Эмилио Сальгари - Охотница за скальпами. Город прокаженного короля

— Мало надежды на это, шериф! — отозвался угрюмо Джон.

— Все же попробовать надо.

Осмотр показал, что снаружи в пещеру вел ход длиной от семи до восьми метров, достаточно широкий, чтобы можно было проходить сразу вдвоем.

Тщательно осматривая стены галереи, Бэд Тернер, к своему удивлению, обнаружил на них следы от кирок и молотов, а на полу черную пыль, в которой нетрудно разглядеть частицы блестящего каменного угля.

— Что за дьявольщина? — сказал шериф. — Выходит, что эту пещеру в толще скалы создали не воды потока, а людские руки. Уголь показывает, что это — какое-то отделение угольной шахты. Неужели это одна из галерей какого-нибудь рудника, находящегося в недрах гор Ларами?

Вместо Джона ответил Гарри:

— Вы говорите правильно, шериф! Я сам, когда еще был мальчишкой, работал на шахтах и могу подтвердить, что это действительно галерея. Послушайте моего совета: хотя индейцы и завалили выход камнями, мы можем попробовать отвалить эти камни. Потушим наш драгоценный факел и попробуем…

Сказано — сделано! Потушив факел, пленники неожиданно увидели, что в галерею откуда-то пробивается слабый рассеянный свет. Но когда они попробовали справиться с закрывавшими выход камнями, выяснилось, что эта задача им не по силам. Оставалось искать другой выход: раз они имели дело не с созданной природой пещерой, а с проложенной человеком в недрах скал галереей, можно было надеяться, что удастся отыскать какой-нибудь боковой тоннель. И в самом деле, такая галерея скоро отыскалась, но не на радость: проникнув вглубь, заживо погребенные наткнулись на стену из кирпича и цемента.

— Что за стена? Кто и для чего ее тут мог выстроить? — удивился Бэд Тернер. — Не объяснишь ли нам, Гарри?

— Кто его знает? — ответил молодой траппер. — Наверное, в шахте когда-то возник пожар и, чтобы воспрепятствовать распространению огня, шахтеры замуровали эту галерею, прекратив таким образом доступ воздуха.

— Но пожар-то давным-давно уже потух?

— Разумеется!

— Значит, если бы нам удалось проломить эту стену, мы могли бы проникнуть внутрь шахты, а оттуда, может быть, выбраться и на свободу? Эх, если бы какое-нибудь орудие было в нашем распоряжении: кирка, лом, хоть молоток… Неужели же нам придется возвращаться в эту проклятую могилу, где гниют трупы индейцев?

— Не торопитесь, шериф! — отозвался, оглядываясь вокруг, Гарри, словно ища чего-то. — Эти стены не должны быть особенно солидными! Надо попробовать…

Оборвав на полуслове свою фразу, Гарри наклонился и стал рассматривать валявшиеся на полу галереи камни.

— Вот эта штука, — сказал он, — при нужде может заменить нам лом и мотыгу. Правда, для работы понадобится много времени. Но что же делать? Времени-то у нас достаточно. — И он, подняв средней величины камень, принялся колотить им по кирпичной стене.

— Постой, постой! — остановил его Джон. — А что, если пожар в шахте еще продолжается? Может так быть? Я слышал, что где-то там за океаном, в Европе, одна каменноугольная шахта горит и двадцать, и тридцать лет. Ведь надо подумать и о том, как бы не изжариться.

— В Бельгии одна огромная шахта горит уже триста лет! — отозвался Гарри. — А только по мне лучше изжариться, чем умереть голодной смертью в компании с мертвыми индейцами. Разобьем стену, тогда видно будет.

И он опять принялся за работу, а все последовали его примеру. При этом им пришлось заменить чем-нибудь догоравший уже факел. Как ни тяжело было возвращаться снова в пещеру, где лежали трупы индейцев, и прикасаться к этим трупам, охотникам пришлось прибегнуть к этой неприятной мере. Они были вынуждены снять с мертвых тел тряпки и одежду, чтобы использовать этот материал для изготовления импровизированных факелов. Эти факелы, правда, отравляли воздух ядовитой гарью и нестерпимой вонью, но зато дали возможность вести работу при свете.

Вопреки предположению Гарри стена оказала серьезное сопротивление. После целого часа тяжелой работы удалось разрушить только передний ряд кирпичей, за которым, однако, вместо предполагаемой пустоты оказался еще один ряд кирпичей. Обескураженные, павшие духом трапперы, словно сговорившись, одновременно прекратили работу и уныло опустились на пол. Но через минуту Джон снова схватился за камень со словами:

— Нет, не могу! Я буквально задыхаюсь от этой ужасной вони. Здесь нестерпимо жарко, трупы индейцев разлагаются все больше и больше, я чувствую себя отравленным. Пусть шахта пылает — я предпочту погибнуть в огне, чем оставаться тут!

И он с отчаянием снова принялся колотить камнем по кирпичной стене; остальные последовали его примеру.

Собственно говоря, было почти чудом, что у этих несчастных хватало сил работать. Помимо нестерпимой вони от разлагающихся трупов, воздух галереи был отравлен чадом и гарью от зажженных тряпок. Кислорода в этом воздухе уже почти не было. Каждый чувствовал, что конец близок. Сердце билось неровно, голова невыносимо болела, свинцовая тяжесть сковывала руки, но призрак смерти стоял за плечами и понуждал к работе. И они работали, забывая о времени.

И вот под тяжкими ударами Джона и Гарри стена вдруг задрожала и целый кусок кладки рухнул внутрь с глухим шумом.

— Проход открыт! — закричал Джон, но в то же время отпрянул от пробитого в стене отверстия, потому что оттуда вдруг пахнуло горячим воздухом, заставившим его задохнуться.

Джордж и Бэд Тернер за несколько минут до этого прекратили работу и уныло опустились на пол галереи. Теперь они вскочили на ноги, задыхаясь.

Казалось, их легкие горят…

Однако мгновение спустя они почувствовали себя легче: бывший внутри шахты жгучий воздух вытеснил из пещеры весь наполнявший ее дым и прогнал куда-то миазмы.

— Стена разбита? — умирающим голосом спросил товарищей Бэд Тернер. — Но что же значит эта невыносимая жара? Или каменный уголь еще горит внутри?

На эти вопросы дал ответ Гарри, сказав:

— Может быть, горит одна из галерей, а другие уже выгорели или еще не тронуты. Кроме того, оттуда ведь тянет не дымом, а довольно чистым воздухом, хотя и горячим, словно из печки. Пустите меня вперед. Как-никак я ведь бывший шахтер.

Он решительно направился к открытому входу. Его товарищи последовали за ним. Гарри нес предусмотрительно сохраненный остаток факела, но не зажигал его, пользуясь тем слабым светом, который давали догоравшие тряпки. Остальные, не привыкшие к пребыванию в недрах земли, продвигались за ним ощупью, держась друг за друга. Потом исчез и последний луч света. Они остались в полной мгле и шли, гонимые страхом.

Галерея шла вниз, временами образуя настоящие залы. Путь часто преграждали глыбы каменного угля, но Гарри находил дорогу с безошибочным чутьем. Пройдя еще немного, он вдруг остановился и неверным голосом попросил Бэда Тернера зажечь факел.