Джеймс Купер - Долина Виш-Тон-Виш

— Марк Хиткоут, я пришел к тебе. Не важно, много или мало прошло времени, как ты получил вести от меня. Дела последнего времени требуют не откладывать надолго разговор о том, что я должен тебе предложить.

Несмотря на исключительный характер и неожиданность удивления, которое обнаружил ветеран Марк, оно длилось достаточно долго, чтобы его сумели заметить любопытствующие взгляды, жадно пожиравшие все происходящее. Затем к нему мгновенно вернулась сдержанная и характерная манера, вообще отличавшая его поведение, и спокойным жестом, как это делают друзья в минуты доверительности, он пригласил гостя проследовать во внутреннее помещение. Незнакомец выразил согласие и сделал легкий поклон, как человеку уже знакомому, в сторону Руфи, проходя мимо нее по пути в комнату, избранную для беседы явно с глазу на глаз.

Не более минуты нежданный посетитель стоял, сбросив верхнюю одежду, перед глазами любопытной группы, собравшейся в наружном помещении. Однако этого было достаточно, чтобы позволить людям, редко оставлявшим без внимания мельчайшие особенности одежды или внешности, заметить наиболее характерные особенности его наряда. Тяжелые пистолеты всадника, однажды уже выставленные напоказ, были заткнуты за пояс, и юный Марк уловил блеск кинжала с серебряной рукоятью, привлекшего его взгляд предшествующим вечером. Но уход деда и незнакомца из комнаты не позволил парню определить, был ли он в точности такой же, как тот, что висел над постелью деда скорее как память о минувших днях, чем для использования в целях, для которых он предназначался.

— Этот человек еще не расстался со своим оружием! — воскликнул приметливый юноша, обнаружив, что все остальные прикусили языки. — Хорошо бы он оставил его дедушке, чтобы я мог поохотиться за пронырливым вампаноа до его берлоги.

— Горячая голова! Твой язык слишком склонен к легкомыслию, — заметила Руфь, не только снова занявшая свое место, но и возобновившая нехитрую работу, прерванную ударами в ворота, со спокойным выражением, которое не замедлило в какой-то мере приободрить и ее девушек. — Вместо того чтобы дорожить преподанным тебе уроком мира, твои непокорные мысли все еще клонятся к раздорам.

— А что плохого, если мне хочется владеть оружием, пригодным для моего возраста, и воспользоваться им, чтобы сломить силу наших врагов. А может, заодно и помочь хоть как-то обеспечить безопасность своей матери?

— Твоей матери нечего бояться, — внушительно возразила матрона, бросив в то же время признательный, хотя и мимолетный взгляд благодарной любви на отважного, пусть подчас и упрямого юношу. — Здравый смысл уже научил меня, как глупо пугаться только потому, что кто-то постучался у наших ворот в ночной час. Уберите свои ружья, люди! Вы же видите, что мой муж не хватается больше за мушкет. Будьте уверены, что его глаза предупредят нас, если опасность будет рядом.

Невозмутимость ее мужа была на удивление даже более искренней, чем могла передать простая речь его жены. Контент не только отложил оружие, но и вновь занял свое место возле огня со спокойным и уверенным видом и, как мог бы заметить внимательный наблюдатель, с не меньшей сообразительностью, чем она. До сих пор смелый Дадли стоял, опираясь на свое ружье, застывший и, по-видимому, равнодушный как статуя. Но, следуя повелению того, кому привык повиноваться, он прислонил мушкет к стене с заботливостью охотника, а затем, проведя ладонью по своим спутанным волосам, словно это могло ускорить ход мыслей, хотя он никогда не отличался быстротой соображения, недоуменно воскликнул:

— Вооруженная рука хороша в этих лесах, но вооруженный шпорой каблук нужен человеку не меньше, если он завзятый путешественник из Коннектикута до Виш-Тон-Виша между восходом и закатом солнца! Чужак находится в седле недолго; это видно из того, что его сапоги без шпор. Когда он безжалостно вонзал шпоры в бока несчастной клячи, пригодившейся в пищу волкам, гоня ее через лес, у него были более приятные встречи. Я видел кости лошади не далее как сегодня днем. Они были до того отполированы хищниками и морозом, что наметенный с гор снег не белее!

Контент и Руфь обменялись многозначительными и тревожными взглядами, когда Ибен Дадли таким образом высказал мысли, внушенные неожиданным возвращением незнакомца.

— Ступай к смотровой бойнице у западного частокола, — сказала последняя, — и посмотри, не притаился ли случайно индеец возле строений, стыдясь своего опоздания и, быть может, боясь позвать, чтобы его впустили. Я не хочу думать, что мальчик решил сбежать от нас без всякого изъявления благодарности и не простившись.

— Я не берусь сказать, какими церемониями малец может вообразить себя обязанным хозяину долины и его домочадцам, но если он еще не сбежал, то снег в оттепель не растает быстрее, чем мальчишка исчезнет в один прекрасный день. Рейбен Ринг, ты хорошо видишь при свете и во тьме. Идем со мной, чтобы ничто от нас не ускользнуло. Если бы твоя сестра Фейс присоединилась к нам, то краснокожему было бы нелегко пересечь вырубку втихомолку.

— Ступайте сами! — поспешно ответила девушка. — Женщине больше пристало позаботиться о нуждах того, кто с самого восхода солнца был в долгой и трудной дороге. Если парень укрылся от твоего недреманного ока, бдительный Дадли, у него не будет причин бояться других.

Хотя Фейс столь решительно отказалась присоединиться к группе, ее брат согласился без колебаний. Молодые люди уже собрались вместе покинуть помещение, когда щеколда, на которой уже лежала рука Дадли, тихо поднялась без его помощи и объект их предполагаемого поиска проскользнул мимо них и занял свое привычное место в одном из самых укромных уголков комнаты. По своему обыкновению, юный пленник вошел так бесшумно, что на мгновение те, кто видел, как его смуглая фигура пересекла комнату, невольно подумали, будто он просто пришел сюда, как это ему всегда разрешали делать в такое время. Но вскоре все опомнились и вновь задумались не только о подозрительных обстоятельствах его исчезновения, но и о том необъяснимом способе, каким он попал через ворота внутрь.

— Не мешало бы присмотреть за караульными! — воскликнул Дадли, когда повторный взгляд убедил его, что его глаза действительно созерцают того, кого недосчитались. — Место, через которое может пробраться подросток, вполне способно пропустить целую толпу воинов.

— Верно, — сказал Контент, — это надо выяснить. А не вошел ли мальчик, когда ворота были открыты для незнакомца? Вот идет тот, кто может рассказать об этом!