Карл Май - Нефтяной принц

— Я Ка Маку, тот, кого вы ищете. Подойдите и развяжите меня!

— Охотно верю, что ты Трехпалый, — смеясь, ответил Сэм Хокенс, — а вот в то, что я тебя развяжу, вряд ли. Олд Шеттерхэнд решит, что с тобой делать. Ты узнал мой голос, старый мошенник?

— Сэм Хокенс? — в ужасе вскрикнул вождь.

— Да, Сэм Хокенс, а рядом с ним Дик Стоун и Уилл Паркер, — подтвердил Олд Шеттерхэнд. — Ты все еще убежден, что Великий Дух отнял у меня разум? Или оправдалось мое обещание, что нам совсем не трудно будет освободить пленников? Положение изменилось, и вы сами стали пленниками. Ни один из воинов не сможет покинуть пуэбло, потому что любой, кто попытается это сделать, получит пулю в лоб. Мы приехали за тобой. Мы привяжем вас к лошадям, и советую не сопротивляться, если вы не хотите испытать прочность стали наших ножей.

Трое вестменов спешились и занялись индейцами, которые были настолько ошеломлены, что им и в голову не пришло даже подумать о сопротивлении. На пути к пуэбло все молчали. Несмотря на темноту, краснокожие воины, за которыми было установлено тщательное наблюдение, сразу убедились, что все их пленники свободны. Белые, особенно самые резвые из них, охотно проболтали бы всю ночь, но Шеттерхэнд напомнил, что назавтра предстоит трудная и долгая дорога, и потребовал, чтобы все, кроме регулярно сменявшихся часовых, отправлялись отдыхать.

Ночью краснокожие больше не осмеливались покидать пуэбло. Когда забрезжил рассвет, его обитатели потянулись на верхнюю платформу. Большинство индейцев всю ночь проспали, и только теперь были разбужены часовыми. Собравшись, они затеяли разговор на повышенных тонах, еще не зная, что их вождь находится в плену.

Олд Шеттерхэнд и Виннету решили не терять времени, поэтому оба отправились переговорить с Трехпалым. Остальные, образовав вокруг собеседников круг, прислушивались к разговору. Виннету привык молчать, говорил он только в случае крайней необходимости, а поэтому слово взял Шеттерхэнд:

— Теперь Ка Маку видит, что бывшие его пленники свободны?

Вождь не ответил, и тогда вестмен продолжил с угрожающей интонацией в голосе:

— Я не привык бросать слова на ветер. Мне хотелось обойтись с тобой помягче, но ты молчишь, а значит, сам обрекаешь себя на жесткий приговор.

— Вижу, что они свободны, — злобно пробурчал наконец вождь.

— А что твои воины стали пленниками, не видишь? Ни один из них не сможет покинуть пуэбло без нашего разрешения. И мы не будем долго терпеть этой толкотни на крышах. Наши ружья бьют далеко, и мы вынудим всех убраться во внутренние помещения. Где они тогда будут есть и пить? Они не смогут попасть ни к источнику, ни выйти за припасами. Кроме того, некоторые твои люди у нас в ру ках. Как ты думаешь, что мы с ними сделаем?

— Ничего!

— В самом деле?

— Я же не причинил никаких страданий никому из ваших.

— За это они должны благодарить только меня и Виннету. Итак, многие вещи наших людей остались в пуэбло. Если им вернут все до единого, мы освободим вас и уедем отсюда. Будешь упорствовать, мы застрелим тебя, а скальп твой сожжем, чтобы в Стране Вечной Охоты ты появился без него. За тобой последуют трое твоих воинов. Так что, решай! Смотри, солнце восходит. Когда оно поднимется над горизонтом на ширину ладони, ты должен мне ответить. Дольше я ждать не намерен. Я все сказал!

Белый охотник с апачем поднялись и отошли. Слова больше тратить не стоило. Ка Маку мрачно глядел прямо перед собой. Он знал гуманность своего победителя и не верил в исполнение только что высказанной им угрозы. Лишиться же всей добычи — показалось ему чрезмерным требованием. Когда солнце поднялось на должную высоту, оба вестмена вернулись, и Олд Шеттерхэнд спросил:

— Что решил Ка Маку? Получат переселенцы добро, им принадлежащее?

— Нет!

— Отлично! Мы готовы к этому. Отведите парней вон к той скале, снимите с каждого скальп, а потом всадите им по пуле в череп! У меня нет удовольствия бросать слова на ветер.

Сэм, Дик, Уилл, Фрэнк и Дролл повели пленников в указанное место. Индеец, умерший и погребенный без скальпа, теряет право на радости, ожидающие его в индейском раю — Стране Вечной Охоты. Поэтому вождь, когда Хокенс левой рукой ухватил его за волосы, а правой выхватил нож, взмолился:

— Стой! Вы все получите!

— Хорошо! — кивнул Олд Шеттерхэнд. — Самое время! Только не вздумай отказаться: пощады не будет! Я требую, чтобы все было возвращено, даже мелочи. Ваши скво могут выносить вещи и складывать их. Если появится мужчина, его немедленно пристрелят. Понял?

— Да, — кивнул Ка Маку.

— Вот этот человек, — Шеттерхэнд указал на одного из пленников, — пусть сообщит о нашем договоре всем твоим. Если через пять минут не начнут выносить вещи, ты погиб.

Пленника развязали, и он по лестнице поднялся в пуэбло. Только тогда индейцы узнали, что их вождь в плену. Поднялся ужасный вой, сверху посыпались угрозы в адрес белых, но посланник, кажется, внятно разъяснил им положение, потому что через пять минут появились первые скво со скарбом. Они сбросили его вниз. Теперь каждый из ограбленных узнавал свои вещи и забирал их себе. Много труда ушло на то, чтобы проследить за полным возвращением украденного. Наконец, все было отдано и разделено. Вождь злобно крикнул:

— Мы сделали то, что вы хотели. Теперь развяжите меня и убирайтесь прочь!

— Ошибаешься, — спокойно ответил ему Олд Шеттерхэнд, — вы еще не все возместили.

— Чего же ты еще хочешь?

— А время, потерянное нами?

— Разве я могу подарить вам время? — искренне удивился Ка Маку.

— Наверстать потерянное на наших плохоньких лошадях нам не под силу. В вашем коррале я видел прекрасных животных. Мы заменим на них своих подуставших лошадок.

— Попробуй только! — выкрикнул Ка Маку, и глаза его засверкали гневом.

— Хо! Ты вообразил себе, что я боюсь тебя? Кто запретит нам устроить обмен? Ты в нашей власти, а твои воины не могут даже спуститься. Наше оружие лучше, и они это знают очень хорошо.

— Но это же воровство!

— Всего лишь возмездие! Мы наказываем воров. Итак, твои возражения не помогут. Пойдемте отберем лошадей!

Сказав это, белый охотник направился в корраль вместе с Виннету, Хокенсом и Дроллом. Вождь был вне себя от гнева, он извивался в стягивавших его ремнях и вел себя так, словно потерял разум. Тогда разъяренная фрау Розали подошла к нему и завопила:

— Ну ты, вечный крикун, заткнись! И ты зовешь себя вождем? Если ты считаешь, что и я так думаю, то зря! Ты подлец, настоящий висельник! Понятно? Тебе стоило бы задать хорошенькую порку! Ты запер нас, а теперь, когда пришло справедливое наказание, словно перец в суп, ты юлишь и прикидываешься невинным. Берегись и не попадайся мне в руки, иначе я вырву по одному волоску всю твою шевелюру! Теперь ты знаешь, с кем имеешь дело.