Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь

– Взрослый – да, но не сказать, чтобы нормальный, – объяснил Август. – Я отношу это за счет недостатка образования. Поучись он в свое время латыни, может, и продал бы вам свою кобылу.

– А вы считаете себя нормальным? – спросил Уилбергер.

– Безусловно, – ответил Август. – Я еще не встречал человека более нормального, чем я.

– И тем не менее вы сидите здесь, на голой равнине, с робкой женщиной, которую вам пришлось спасать, – заметил Уилбергер. – И сколько же подонков вам пришлось убить, чтобы спасти ее?

– Порядком, – заверил Август. – Я добрался до пеонов, но шефу удалось улизнуть. Бандит по имени Синий Селезень. Постарайтесь с ним не встречаться, если у вас нет большого опыта в схватках.

– А он где-то здесь? Я слышал об этом негодяе.

– Нет, я думаю, он направился к реке Пергетори, – ответил Август. – Но, с другой стороны, я его уже однажды недооценил, и именно поэтому эту молодую даму украли. Я уже подзабыл, как надо обращаться с бандитами.

– Она в неважном состоянии, ваша девушка, – заметил Уилбергер. – Вам следует отвезти ее в Форт-Уэрт. Севернее вы никакой медицинской помощи не найдете.

– Мы поедем потихоньку, – сказал Август. – Куда мне вернуть палатку?

– Я буду по делам в Денвере к концу года, – сообщил Уилбергер. – Разумеется, если буду к тому времени жив. При случае отправьте ее в Денвер. Я этой чертовой штукой редко пользуюсь, но она мне может понадобиться следующей зимой, если я буду в ветреных краях.

– Я получил большое удовольствие от виски, – проговорил Август. – Глупо отказываться от привычных удовольствий, чтобы тащиться по коровьему дерьму за скотом.

– Может, вы и правы, я об этом сам частенько думал, – согласился Уилбергер. – Если вы такой нормальный парень, то как же вы во все это вляпались?

– У меня незаконченное дело в Огаллале, в Небраске, – объяснил Август. – Не хочу состариться, не закончив его.

– Понятно, – заметил Уилбергер. – Наверное, украли еще одну робкую даму.

Они пили, пока бутылка не опустела.

– Если у вас есть вторая, то жаль, что вы ее не захватили, – сказал Август. – Мне необходима тренировка.

– Что же, если мы не сумеем перебраться через эту чертову реку завтра утром, посмотрю, не завалялась ли где еще одна, – пообещал Уилбергер, вставая. – Мне редко доводится говорить с таким человеком, как вы. Не могу понять, нравитесь вы мне или нет, но, признаюсь, беседовать с вами интересно. В моем лагере ничего подобного не дождешься.

Он сел на лошадь и собрался уезжать.

– Я пошлю повара с завтраком к вам. Кстати, а не встречался ли вам по пути молодой шериф из Арканзаса? Он где-то здесь, и я о нем беспокоюсь.

– Вы, верно, говорите о Джули Джонсоне, – догадался Август. – Мы с ним расстались четыре дня назад. Он направился на север.

– У него забавные спутники, – заметил Уилбергер. – Просто мне как-то не по себе. Мне он понравился, но он очень неопытен.

– Теперь у него больше опыта, – заверил Август. – Синий Селезень убил его спутников.

– Убил всех троих? – поразился Уилбергер. – Я даже предлагал мальчонке работу.

– Лучше бы он согласился, – сказал Август. – Мы их похоронили к западу отсюда.

– Этот Синий Селезень, видно, крутой сукин сын. – Уилбергер с минуту посидел молча, уставившись в темноту. – Ведь чувствовал же я, что этому молодому Джонсону недостает опыта, – пробормотал он и уехал.

На следующее утро повар Уилбергера привез завтрак. Утро выдалось ясное, солнце жарило вовсю, и равнина вскоре высохла. Август вышел из палатки, но Лорена осталась у входа.

– Живем, как в гостинице, Лори, – проговорил Август. – Еду нам приносят, только есть успевай.

В этот момент повар слегка зазевался, и вьючный мул довольно прицельно лягнул его.

– Ему надоело сюда таскаться, – пожаловался повар.

– Или ему надоел погонщик, – предположил Август. – Я бы купил его, если он продается. Я с мулами всегда ладил.

– Этот мул не продается, – заявил повар, оглядывая лагерь. – Я бы тоже не возражал жить в палатке и ничего не делать.

С этими словами он развернулся и направился назад.

Когда он скрылся из виду, Лорена вышла из палатки и села на солнышке. Пока они завтракали, ковбои Уилбергера принялись сдвигать стадо к реке.

– Любопытный человек этот Уилбергер, – заметил Август. – За словом в карман не лезет. Полагаю, он в полном порядке.

К полудню все стада и с ними фургон и верховые лошади были уже на другом берегу. Скоро они исчезли из виду.

– Нам стоит тоже переправиться, пока это возможно, – предложил Август. – Вдруг снова дождь пойдет.

Он сложил палатку, которая оказалась неудобным грузом для лошади. Ей это совсем не понравилось, и она попыталась взбрыкнуть, но Август вскоре с ней справился. Вода в реке несколько спала, так что пре одолели они ее без особого труда и разбили лагерь ми лях в двух к северу от реки, на небольшом холме.

– Теперь мы устроились, – констатировал Август, укрепив палатку. – Думаю, ребята через недельку объявятся.

Лорена предпочитала, чтобы они вообще никогда не появлялись, но радовалась, что у них есть палатка, потому что почти сразу с северо-запада набежали тучи.

– Пусть льет, нам не страшно, – заверил Август, доставая из седельной сумки коробку с пуговицами. – Полагаю, играть в карты нам дождь не помешает.

Уилбергер предусмотрительно оставил им немного кофе и кусок бекона, так что с этими продуктами, палаткой и пуговицами они провели неделю. Щеки у Лорены были уже не такими впалыми и синяки исчезли. Она все еще спала, прижавшись к Августу, и не отводила от него взгляда, куда бы он ни направлялся. Раз или два, когда стояла хорошая погода, они вечерами ездили к реке. Август смастерил грубую удочку из ниток, найденных в форте. Согнув иголку, сделал крючок, на который нанизывал головастиков в качестве приманки. Но рыбы не поймал. Когда он бывал у реки, то раздевался и купался.

– Иди сюда, Лори, – звал он. – Тебе не повредит помыться.

Наконец она решилась. Она не мылась очень давно и получила удовольствие от прикосновения воды к ее телу. Гас сидел недалеко на камне и обсыхал на солнце. Течение было быстрым, и она побоялась заходить глубоко. Лорена удивилась, какой белой оказалась ее кожа, когда она смыла с нее грязь. Вид ее загорелых ног и белого живота так поразил ее, что она снова принялась плакать. А когда она начинала плакать, то уже не могла остановиться, ей казалось, что она так и будет всегда плакать. Гас заметил и подошел, чтобы помочь ей вылезти из воды, потому что она так и стояла, рыдая, по пояс в воде.

Гас не стал ей выговаривать.

– Я так думаю, что тебе лучше всего выплакаться, Лори, – предложил он. – Только помни, у тебя еще вся жизнь впереди.

– Они не должны были так со мной обращаться. – Лорена взяла лохмотья, в которые давно превратилось ее платье, и вернулась в палатку.