Луис Ламур - Кровавое золото (сборник)

— Зачем это? Тут их никто никогда не найдет.

— Где-то здесь наверху есть индеец, которому обещали по полсотни долларов за каждого беглого заключенного, живого или мертвого. А они не хотели возвращаться.

— Двадцать зелененьких? Это звучит… Он глянул на тяжелые сумки, которые Дэн укладывал в шлюпку.

— А это что?

— Неприятности, дружок. Большие неприятности. Тебе лучше забыть о них.

— Ну что ж, я хочу дожить до старости, а потому интересуюсь только своими делами. Уже забыл.

Нора села в шлюпку, а Дэн подошел к грулье и снял с него уздечку.

— Вот и все, мальчик, ты свободен. Иди обратно к Сэму, если хочешь, и мы однажды придем за тобой. А если не хочешь, просто бегай себе дикарем…

Он похлопал мустанга по крупу и пошел прочь, стараясь не поднимать глаз. Конь смотрел ему вслед. Потом он сделал несколько шагов в сторону гор, снова остановился и обернулся, чтобы убедиться, что делает все правильно. Дэн Родело садился в шлюпку…

Устроившись на носу, Дэн оказался лицом к берегу и увидел, как из пустыни выехал Панама и спустился к пляжу. Индеец остановил лошадь, огляделся, а потом медленно уехал…

— Куда бы ты ни пошел, — сказала Нора, — я хочу идти с тобой.

— Хорошо, — ответил он.

Она крепко прижимала к себе ржавую шкатулку, но почему-то теперь это уже не казалось ей таким важным…

Ночью подул легкий ветерок. Он просачивался через перевалы Голубого хребта [9] Голубой Хребет (Блу-Ридж) — цепь горных хребтов и массивов в южной части Аппалачей на востоке США вниз, в долину, принося с собой прохладу. Его слабые потоки шевелили листву за окнами большого дома Шелест листьев то слышался, то замирал, то возникал вновь

Мэт Брион, которому еще не исполнилось семи лет, лежал в постели, но не спал, вслушиваясь в ночные звуки.

Скоро должен был вернуться отец. Он отправился в Вашингтон на встречу с президентом Грантом [10] Грант Улисс Симпсон (1822 — 1885) — американский генерал, 18-й президент США (1869 — 1877) Во время Гражданской войны 1861-1865 г г. — главнокомандующий вооруженными силами северян, которые под его успешным руководством одержали решающие победы , и Мэт напряженно прислушивался, стараясь не пропустить его возвращения.

Отца Мэт обожал. Майор Джеймс Брион был рослым, красивым человеком, которому одинаково был к лицу военный мундир и штатский костюм. Он был превосходный наездник и, как говорили соседи, «стрелок, каких поискать».

На какую-то минуту шелест листьев прекратился, и в воцарившейся тишине Мэт услышал негромкий стук копыт: лошади свернули с большака на аллею, ведущую к дому Двигались они почти бесшумно, и это было не похоже на возвращение отца.

При слабом свете, проникавшем сквозь незашторенное окно, Мэт видел стрелки часов. Он только что научился определять время и теперь часто смотрел на часы. Полночь… Мэт вслушивался, но все стихло. Его охватило беспокойство — он вспомнил рассказы об индейцах и бандитах — и, соскользнув с кровати, стал всматриваться через окно во двор.

Сначала он там ничего не увидел, потом заметил блеск пустого седла, какое-то подозрительное движение в темноте под деревом…

Мэт испугался и бросился наверх, в комнату матери. Открыл дверь, подбежал и тронул ее за руку.

— Мама… там, во дворе, какие-то люди. Я их слышал!

— Тебе показалось, сынок. Папа вернется только завтра.

— Мне кажется, это не папа. Они ходят тихо. Я боюсь.

Энн Брион встала и взяла со стула халат. С тех пор как кончилась война [11] Имеется в виду Гражданская война между Севером и Югом 1861-1865 гг. и Джеймс покончил с бандами дезертиров и грабителей, в Вирджинии было спокойно.

— Не бойся, Мэт. Никто нас не тронет. Все слишком хорошо знают нашего папу. Да и Сэм бы их услышал — он ночует в сторожке у ворот.

— Мама, сегодня пятница. Сэма нет. Он по пятницам уходит в кабак.

Об этом никто не мог знать, но Мэт как-то нечаянно услышал, как управляющий предупреждал Сэма, что если об этом узнает майор — его выгонят в три шеи.

Энн остановилась в раздумье. Ближайший дом в четырех милях отсюда. Их управляющий, Берт Уэбстер, уехал к сестре в Калпепер. Работники сейчас в горах — заготавливают дрова, и если ушел Сэм, то они здесь совсем одни, не считая негритянки-прислуги.

Мягкие ковры скрадывали звук шагов. Они спускались в кабинет Джеймса. Там, в шкафчике, под замком, он хранил оружие. Когда они спустились, Энн остановилась и взглянула на парадную дверь. Кто-то пытался ее открыть, осторожно-осторожно поворачивая ручку. Мэт тоже услышал этот звук и крепче сжал руку матери.

На мгновение Энн застыла. В этот миг она впервые испытала страх. До нее вдруг дошло, кто это такие. Сейчас, в Вирджинии, это не мог быть никто иной. Ведь войны сейчас нет. А с тех пор как Джеймс положил конец нападениям лесных банд, остававшихся после войны, и разбоя почти не стало.

Прошло уже два года, а она все еще помнит тот суд и злобную, перекошенную ненавистью физиономию Дейва Алларда, который бросает угрозы в лицо ее мужу, майору Джеймсу Бриону.

Алларды — это имя они взяли, перебравшись из Миссури, — были воровской семьей с сомнительным прошлым; до войны они промышляли мелкими кражами, а в смутное военное время превратились в закоренелых воров и убийц.

У Дейва Алларда на счету было несколько убийств. Брион выследил его и арестовал, а на суде дал показания, на основании которых тот был осужден и приговорен к виселице.

Тогда Аллард вскочил со скамьи и надсадно закричал:

— Брион, тебе конец! Моя родня тебя прикончит! Сожгут! Сожгут дотла, понял?!

Теперь Энн заставила себя размышлять спокойно. Это могли быть только они. Она всегда боялась, что однажды Алларды нагрянут. Хотя Джеймс смеялся над угрозами Алларда, говорил, что тот всегда был ненормальным…

Если это Алларды, то они, конечно, ищут Джеймса. Несомненно, они рассчитывают застать его здесь и наверняка проследили, когда Сэм ушел в кабак, чтобы точно знать, что в доме никого больше нет. Теперь они попробуют влезть через другие двери или окна, а когда доберутся до окна столовой, то обнаружат, что оно не закрыто. Ночь была теплая, и она оставила его открытым, как часто делала, чтобы в дом проникал свежий ветерок с гор. Она оставила окно открытым, а Малверния после ужина наверняка туда не заходила.

— Мэт, — сказала она ровно, — сейчас же спускайся в подвал и уходи через старый погреб. Беги в свою пещеру и сиди там, пока я или папа не придем за тобой. И что бы ни случилось, что бы ты ни услышал, не выходи, пока кто-нибудь из нас за тобой не придет.

— Мама, я…

— Делай, что тебе говорят. Папа сказал бы то же самое.