Луис Ламур - Кровавое золото (сборник)

Понемногу он рассказал, что произошло тогда ночью, — о мужественном и хладнокровном поведении мамы, об изумленных бандитах, он даже передал те последние слова, которые слышал, когда на миг задержался у двери, слова, сказанные Коттоном Аллардом. «Черт побери, — сказал Аллард. — Вот это женщина!»

Но мальчик говорил редко, и Брион не пытался втянуть его в разговор. О возвращении в поместье, которое майор так любил, не могло быть и речи. Трагедия была слишком свежа в памяти мальчика. Ему требовалось переменить обстановку, резко и полностью, чтобы скорей появились новые интересы и дела.

— Мы едем в страшную глухомань, Мэт. Людей будешь видеть редко, только в городке, куда будем ездить за припасами. А городишко, кажется, очень маленький.

Джеймс Брион был высоким, широкоплечим человеком тридцати трех лет, скуластым, загорелым и обветренным. Он обладал тем редким достоинством, которое называется мужской статью, а за этим скрывалось нечто большее, чем внешность, целый сплав различных качеств, которые властно покоряли всех окружающих. Под наружной невозмутимостью и военной выправкой скрывалась натура страстная и неистовая.

— Поедем поездом, Мэт. Будем ехать несколько дней. Увидим совсем новые края.

— А там будут индейцы? — спросил Мэт.

И это был его первый вопрос, в нем впервые шевельнулся интерес к чему бы то ни было.

— Да, но, надеюсь, не враждебные…

Неожиданно к их столику подошел военный.

— Майор! Здесь наверху генерал, он хочет видеть вас.

— Полковник Дивайн, мы издалека. И я, и мальчик устали. — Брион старался не выдать своего раздражения. — Я ценю внимание генерала, но ведь мы уже все сказали друг другу…

Дивайн решительно сел.

— Вы нужны ему, Джеймс. Он намерен баллотироваться, и ему нужны рядом честные люди. Для нас с вами не секрет, что в его окружении есть отъявленные негодяи. Но генерал в таких делах не искушен и, чтобы избавиться от негодяев, ему нужен именно такой человек, как вы.

— Человек, который никому не доверяет. Это вы хотите сказать?

Дивайн достал из кармана портсигар и предложил сигару. Джеймс взял.

— У вас славный сынишка, майор, — сказал Дивайн. — И что же вы хотите, чтобы он пропадал без толку в этой пустыне?

— Он не пропадет, полковник. — Брион говорил как бы между прочим, но в голосе его слышался металл. — Он там многому научится, да и парень он крепкий. Эти места не для слабых; для него это будет хорошая школа.

— Джеймс, вы нужны генералу, — повторил Дивайн. — Вам дается карт-бланш. Он хотел бы видеть вас своим адъютантом, но вы можете получить и место в правительстве… какое пожелаете. Ему нужны ваши опыт и здравый смысл.

— Скажите прямо, Дивайн. Ему нужен разящий меч. Ему нужен такой человек, который сумеет сказать «нет» и не отступит. Ему нужен топор, который будет рубить, невзирая на лица, — а щепки пусть летят.

Брион уставился в глубину комнаты, размышляя о том, какие великолепные перспективы открывало бы это предложение перед ним и Энн еще несколько месяцев назад. Он очень хорошо знал, какого о нем мнения Грант. Он был одним из немногих близких к президенту людей, знающих не только американский Запад, но и Европу. Задания, которые ему довелось выполнять, обогатили его уникальным опытом, необходимым для решения тех задач, которые на него собирались возложить.

— И, все-таки, я говорю «нет», — повторил он. — Двенадцать лет я отдал армии, двенадцать лет — в разъездах. В итоге я потерял жену, дом, все — кроме сына. Я делал, что требовалось, и не жалею, но теперь — с меня хватит. Я подал в отставку, потому что хочу быть с сыном… И потому, что мне нужно время. Время подумать, почитать и время растить сына.

— Так вы пойдете к Гранту? — спросил Дивайн и добавил. — В конце концов, он — президент Соединенных Штатов.

— Конечно, пойду. Я не встречал лучшего солдата и полководца. Я пойду — но все равно скажу «нет»

Дивайн жевал кончик сигары. Гранту действительно нужен Брион. Но дело не только в этом. Дивайна волновала судьба самого Бриона. Он знал о приступах черной меланхолии, которые одолевали этого человека, о неуемной ярости, живущей в нем, которая могла представлять опасность и для него самого. И нельзя допустить, чтобы он сейчас, так скоро после смерти жены, остался один, без друзей.

— Хотел бы еще кое-что сказать, Джеймс. Этель очень переживает за вас…

Кривая усмешка исказила лицо Бриона.

— Полковник, это одна из главных причин моего отъезда. Я хочу избежать жалости, вопросов, я хочу освободиться от сочувствия и любопытства. Мне хочется рвануть куда-нибудь, где никто меня не знает и никто не опекает. Я сыт сочувствием по горло. Этель — славная женщина, но ведь ясно, что она прежде всего постарается меня женить. Вы знаете, каковы женщины. Постоянные разговоры о том, что мне нужна жена, а ребенку — мать.

Дивайн печально улыбнулся. Именно так какие-то два часа тому назад и сказала его супруга.

Затем они говорили о всякой всячине: о предстоящей президентской кампании, о том, как обстоят дела здесь — в Сент-Луисе, о гостинице, в которой остановились. Наконец, Дивайн поднялся наверх к Гранту.

Оставшись наедине с сыном, Брион поговорил с ним немного, а потом задумался. Правильно ли он поступает? Является ли перемена обстановки единственным выходом? Да и выход ли это вообще?

Мэт часто по ночам просыпался, кричал во сне. И его нельзя было оставлять одного, поручив заботам только одной женщины, настолько он боялся, что бандиты могут нагрянуть вновь.

В ту страшную ночь они искали его, и он до сих пор помнит их голоса. Несколько раз они подходили к нему так близко, что он слышал их шаги и разговоры. Он их видел, он их знает и, к тому же, он сын человека, которого они ненавидят…

Просторный ресторан отеля «Сазерн» был одним из лучших в стране, и кормили там отменно. Сент-Луис — деловой город. Это ворота дикого Запада. И здесь были люди, знавшие Бриона, а Дивайна тут знали все. И всем было ясно, что если Дивайн с ним разговаривает — значит, он важная птица, потому что Дивайн — близкий друг и правая рука президента.

— Папа, а у меня будет пони? — спросил мальчик.

— У тебя, сынок, будет настоящая лошадь. Как у взрослого. И мы с тобой будем много ездить верхом, а там, куда мы едем, дорог не будет, — только индейские тропы, и тех мало.

Сначала, как только сына нашли целым и невредимым, Бриона охватило какое-то безумие. Была, конечно, погоня и он был впереди. Эта трагедия потрясла всю округу, и все мужчины, кто мог сидеть в седле и носить оружие, бросились ловить Аллардов.

Те бежали в горы, но теперь у них не было друзей даже там. Убежища, которыми они прежде пользовались, были закрыты Для них, потому что это преступление возмутило даже самых матерых бандитов.