Андрей Ветер - Хребет Мира

Едва Абсароки закончили свои мистические процедуры, Молчун различил фигуру всадника, огибающего холм, на котором притаился Половина Луны. Даже с большого расстояния можно было разглядеть на его голове чучело птицы, о котором упоминал Половина Луны.

— Смотрите, — указал на него Молчун, и все повернули головы.

Дальнейшее произошло настолько быстро, что индейцы едва успели сообразить, что произошло. Половина Луны вынырнул чуть ли не из-под лошади врага, заставив её подняться на дыбы, и взмахнул копьём. Всадник увернулся, завертелся на месте, спрыгнул на землю, уклоняясь от второго удара копьём, и бросился на Половину Луны, вскинув над головой топор. Оба дикаря исчезли в высокой траве. Абсароки затаили дыхание. Через несколько секунд стебли травы раздвинулись, и показался человек с чучелом птицы на голове. Его торжествующий крик разлился между склонов холмов и донёсся до Абсароков. После этого победитель забросил труп на коня и поскакал в свой лагерь.

— Видно, Половина Луны в чём-то провинился, — глухо произнёс один из воинов. — Видение заманило его в западню.

— Теперь Полосатые Перья знают о нашем присутствии, — сказал, нахмурившись, Сидящий Волк. — Нам придётся долго выжидать, пока они не успокоятся. Наберёмся же терпения.

С наступлением ночи лишь половина отряда Абсароков устроилась на ночлег, остальные остались бодрствовать. Костёр они не развели, боясь привлечь к себе внимание вражеских дозорных. Марсель-Молчун тоже не спал.

— Послушайте, друзья, — заговорил он вдруг, — Половина Луны рассказывал, что в его видении Полосатые Перья только что вернулись с охоты. Если это так, то они слишком заняты сейчас праздником. Кроме того, мы не увидели, чтобы тот человек с птицей на голове вызвал кого-нибудь из деревни. Значит, Полосатые Перья решили, что Половина Луны пришёл один. Они ничего не заподозрили. Не будем же терять времени…

Темнота надёжно скрывала лица дикарей, но Молчун чувствовал, что они колебались. Сам же он, не теряя более ни мгновения, решительно направился в сторону лагеря Полосатых Перьев. За ним последовал Кривой Бык.

— Я ничего не боюсь, Большое Крыло, — шептал он Молчуну. — Ты храбр, но и я ничего не страшусь. Не знаю, какая сила тебя охраняет, но я уже много лет ношу среди прочих амулетов два передних зуба моего отца. Он был отважным воином и никогда не терпел поражений в бою. Я выломал у него два зуба после его смерти, и с тех пор они всегда приносили мне удачу…

Кривой Бык замолчал и пошёл рядом с Молчуном совсем бесшумно. Впереди послышались удары барабанов и многоголосое пение. Полосатые Перья шумно отмечали удачную охоту. В небе качались отсветы костров.

Подкравшись к табуну, Молчун и Кривой Бык осторожно стали отводить лошадей в сторону и вскоре заметили пришедших к ним на помощь других Абсароков. Индейцы действовали быстро и слаженно: оставив трёх человек для охраны отобранных лошадей, остальные скользили в табуне, знающим взглядом оценивая достоинства животных. Атмосфера всё больше наэлектризовывалась. Состояние задорного азарта и близость смертельной опасности ощущались в каждом движении, каждом звуке.

Вскоре Сидящий Волк дал знак уходить, и юркие тени дикарей проворно побежали прочь от вражеского стана.

Они мчались без остановки всю ночь и половину дня. Часть лошадей разбежалась, когда они переправлялись через Коричневый Ручей неподалёку от Горы Антилопы, но угнанный табун всё ещё насчитывал около пятидесяти голов. Если бы не гибель Половины Луны, то рейд можно было бы назвать невероятно успешным.

Внезапно Сидящий Волк остановился.

— С нами нет Большого Крыла! — воскликнул он, оглянувшись и не увидев Молчуна.

А белый человек тем временем таился в роще неподалёку от деревни Полосатых Перьев, отведя десять прекрасных жеребцов, которых сумел отвязать от палаток именитых вражеских воинов, но не спешил уходить. Он ждал наступление следующей ночи. Он хотел, чтобы возбуждение в деревне, связанное с воровством огромного количества лошадей, улеглось. Он видел, как поутру отряд в двадцать человек пустился по следам Абсароков, и решил поехать в другом направлении, чтобы не столкнуться с преследователями. Но прежде он должен был забрать из деревни Полосатых Перьев тело Половины Луны.

В сгустившейся тьме он подполз к ближайшему жилищу и застыл, прислушиваясь. Сердце бешено колотилось и мешало слушать, а слышать необходимо было всё, малейшая неосторожность грозила мучительной смертью. На противоположном конце стойбища стучал бубен, монотонно пел старческий голос. В нескольких шагах от Молчуна прошла женщина и нырнула в палатку, озарившись, когда подняла входной полог, светом костра. Молчун медленно прокрался дальше, затем встал во весь рост и неторопливо пошёл в центр деревни, будто был одним из её законных жителей.

Возле огромного кострища, где вчера бесновались дикари, он различил во мгле неподвижное тело Половины Луны. Одежда была сорвана с мертвеца, руки и ноги исполосованы острыми лезвиями по всей длине. Молчун мягко подошёл к жилищу, возле которого фыркала крапчатая серая лошадь, отвязал длинный кожаный ремень и тихонько подвёл кобылу к изуродованному мертвецу. Легко забросив труп на спину животного, Молчун побежал впереди, подёргивая через плечо повод. Ближе к окраине деревни его нервы не выдержали, и он запрыгнул на лошадь, сразу пустив её вскачь.

Шесть дней спустя он приближался к стойбищу Абсароков и уже издалека слышал громкие песни: племя отмечало возвращение отряда. Судя по всему, родственники Половины Луны не стали устраивать долгого оплакивания, и деревня тонула в грохоте барабанов. Обычно отряд не въезжал в деревню сразу, если кто-то погиб в походе. Воины посылали гонца, и тот начинал носиться между палаток, громко сообщая о погибших, затем он прыгал на землю, садился и неподвижно ждал, когда вокруг него сгрудятся люди, готовые узнать о подробностях несчастья. Родные оплакивали погибшего до тех пор, покуда следующий отряд не привозил с собой из похода скальп — доказательство гибели врага. Но семья убитого могла разрешить проведение торжеств в племени уже на следующий день. Именно так и случилось в этот раз.

Возвращение Молчуна с десятью отменными скакунами и телом погибшего соплеменника произвело в стойбище шумное волнение. Пляски прервались, мужчины приветственно заулюлюкали, женщины восторженно заверещали, ярко раскрашенные всадники в пышных головных уборах окружили прибывшего, размахивая над собой длинными жезлами, сплошь увешанными красивыми орлиными перьями, мальчуганы радостно прыгали возле лошадей, ловко вспрыгивая на них и соскакивая обратно.

Приняв тело Половины Луны, старухи привычно подняли вой и понесли зловонного мертвеца за пределы лагеря. Сидящий Волк приблизился к Молчуну, и на его выкрашенном в чёрный цвет лице сияла белая улыбка.