Роберт Штильмарк - Наследник из Калькутты

— В Голубую долину? Что ж, постараемся в дороге разобраться в их намерениях. Действительно, похоже, что это не враги, потому что иначе они не прятались бы от британских солдат… Идем к ним, Антони, но держи и уши и глаза открытыми! Не забывай о возможных посланцах Джакомо Грелли!

Уже несколько дней пробирался на запад объединенный отряд. Привалы сокращали до крайней возможности, на ночлеги останавливались уже при звездах, а костры ночных стоянок закидывали снегом еще затемно. Сотни миль лесной глуши оставались за плечами путников. Четыре индейских воина дивились столь быстрому маршу, непривычно трудному для белых людей.

Чем ближе к цели, тем осторожнее становились воины: отряд пробирался через земли племен сенека и кайюга, пославших американским колонистам вампум [105] Особый пояс или связка бус; служил у индейцев символическим знаком власти, своеобразным «летописным» документом и отчасти денежной единицей. войны. Вместе с белыми солдатами инглизов воины сенека, кайюга, часть могавков и алгонкинское племя шавниев шли теперь «по тропе великой войны». В лесах гремели выстрелы: одни красные воины убивали других красных воинов, разоряли друг у друга селения, атаковали поселки, и все это — во имя щедрых обещаний английского короля, объявившего индейцев своими «детьми» и обещавшего вернуть им прежние земли и вольную жизнь, как только будет покончено с непокорными колонистами…

В первых числах февраля 1779 года отряд приблизился к водопадам в низовьях Огайо. Воины ушли на разведку, Бернардито и Антони вместе с неграми готовили на ночь шалаш и костер. Ужин поспел, когда проводники вернулись, неся на руках чье-то тело, укрытое плащом Быстрого Оленя. Антони приоткрыл лицо человека и увидел старого индейца с заострившимся носом, глубоко запавшими глазами и несколькими орлиными перьями, прикрепленными к пучку волос на темени. Человек был тяжело ранен пулей в ногу. По кровавому следу разведчики отряда нашли этого старого воина в лесном укрытии и принесли его к месту ночлега. Человек пришел в сознание. Его подкрепили глотком разведенного спирта, накормили ужином и положили у костра из трех толстых бревен, расположенных так, чтобы они давали равномерно тепло всем, кто спал в шалаше, и не затухали до самого рассвета.

На своих спасителей старый воин глядел с полным равнодушием и сначала не отвечал на вопросы. Потом его, по-видимому, удивила и даже тронула забота, проявленная о нем чужими путниками, которые не пожалели для него ни хорошей еды, ни даже «огненной воды». Жестом он показал, что доволен и желает теперь уснуть, а после отдыха будет говорить с Зорким Оком, в котором, очевидно, признал вождя маленькой экспедиции. Зоркое Око расположился у костра, набил свою неизменную трубку и, посматривая на лицо спящего индейского воина, пригласил старшего из группы дайтонских охотников сесть поближе к огню.

— Вот уже не первую ночь мы проводим с вами у одного костра, и цель нашего пути общая; из-за каждого куста грозит опасность, и делить ее, возможно, придется вместе. Но до сих пор мы еще ничего не знаем друг о друге… Меня зовут Тоббиас Чембей.

Бернардито дружелюбно протянул старику табакерку. Тот решительно отказался. Капитан продолжал расспросы:

— По вашим рукам я вижу, что вы — ремесленник, а спутники ваши, по-видимому, крестьяне из Ирландии. Вы квакер?

— Нет, методист [106] Квакеры и методисты — пуританские религиозные сектанты в Англии; многие из них бежали в Америку от религиозных преследований; устав секты методистов был более демократичным; к этой секте принадлежали многие крестьяне и ремесленники. .

— Не больно-то я разбираюсь в этих тонкостях веры. Не назовете ли вы ваше имя, сеньор?

— Меня зовут Элиот Меджерсон. Я бывший рабочий с ланкаширской мануфактуры.

— И давно вы из Англии?

— Четыре месяца назад… Скажите, мистер Чембей, а эти ваши черные спутники… Вы что же, верно, имеете касательство к работорговцам?

Бернардито расхохотался так, что огонь в костре колыхнулся и спящий индеец пошевелился.

— О да, синьор Меджерсон, к работорговцам я, действительно, имел некоторое касательство… Только мои черные спутники не были в обиде за это.

— Вас, мистер Чембей, тоже нелегко разгадать… Ведь вы не траппер, не простой охотник, не торговец пушниной и кожами… А может быть, вы вербовщик или «дух»? [107] «Духами» в Англии XVIII века назывались дельцы, занимавшиеся кражей и покупкой детей для перепродажи их в долговое рабство на плантационные хозяйства или предприятия в колониях. Это отвратительное ремесло было незаконным, но в некоторых графствах оно негласно поощрялось.

— Хм! «Дух», говорите вы, синьор Меджерсон? Пожалуй, тут вы попали в самую точку. Ха-ха-ха! И верно, что «дух»… Без плоти и крови, но с добрыми кулаками, каррамба!

Меджерсон недоверчиво смотрел на странного спутника. Его правый глаз искрился весельем, левое око было мертвенно-спокойным… Что за цель у него в Голубой долине? Откуда он?..

— Каким судном вы, мистер Чембей, прибыли к побережью? В каком порту вы ступили на американскую землю?

— Высадился я близ Филадельфии, с брига «Африканка».

— Не из Капштадта ли прибыло ваше судно?

— Да, действительно из Капштадта, с заходом в Гвинейский залив, к устью Заиры.

— А этот молодой итальянец зовется Каррачиола, не так ли? — в упор глядя на Бернардито, спросил старик.

Бернардито схватил Меджерсона за плечи:

— Вы слышали об этом негодяе? Заклинаю вас именем бога, откройте мне, что вас ведет в Голубую долину, синьор!

— Ведет меня долг защитника обманутых и слабых… Если этот молодой человек не Каррачиола из Капштадта, а вы прибыли не с транспортом «Омега» через Йорктаун, тогда, быть может, мы с вами не помеха друг другу в Голубой долине!

— Синьор Меджерсон, Каррачиола мертв! Он пал от наших рук. О транспорте «Омега» мне ничего неизвестно. Не станем пытаться проникнуть в тайны друг друга. Но знайте, что, если вы спешите на помощь людям Голубой долины, у вас нет союзника вернее меня и синьора Антонио!.. Однако наш больной просыпается…

Раненый индеец приподнялся на локте и попросил пить. Бернардито сам напоил его из берестяной кружки. Старый индейский воин осмотрел свою перевязку и остался доволен врачебным искусством Бернардито и Антони. Он неторопливо достал трубку, украшенную резьбой, набил ее из табакерки Бернардито и предложил первую затяжку Зоркому Оку. Капитан потянул из трубки и передал ее вкруговую. Когда все охотники покурили, трубка вернулась к ее хозяину. Он поудобнее оперся спиной о груду еловых веток и начал свой рассказ о событиях в лесном краю…

— Слушайте меня, чужие охотники, гости наших лесов. Я расскажу о делах ваших бледнолицых собратьев; они чернее, чем кожа ваших негров, этих черных людей с чистыми душами. Вы услышите правду, которую я знаю от своей матери. Я вижу, что ваши матери научили вас хорошим обычаям, а ваши отцы сделали вас настоящими мужчинами. Это хорошо! Таких, как вы, среди белых мало. У них немного настоящих мужей. Они сильны хитростью слабых и коварством трусов…