Джеймс Шульц - Апок, зазыватель бизонов

Когда я утолила голод, благоразумие вернулось ко мне. «Еды мне хватит на много дней, — подумала я. — Стоит ли подвергать себя опасности и оставаться здесь, у костра? Я захвачу запас мяса и пойду дальше отыскивать родное племя».

Я прикрыла огонь землей и золой, чтобы угли не угасли, потом отошла в сторонку и легла спать. Рано утром я вернулась к туше оленя и острыми камнями срезала мясо с костей. Я повесила его сушиться на ветвях деревьев неподалеку отсюда, а немного спустя раздула огонь и снова поела супа я мяса. Перевернув сушившееся мясо, я заснула, а проснувшись, побрела к костру, чтобы на ночь прикрыть угли золой. Подойдя ближе, я увидела пламя костра и вас, сидящих вокруг. Я услышала твой голос, Сюйяки: ты окликнула своего сына. О, как я обрадовалась! Старая моя подруга, дети мои, как я рада, что встретила вас!

Храброй женщиной была эта старуха. Пешком, одна пришла она сюда от реки Лось, не страшась военных отрядов, медведей, быстрых рек. Она знала, что путника на каждом шагу подстерегает гибель, но опасность ее не пугала. Я не сомневался, что она отыскала бы родное племя, даже если бы и не встретилась в ту ночь с нами; в пути она питалась бы мясом убитого мною оленя. Должно быть, у нее был сильный «тайный помощник»и боги были с нею. «Не может ли она мне помочь?»— подумал я.

— Асанаки, — сказал я, — ты спросила, как очутились мы здесь одни. Я тебе отвечу: я хочу стать зазывателем бизонов. Быть может, ты придешь мне на помощь?

Долго думала она, раньше чем ответить.

— Вряд ли я могу тебе помочь, — сказала она наконец. — Мой муж был зазывателем, хорошим зазывателем. Много бизонов заманил он в ловушку у рек Горный Баран и Язык. Бывало, прячась за каменной грядой, я видела, как он размахивал шкурой бизона, потом поворачивался и бежал, а бизоны следовали за ним.

— И больше он ничего не делал? — спросил я. — Разве он их не звал? Должно быть, он издавал какой-то звук, и бизоны шли на его зов.

— Не знаю, не слыхала, — ответила она. — Он никогда об этом не говорил.

Я понял, что, подобно другим зазывателям, муж Асанаки хранил свою тайну.

— Когда кроу были изгнаны пикуни из этой страны, — продолжала Асанаки, — больше всего горевали они о потере ловушки бизонов, которая находится недалеко отсюда. Я часто слышала, как вспоминали о ней старики. По их словам, это была лучшая ловушка во всей стране, потому что от края пропасти тянутся невысокие холмы и пригорки.

— Я ни разу о ней не слыхал. Сюйяки, скажи, почему мы никогда не заманивали бизонов в эту ловушку? — спросил я.

— Неудивительно, что ты никогда о ней не слышал. Мы ее забросили задолго до твоего рождения, — ответила она. — Это недоброе место; там произошло несчастье. Через год после моего замужества мы пошли туда зазывать бизонов. В то время лучшим нашим зазывателем считался Белый Медведь. Был у нас еще один зазыватель, гораздо моложе и неопытнее, чем Белый Медведь; звали его Видит Черное.

Мы расположились лагерем неподалеку от ловушки, а через несколько дней дозорные принесли весть, что на равнине показались большие стада бизонов. Белый Медведь начал свой четырехдневный пост, а по окончании поста послал жену за вождем. Когда вождь вошел в его вигвам, зазыватель сказал ему:

— Мне приснился дурной сон. Здесь я не буду зазывать для вас бизонов.

— Что же ты видел? — спросил вождь.

— Меня посетили два сновидения, и оба предвещают беду. В первом сновидении мой «тайный помощник» сказал мне, что там, у края пропасти, подстерегает нас беда. Я проснулся, а когда снова заснул, увидел я людей, собравшихся у каменных гряд, а женщины оплакивали умершего. По равнине мчалось стадо бизонов, а в толпе стоял какой-то незнакомый человек и смеялся. Я посмотрел на него пристально и увидел, что это воин из племени кроу. Чем дольше я смотрел, тем громче он смеялся, и вдруг исчез, словно сквозь землю провалился. Вождь, это предостережение. Духи кроу витают около этой ловушки; они причинят нам зло. Здесь я не буду зазывать бизонов.

Вождь ни слова не сказал в ответ. Вернувшись в свой вигвам, он призвал старшин и объявил им, что Белый Медведь видел дурной сон и теперь отказывается зазывать бизонов. Когда узнал об этом Видит Черное, он пришел к вождю и попросил его послать загонщиков к каменным грядам.

— Белый Медведь боится, но я ничего не боюсь! Я заманю бизонов!

Когда дозорные возвестили, что большое стадо приближается к каменным грядам, Видит Черное стал подниматься на скалу, а загонщики заняли свои места. Видит Черное был неопытным зазывателем; он ушел далеко вперед навстречу стаду. Слишком близко подошел он к нему. Когда он повернулся и побежал к ловушке, одна большая самка нагнала его и сбила с ног, и он погиб под острыми копытами бизонов… Тогда наше племя покинуло ловушку и больше никогда к ней не возвращалось.

— Завтра я увижу эту ловушку, — сказал я, а обе старухи посмотрели на меня так, словно я сошел с ума.

Долго упрашивали они меня не приближаться к ловушке, но я отмалчивался, а потом мы улеглись спать. В ту ночь одна только Питаки спала спокойно; обе старухи беседовали до рассвета, вспоминая давно прошедшие дни, а я не мог заснуть, потому что меня преследовала мысль о ловушке бизонов, находившейся неподалеку. «О, если бы удалось мне стать зазывателем! — мечтал я. — Когда плоскоголовые и пикуни встретятся у Солнечной реки, я заманю для них большое стадо».

Каждый прошедший день я отмечал чертой на шомполе ружья; когда меня стало клонить в сон, я сделал новую насечку.

На восходе солнца мы поели, и я обратился к старухам:

— Мои «почти матери», посоветуемся, что нам делать. Что делать мне? Как научусь я зазывать бизонов?

— Молись, постись, думай о своих сновидениях, — быстро ответила Сюйяки.

— Присматривайся к бизонам, следи за ними, постарайся представить себе, будто ты сам бизон, — сказала мне Асанаки.

— Брат, следуй обоим советам, — сказала сестра, — а мы втроем будем караулить. Но сначала ты должен добыть нам мяса.

— Опасно оставаться в этой долине, — вмешалась Сюйяки. — Это обычная тропа для военных отрядов племен прерий, идущих в набеги на племена за горами.

Она говорила правду, и я решил покинуть долину. Но сначала хотелось мне увидеть ловушку призраков — ту, которую кроу считали лучшей в стране.

— Мы поднимемся на скалы у края пропасти и проведем там одну ночь, а на следующий день уйдем из этой долины, — сказал я.

Мы тронулись в путь, но обе старухи следовали за мной очень неохотно.

Задолго до полудня мы подошли к ловушке. Здесь долина внезапно суживалась, и на обоих берегах реки вставали Утесы, не столь высокие, как у реки Два Талисмана, но еще более отвесные. Дальше долина снова расширялась 12.