Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь

Он вынес тела в прерию, положил их в мелкие могилы и помог Джули завалить их камнями, хотя прекрасно понимал, что это все равно не помешает зверью добраться до трупов. В другом лагере он просто положил охотника за бизонами и мертвых индейцев рядком и так оставил.

– Похоже, он взял лошадь Джо, – сказал Джули.

– Да, вместе с его жизнью, – ответил Август. – Полагаю, лошадь его интересовала больше.

– Если вы погонитесь за ним, я останусь и помо гу, – предложил Джули.

– Мне не на чем за ним гнаться, – возразил Август. – У него лучше лошадь, чем у нас, а здесь человека, у которого лошадь лучше, чем у тебя, не догнать. Готов поспорить, он сейчас едет к Пергетори.

– Куда? – переспросил Джули.

– Такая река в Колорадо, – ответил Август. – У него там наверняка еще шайка. Придется его на этот раз отпустить.

– Я бы этого не хотел. – Джули уже представлял себе, как догоняет индейца и убивает его.

– Сынок, все это печально, – проговорил Август. – Смерть всегда печальна. Не заклинивайтесь на мести. У вас есть срочное дело. Если я когда-нибудь встречусь с Синим Селезнем, я убью его. Если не я, тогда кто-нибудь другой. Он большой и сволочь, но рано или поздно он встретит кого-нибудь, кто окажется еще больше и еще сволочнее. Либо змея его ужалит, лошадь на него свалится, его повесят, или кто-нибудь из его же бандитов выстрелит ему в спину. Либо он просто состарится и умрет.

Он подошел к лошади и затянул потуже подпругу.

– Не старайся ответить болью на боль, – посоветовал он. – Здесь все очень трудно соразмерить. Лучше поезжай и найди свою жену.

Джули посмотрел через реку на бескрайнюю прерию. «Если я ее найду, она будет теперь меня еще больше ненавидеть», – подумал он.

Август смотрел, как Джули садится на лошадь, и думал, какой же он молодой. Чуть больше двадцати. Но он уже успел найти и потерять жену, хотя, по правде говоря, чтобы потерять жену, много времени не требуется.

– Где находится это место – Эбоуд-Уоллз? – спросил Джули..

– Недалеко от реки, – ответил Август, – но я бы на вашем месте проехал мимо. Вашей жены там нет. Если она поплыла по Арканзасу, то, я думаю, она в Канзасе, в каком-нибудь городишке.

– Я бы не хотел пропустить ее, – сказал Джули. Если она в Эбоуд-Уоллз, то лучше тебе пропустить ее, подумал Август, но ничего не сказал. Он пожал руку молодому шерифу и посмотрел, как он едет к реке. Вскоре он исчез из виду, поскольку местность к северу была сильно неровной. Когда он снова возник в поле зрения, то был лишь точкой.

Август вернулся к Лорене. Большую часть ночи он просидел, обняв ее, надеясь, что тепло его тела наконец остановит дрожь, которая била ее. Она пока не сказала ни одного слова, но иногда смотрела ему в лицо, что было хорошим признаком. Он видел женщин, побывавших в плену у индейцев, которые боялись даже поднять глаза.

– Пошли, Лори, – проговорил он. – Давай немно го прокатимся.

Она послушно встала, как маленький ребенок.

– Мы немного проедем на восток и поищем тень, – сказал Август. – Там мы поваляемся пару недель, а Калл с ребятами тем временем нас нагонят. Они скоро должны подойти со скотом. И я надеюсь, что к тому времени ты будешь чувствовать себя лучше.

Лорена не ответила, но села на лошадь без его помощи и ехала рядом целый день.

Калл ждал, что Гас вернется через день-другой. Может, он найдет женщину, а может, и нет, но вряд ли за держится надолго. Гас ездил без устали и обычно быстро догонял того, за кем гнался, арестовывал или убивал и возвращался назад.

Первые пару дней Калл не задумывался об отсутствии Гаса. Он злился на Джейка Спуна за то, что тот доставил всем столько беспокойства и неприятностей, но тут он и сам не без вины. Ему следовало направить Джейка на путь истинный еще в Лоунсам Дав, категорически запретить ему брать с собой девушку.

Когда прошел третий день, а Гас все еще не вернулся, Калл начал беспокоиться. Августу удавалось выжить в таких обстоятельствах, что Калл не слишком волновался по поводу его безопасности. Даже люди, привыкшие к зрелищу внезапной смерти, не считали, что такое может случиться с Августом Маккрае. С простыми смертными могло случиться все, что угодно, но Гас как говорил, так и будет говорить.

Но прошло пять дней, потом неделя, а он не вернулся. Стадо переправилось через Бразос без приключений, потом через Тринити, а Гаса все не было.

Они разбили лагерь к западу от Форт-Уэрта, и Калл разрешил парням пойти в город. Это был их последний город до Огаллалы, а ведь вполне могло случиться, что некоторые из них не доживут до конечного пункта. Он оставил при себе только мальчишек, чтобы присмотреть за стадом, а остальных отпустил. Диш Боггетт тоже предложил остаться. Он все время думал о Лорене и не собирался покидать лагерь, пока есть шанс, что приедет Гас и привезет ее.

– Черт, ты ведешь себя, как священник, – заметил Соупи. – Того и гляди, проповеди читать начнешь.

Нидл Нельсон ему посочувствовал.

– Он просто влюблен, – пояснил он. – Он не хочет вместе с нами блудить.

– Готов поклясться, он об этом пожалеет к тому времени, как мы доберемся до Небраски, – вмешался Джаспер Фант. – Меня вам ждать не придется. Я собираюсь выпить парочку бутылок хорошего виски, прежде чем полезу в эти холодные реки. Я слышал, у них там на севере по-настоящему холодные реки. На некоторых даже лед, так мне говорили.

– Если я замечу кусок льда в реке, я накину на него лассо, и мы сможем класть лед в виски, – похвастался Берт Борум.

Все считали, что Берт чересчур гордился своим умением бросать лассо. Он был быстр и точен, что верно, то верно, но ребятам надоела его похвальба, и все постоянно разыскивали предметы, на которые он не смог бы накинуть лассо с первого раза. Однажды Берт за ставил их заткнуться на целый день, с первого раза набросив лассо на койота, но вынудить их замолчать надолго было невозможно.

– Зааркань этого чертова быка, если ты такой ловкий, – предложил Нидл Нельсон, подразумевая техасского быка. Создавалось впечатление, что быку не нравилось, когда ковбои усаживались группой. В этих случаях он останавливался футах в пятидесяти и принимался рыть копытами землю и реветь. Нидлу страшно хотелось его пристрелить, но Калл не разрешал.

– Я этого сукина сына быстро заарканю, – сказал Берт. – Вот только кто потом будет снимать с него лассо?

– Ты лучше спроси, кто будет тебя хоронить, если ты заарканишь этого быка, – заметил Диш. То, что он предпочел воздержаться и не напиваться в Форт-Уэрте, еще больше возвысило его в собственных глазах, но большая часть ковбоев уже была сыта по горло превосходством Диша, особенно если учесть, что он воздерживался из-за любви к молодой женщине, которая даже не смотрела в его сторону.