Карл Май - Том 12 и 13. Сатана и Искариот (роман в трёх частях)

— Невероятно! Если они бежали за вами, то должны же были добраться до того места, где вы провалились?

— Да, но я же бежал не по прямой, я все время менял направление, и они иногда теряли меня из вида. И вот я добежал до края скалы, завернул за нее, стараясь укрыться от их глаз, потом еще раз повернул, и вот тут земля подо мной провалилась, и я упал в яму.

— Я узнал, что тамошние скалы сложены из известняка, а в этой породе всегда много естественных пустот.

— Нет, это была не обычная выемка, а штольня, круто уходившая вниз.

— Вы ее успели осмотреть?

— Этого я сделать не смог, потому что было темно, а огня у меня не было. Я прошел недалеко по этой штольне, потому что посчитал дальнейший спуск опасным. Потом я стал карабкаться вверх, осторожно шаг за шагом нащупывая путь ногой. И хорошо, что я был таким предусмотрительным, потому что иначе я бы упал вниз, так как очень скоро оказался на краю пропасти.

При этих словах мне вспомнилось упоминание Плейера о пещере, круто обрывавшейся в пропасть. И я спросил:

— Можете ли вы подробно описать мне место, в котором вы провалились под землю?

— Я мог бы описать вам весь Альмаден.

— Это сослужит нам хорошую службу. Значит, вы имели возможность осмотреться на местности, хотя старались, чтобы вас не увидели?

— Я решился на это ради Юдит. Она была единственной из нас, кого не связывали по дороге, а потом ее не принуждали сойти в шахту. Как раз тогда, когда меня развязывали, чтобы отправить вниз, она высмеяла меня и сказала, что я буду внизу копать ртуть, а она станет наверху подругой хозяина рудника. Это придало мне отваги, гнев удесятерил мои силы, и я прорвался через толпу индейцев, а потом бросился разыскивать Юдит.

— Как же вы выбрались из той глубокой норы?

— Накладывая камни один на другой.

— Ну, и вы нашли Юдит?

— Мне не удалось обнаружить место ее пребывания, потому что я мог выходить только по ночам, но однажды я ее встретил. Сначала она испугалась, а потом стала приветливой. Она пообещала, что покажет мне свое жилище, но сначала она должна была убедиться, что Мелтон крепко заснул, чтобы тот не мог меня обнаружить.

— И вы ей поверили?

— Да, но когда она ушла, меня одолели сомнения, и я покинул место, где должен был ее ожидать, а сам спрятался поблизости. Она не пришла, зато появились Мелтон и оба Уэллера, а с ними несколько индейцев. Они явно рассчитывали меня схватить.

— Значит, эта красотка предала вас. Как может такой человек, как вы, еще любить подобное создание! И долго ли вы пользовались своим укрытием?

— Два дня назад меня выгнал оттуда голод, и я, естественно, пошел той же дорогой, какой нас привезли в Альмаден. Если бы мне удалось добраться до населенных мест, я бы привел помощь моим бедным спутникам. Но вот я встретил здесь вас, и мои надежды окрепли.

— Чем же вы питались?

— Той скудной растительностью, которая там произрастает. Немного воды я нашел в своем укрытии: я слизывал капли со стен.

— Ужасно! А дичь вы подстрелить не могли?

— У меня не было патронов. Когда я, словно жвачное животное, съел всю траву в округе, мне нужно было уходить.

— Вас не задержали?

— Нет.

— Значит, индейцы не охраняют окрестности?

— До сих пор этого не было, но я видел и слышал, как они все время искали меня. Я шел целый день по выжженной пустыне, прежде чем мне снова стали попадаться трава и деревья. Вот тогда-то я и повстречал одинокого индейца, который, конечно, направлялся в Альмаден, но ко мне он не стал приближаться, потому что у него были только лук да стрелы, а в моих руках он увидел ружье. Разумеется, он сообщил в Альмадене, что видел меня, и оба Уэллера быстро поскакали за мной в погоню. Ну, а что произошло дальше, вы уже знаете.

— Да, знаю, ну, а чего пока не знаю, вы мне еще расскажете. Или вы чувствуете себя слишком слабым?

Говорил Геркулес, конечно, очень медленно, с паузами, но поспешил меня заверить:

— Если я буду говорить тихо, то смогу еще долго выдержать. Череп у меня, видимо, крепкий, как у бизона, и скоро я справлюсь с последствиями ранения.

— Да, Уэллеры не знали о крепости вашего черепа и посчитали вас мертвым. А теперь я прошу вас поточнее вспомнить, как выглядит Альмаден и ваше укрытие там, чтобы обо всем этом в деталях рассказать мне.

— Мы ехали туда по пустынной всхолмленной земле. Ширина этой пустыни составляет целый день конной езды. За ней местность начинает довольно быстро понижаться, образуя обширную впадину почти идеально круглую, которая, кажется, раньше была занята озером. Посредине ее расположен большой скалистый выступ, который сегодня и называется Альмаденом. Он выглядит словно гигантская скальная плита. Забраться на него можно с двух сторон. Наверху, на скальном плато, почти посредине его, стоит дом, сложенный из плитняка — только крыша да четыре стены. В этом доме находится вход в шахту.

— Откуда можно забраться на верх этого массива?

— С севера и с юга. Восточная сторона почти отвесная, а по западной проложен короткий подземный ход: там находится и мое укрытие.

— Как мне его лучше всего найти?

— Почти в середине западной стены расположен крупный обломок скалы, который, кажется, когда-то скатился сверху. Слева этот обломок вплотную прилегает к стене массива, а справа образовался широкий зазор, весь заполненный осыпавшейся галькой. С левой стороны, то есть к северу от скального обломка, горная порода так вымыта текучими водами, словно раньше сверху здесь бежал ручей. Промоина переходит с правой стороны скалы на левую. Вот около нее я тогда и бежал от преследователей, как вдруг внезапно провалился под землю. Вы не сможете сбиться с пути.

— Значит, я должен левее скального обломка подниматься вверх по промытому водой руслу?

— Да. Вы его заметите уже издалека. За третьим поворотом я провалился. Отверстие в штольню открыто не полностью. Перед тем как уйти, я забросал его камнями, насколько мог, но глаз Олд Шеттерхэнда сразу же увидит это место.

— А подземный ход, или штольня, где вы были, обложен камнем?

— Да, в том месте, где я провалился — это я смог увидеть, потому что сверху через отверстие падал свет. Есть ли кладка дальше, я сказать не могу.

— Ладно, об этом я узнал достаточно. Хотелось бы теперь спросить вот еще о чем. Ваша любимая Юдит свободна, как вы мне говорили. А где же находится ее отец, бывший ломбардщик?

— Послан работать в шахту, как и все остальные мои спутники.

— И Юдит ни словом не вступилась за своего отца?

— Нет.

— Тогда не обижайтесь на меня, но ваша пассия — какое-то коварное создание, несмотря на свою красивую внешность. Если бы она попала ко мне в руки, я бы, пожалуй, не слишком нежно с ней обращался.

Тогда Геркулес, раненный не только в голову, но и в сердце, быстро и озабоченно спросил: