Карл Май - Нефтяной принц

— Черт побери, это нехороший знак! — буркнул Сэм Хокенс.

— А я думаю конгруэнтно [57]обратное, — возразил Хромой Фрэнк. — Он расскажет, как сложились обстоятельства, и тогда мы узнаем, что нам делать с новеньким роялем. Вот если бы он не приехал, наши головенки еще долго находились бы в невыясненных измерениях.

— Будь все хорошо, он ждал бы нас у озера.

— Ну, не спорь, старый енот! Сейчас мы узнаем, что там на самом деле: то ли Конневитц [58], то ли Штёттеритц [59].

Когда апач приблизился, отряд стал.

— Я не возвращаюсь, а выехал сказать, что опасность миновала и мои братья могут спокойно следовать за мной, — произнес Виннету.

Когда его попытались расспросить, он спокойно ответил:

— Виннету обо всем расскажет на месте, но не раньше. Снова двинулись дальше. Местами еще отчетливо были видны следы тех, кто проехал накануне. На каменистых участках следы становились доступны только острому глазу; именно таким зрением обладал апач. Когда достигли ущелья, ведущего к озеру, Виннету остановился и сказал:

— Надо преодолеть проход, чтобы попасть к ГлумиУотер. Виннету знает, что вчера здесь произошло, — он показал на вершины гор и продолжил. — Там, наверху, стояли лагерем семь разведчиков навахо. Восьмой из их отряда и был тем самым одиноким всадником, след которого мы вчера видели. Он выслеживал белых, и когда те оказались на озере, привел семерых своих товарищей, чтобы напасть на них.

— А нападение было? — спросил Хокенс.

— Да. Белых скрутили, но тем временем тридцать нихора подобрались к озеру и спрятались за деревьями. Мои братья могут отчетливо видеть их следы. Нихора подождали, пока навахо уедут от озера со своими пленниками, и отправились за ними.

— Чтобы тоже напасть на них?

— Да.

— Почему же они не сделали этого прямо здесь? Место как бы создано для засады.

— Виннету думал над этим, но не нашел верного ответа. Возможно, позднее мы узнаем. Навахо вместе с пленниками свернули с дороги в лес, где есть родник. Когда они расположились там на ночь, на них напали нихора.

— Значит, было сражение и пролилась кровь?

— Ни капли крови Виннету не заметил, да и следов настоящей борьбы тоже. Навахо застали врасплох, и они были связаны раньше, чем успели оказать сопротивление.

— Какой позор! — сплюнул Хромой Фрэнк. — А я еще назвал этих трусов храбрыми людьми! Теперь они навсегда потеряют в моих глазах наивыпуклейшее уважение.

Виннету не обратил никакого внимания на словеса Хромого Фрэнка; он продолжил свои объяснения:

— Итак, белые и навахо находятся во власти нихора. Последние ночевали на том же месте, а утром ускакали вместе со своими пленниками.

— Куда? — уточнил Хокенс.

— Этого я не знаю. Я не смог найти их следов.

— Мы должны ехать прямо за ними! Речь идет не о Нефтяном принце и не о двух других шаромыжниках. Те сами виноваты и если останутся без скальпов — это их дело. Но банкира и бухгалтера надо освободить! Только одно до сих пор не пойму. У озера достаточно и воды, и корма для лошадей. Какого черта краснокожие там не остались? Почему они предпочли расположиться в лесу, если не ошибаюсь?

Внимание Олд Шеттерхэнда, до сих пор молчавшего, привлек хиленький ручеек, струившийся по ущелью. Когда Сэм закончил причитать, Шеттерхэнд показал на струйку воды и ответил:

— Мне кажется, это и есть объяснение!

— Как это?

— Вы разве не чувствуете запаха? Посмотрите на воду! По ней плывут маленькие нефтяные пятнышки.

Все, как по команде, взглянули на ручеек, втянули в себя воздух и нашли, что он и в самом деле пропах нефтью.

— Не видел ли мой брат нефть в самом озере? — спросил Олд Шеттерхэнд апача.

— Видел.

— Значит, Нефтяной принц выполнил задуманное. Надо поехать к озеру. Я должен сам на все посмотреть.

— Но мы потеряем время, — упрекнул его старый Хокенс. — Мы же хотели пуститься в погоню за разведчиками нихора!

— Они от нас не уйдут. Их задержат пленники. Мы успеем вызволить их. Сейчас надо обязательно взглянуть на Глуми-Уотер.

С этими словами Шеттерхэнд направил своего коня в ущелье. Остальные последовали за ним. С каждым шагом запах нефти становился все сильнее. Наконец, они увидели перед собой озеро, и все взгляды невольно обратились на его темную, неприветливую поверхность. Никто не говорил ни слова. Раздался только один возглас удивления — это была фрау Розали Эберсбах. Она быстро сползла с лошади и побежала к берегу, опустила палец в воду, разглядела и обнюхала его и воскликнула:

— Боже правый! Какое великолепное открытие! Герр Франке, понюхайте-ка мой пальчик! Чувствуете, что это такое?

И она сунула ему палец прямо под нос, при этом малыш откинул голову назад и ответил:

— Оставьте меня в покое со своими указательными и безымянными! Мне они вовсе не нужны, чтобы удостовериться, куда я попал. Если я захочу понюхать, я суну в озеро свой нос. Тогда я полностью ощущу нефтяное блаженство из первых рук!

— Значит, вы тоже согласны, что это нефть?

— Еще бы! Или вы думаете, что я принимаю эту жидкость за малиновый ликер? Тогда вы плохо знаете мое обоняние, которое гораздо тоньше, чем вы думаете.

— Такая масса, такая масса! — все еще вскрикивала фрау, — Я, конечно слышала, что в Америке нефть бежит из-под земли, но не верила этим байкам. И вот теперь сама вижу собственными глазами. Итак, я остаюсь здесь! И ни один человек не сдвинет меня с этого места.

— Что же вы здесь будете делать?

— Буду торговать нефтью. Это настоящий бизнес, лучше не найдешь. Здесь эта нефть не будет стоить ни пфеннига, а у нас, в Саксонии, за литр платят два гроша! Я остаюсь, решено!

Она энергично хлопнула в ладоши, дав понять, что ее решение непоколебимо. Фрэнк, улыбаясь, возразил:

— Отлично! Вступайте во владение этой чудесной местностью! Но в первый же день явятся индейцы и вырвут по волоску всю вашу шевелюру — все волосы до последнего! Подумайте-ка лучше о том, сможете ли вы здесь устроиться столь удобно, как в дедушкином кресле? Вы хотите торговать? Но кто будет здесь покупать у вас эту нефть? Чем вы будете жить? И как вы будете, простите, пахнуть? Если вы проживете у озера всего лишь три дня, все ваше естество пропитается таким запахом, что вы не сможете отмыть эту вонь целым Трансатлантическим океаном.

Удивительно, но предупреждение возымело успех. Фрау Розали задумалась и повернулась к мужу, чтобы спросить его мнение. Тем временем остальные путники стряхнули с себя оцепенение — они спустились к берегу, трогали воду и громко делились впечатлениями. Спокойнее всех вели себя Виннету и Шеттерхэнд. Они отошли от остальных, намереваясь прогуляться вдоль озера и повнимательнее осмотреть берег.

Нефть произвела глубочайшее впечатление на господина кантора. Все уже давно перестали удивляться, а он все стоял в полной неподвижности, с широко открытыми глазами и разинутым ртом, уставившись на воду. Хромой Фрэнк заметил это, подошел к нему и ткнул в спину: