Карл Май - Сокровище Серебряного озера

Охотник снова лег и пополз туда, где раньше видел вражеских часовых, но те как сквозь землю провалились. Он пополз дальше. В том месте, где юта располагались по всей ширине каньона, теперь не было видно ни души. Олд Шеттерхэнд с крайней осторожностью стал пробираться дальше. Он не увидел и не нашел не только ни одного юта, но и вождя тимбабачей. Все это было более чем тревожно. Охотник тотчас вернулся, чтобы позвать Виннету и Олд Файерхэнда. Те также обшарили местность, но все их труды были напрасны. Все трое проникли в каньон на значительное расстояние, но, не натолкнувшись ни на одного врага, пришли к выводу, что юта ушли. Это было бы вовсе не так удивительно или даже не так страшно, если бы Длинное Ухо не исчез вместе с ними.

— Они схватить его, — нахмурился Большой Медведь, — он слишком рисковать, и теперь с ним что-то произойти.

— Пожалуй, и с нами тоже, — заключил Олд Шеттерхэнд.

— Почему с нами?

— Меня поразило их исчезновение. На это должны быть веские причины! То обстоятельство, что вождь попался им в лапы, само по себе не может быть причиной их неожиданного отступления. Скорее всего здесь кроется совершенно иное, но так или иначе связанное с вождем.

— Что именно?

— Хм! Я не доверяю Длинному Уху. Он мне никогда не нравился.

— Я не знать, почему мы ему должны не доверять. Он никогда не делать ничего враждебного против меня! — удивился Большой Медведь.

— Может, и так, и все же он не тот человек, на которого я стал бы полагаться. Он хорошо знает здешние места?

— Да.

— Он знает путь, который ведет через скальный котел к озеру?

— Он знать его, ибо быть там со мной.

— Тогда мне все понятно. Нам тотчас нужно отправляться в путь и выйти к озеру.

— Почему?

— Потому что он выдал эту дорогу юта.

— Это я от него не ожидать!

— Но мне кажется, он на такое способен. Я могу ошибаться или нет, он мог сделать это по доброй воле или по принуждению, но в одном я убежден — юта уже час как ушли и через два часа окажутся на озере.

— Согласен, — кивнул Олд Файерхэнд.

— Длинное Ухо не внушает доверия, — произнес Виннету. — Пусть мои братья быстро идут к озеру, иначе юта будут там раньше нас и схватят Батлера с его дочерью.

Поскольку эти трое придерживались одного мнения, что-то пошатнулось в доверии Большого Медведя, и он ничего не возразил против немедленного отправления. Вскочив на коней, они поскакали вверх по темному каньону.

Они гнали лошадей с добрый час, прежде чем достигли выхода в долину озера. Здесь оставили часовых, но только белых, поскольку тимбабачам после исчезновения вождя, безусловно, нельзя было доверять.

Тем временем Батлер сидел вместе с дочкой в доме на острове, а под ними лежали пленные, не перестававшие разговаривать друг с другом. Приглушенные их голоса с нижнего этажа доносились наверх и звучали как из загробного мира, так что Эллен стало страшно. Она попросила отца покинуть остров и отплыть на берег. Тот выполнил просьбу, перевезя девочку в каноэ на другую сторону. Когда совсем стемнело, он разжег огонь, но был осторожен и вместе с Эллен отсел подальше в тень, откуда оба, не будучи замеченными, могли обозревать освещенное место. Оставаться одним в таком одиноком и опасном месте было тревожно, поэтому можно понять их радость, когда вернулись белые и тимбабачи.

Поскольку прибытие юта ожидалось лишь в течение часа, на посту у входа достаточно было оставить половину всех рафтеров. Другие белые расположились лагерем вокруг костра, а тимбабачи разожгли второй, у которого сели, чтобы обсудить исчезновение их вождя. Они были убеждены, что тот попал в руки врагов не по своей воле. И белые их не разубеждали — то, что они подозревали Длинное Ухо в предательстве, благоразумнее было бы скрывать от его соплеменников.

С момента прибытия на озеро Уотсону, бывшему сменному мастеру, до сих пор не представилось никакой возможности поговорить с Большим Медведем. Но теперь, когда они сидели у огня близко друг от друга, завязался разговор, из которого стало ясно, что краснокожий знает о существовании людей, которым известно о местонахождении сокровищ.

— Значит, ты один из двух бледнолицых, которые здесь, наверху, проводить целую зиму? — скорее утверждал, чем спрашивал Большой Медведь после того, как Уотсон сам напомнил о давней истории. — Тогда еще жил Ихачи-татли, Великий Отец, который болеть, но вы двое ухаживать за ним, пока он не умирать.

Уотсон удивленно взглянул на старика. Похоже, что Ихачи-Татли перед смертью не только успел зарыть план, а еще и каким-то образом умудрился дать знать обо всем обоим Медведям. Возможно, он оставил им письмо и спрятал его.

— Да, мы ухаживали за ним, и он был благодарен за это. Он дал нам подарок, о котором Большой Медведь, может быть, знает.

— Да, — кивнул краснокожий, но было видно, что он неохотно вспомнил об этом обстоятельстве.

— Это была тайна, которую он доверил нам. Тайна сокровища, зарытого здесь!

— Да, но Великий Отец поторопиться, когда сказать об этой тайне. Он был стар и слаб, и благодарность заставить его забыть, что он должен хранить вечное молчание. Он иметь право раскрыть тайну только потомкам и передавать ее по наследству. Предметы, о которых ты говорить, не его собственность, и он не иметь право дарить даже малую их часть! И тем более его долг был молчать перед бледнолицыми!

— Значит, ты думаешь, что я не имею права даже говорить об этом?

— Я не могу запрещать.

— Но у нас был рисунок.

— Теперь он не пригодится тебе. Если пойдешь по нему, ты ничего не найти! Я убрать все в другое место.

— И я не могу знать — куда?

— Нет.

— Тогда ты не так благодарен, как Великий Отец!

— Я выполнять свой долг, но не забыть тебе, что ты присутствовать при его смерти. От тайны озера тебе придется отказаться, но любое другое желание я с радостью исполнить.

— Ты не шутишь? — вмешался в разговор Олд Файерхэнд.

— Нет. Мои слова всегда так понятны, как я их говорить.

— Тогда я вместо нашего спутника хочу высказать одно желание.

Олд Файерхэнд переглянулся с Уотсоном, а тот без особой охоты, но все же дал понять, что не против.

— Хорошо! Это в моих силах, и я его охотно исполнять.

— Кому принадлежит земля, на которой мы находимся?

— Мне. Я приобретать ее у тимбабачей и когда-нибудь буду оставлять моему сыну, Маленькому Медведю.

— Ты можешь доказать на нее свои права?

— Да. У красных людей иметь вес слово, но белые люди требовать бумага с черными знаками. Я составить бумага, и ее подписать белые вожди. На ней есть, то, что вы называть печать. Земля у Серебряного озера и окружающие его скалы — моя собственность. Я могу делать с этой землей, что захочу.

— А кому принадлежит скальный котел, по которому мы сюда пришли?