему мастерству, давал мне добрые советы, был моим другом. Я положил все это на одну чашу весов, а Аргуна с его туманом – на другую, и ты один почти перевесил десять тысяч воинов.

Дзебу молча сидел рядом с Юкио на берегу реки. Он почувствовал, как его глаза стали влажными. Яркие отражения ламп в реке расплылись. Скрипели якорные канаты, перекликались китайские матросы.

– Почему ты не слушаешь меня, если так высоко ценишь?

– Потому что в самые критические моменты своей жизни я не могу слушать никого, кроме себя.

– Быть может, это твой способ достижения соединения с Сущностью.

Юкио повернулся к Дзебу с мольбой во взгляде.

– Ты говоришь, что человек делает то, что, по его мнению, он должен делать, а страсть к успеху должна быть вторичной. Именно так я и поступаю. Я могу проиграть эту войну с Согамори, если приведу с собой Аргуна и его людей. Но именно это я должен сделать – привести с собой Аргуна, Торлука и их десять тысяч воинов. Это возможность, от которой я не могу отвернуться. Монголы могут предать меня, но только после того, как мы победим Согамори. Тогда я буду непобедим. Дзебу-сан, если ты полагаешь, что я отправляюсь на опасное дело, иди со мной. Ради всего, что было между нами, не настаивай на разрыве. Ты нужен мне как никогда. Я на грани победы. Всю свою жизнь я шел к этому моменту. Останься со мной.

После того как Юкио объявил, что Аргун отправляется с ними, Дзебу задумался о том, что ему уже за тридцать, а если точнее, то ближе к сорока. Зиндзя обычно прекращал сражаться, уходил на покой и женился после тридцати. Он снова нашел Танико. Если им удастся преодолеть препятствие – смерть Кийоси, почему бы им с Танико не поселиться в одном из храмов зиндзя и жить, как жили Ниосан с Тайтаро? За исключением того, что он никогда не покинет Танико, как Тайтаро покинул Ниосан.

Дзебу тщательно обдумывал свою мечту. Он посмотрел в широко раскрытые глаза Юкио и увидел в них мольбу о помощи. Он потянулся и взял Юкио за руку.

– Когда я впервые встретился с тобой, я поклялся служить тебе и предложил свой меч. Я не возьму назад ничего – ни обещание, ни меч.

На следующее утро самураи встали раньше всех. Никто не предлагал этого, но все, не сговариваясь, вышли на набережную, чтобы наблюдать за восходом солнца. Свежий, пахнущий морем ветерок дул с побережья вдоль реки, ласково покачивая стоявшие на якорях джонки.

Юкио стоял на кормовой башне джонки, расположившейся ближе всех к морю, которая первой должна будет отойти от причала. Это был огромный, внушающий страх корабль с семью наклонными мачтами и с плоским дном. Он был некрашеным, не имел никаких украшений, что было обычным для Северного Китая.

Дзебу стоял рядом с Юкио и смотрел на самураев, из которых менее трехсот смогли пережить эти годы в Китае. Большинство из них давно перестали носить доспехи Священных Островов. Они должны были перерыть все свои пожитки, чтобы отыскать в них каждый шлем, каждую нагрудную пластину, каждую перчатку и юбку.

Юкио обратился к ним. Позже он будет говорить со всеми подчиненными ему воинами, но день он хотел начать с особого слова самураям. Схватившись за леер, он наклонился вперед, к ним.

– Пять лет назад мы покинули Священные Острова разоренными и разбитыми. С той поры мы одерживали победу за победой. Мы остановили монгольскую армию у Гуайлиня. Мы помогли Кублай-хану одержать победу над Ариком Букой. Мы обучились новым методам ведения войны, использованию нового оружия. Великий Хан монголов щедро наградил нас, и богатство, которое мы привезем назад, купит нам власть.

За своей спиной, в этой чужой земле, мы оставляем прах многих храбрых воинов. Сакамото Мичихико… Имай… Кийовара… Тадзима… Дзомио… Оба… Сайто… и многие другие, назвать которых я не могу. Их имена занесены в почетный свиток, который мы везем с собой на Священные Острова.

Все эти годы мы воевали не только за себя, но и за династию Муратомо. Сейчас мы возвращаемся на Священные Острова, чтобы свергнуть Согамори и его семью, и мы призовем храбрых мужчин из всех провинций сражаться за наше дело. Мы избавим королевство от тирана Такаши. Мы восстановим священные традиции, извращенные или уничтоженные Такаши. Мы завоюем себе и нашим предкам еще большую славу, чем завоевали своими подвигами здесь, в Китае. Сегодня мы отплываем, чтобы войти в историю.

Он поднял над головой руки, и все самураи троекратно прокричали: «Муратомо!»

Пока Юкио произносил свою речь, на берегу собрались остальные воины. Юкио сошел с корабля, сел на лошадь и вместе с Аргуном и Торлуком провел смотр своим войскам. Монголы, сидевшие на лошадях, которые отправлялись с ними в плавание в трюмах джонок, выстроились полукругом, лицом к судам. Перед каждой тысячей воинов стоял офицер, державший знамя на длинном древке. Самураи заняли свое место в строю, перед ними затрепетал на ветру Белый Дракон Муратомо. В стороне от них в ожидании стояли гражданские люди, отправлявшиеся в путь вместе с воинами Юкио. Среди них были Моко, Тайтаро и застенчиво укрывшаяся в паланкине Танико.