Аркадий Фидлер - Ориноко

Итак, возникла новая проблема: что делать с пленными? Оронапи насупился, пугливо поглядывая на меня и обводя взглядом лица своих приближенных как бы в поисках спасительного совета. У всех, как и у меня, был озабоченный вид. Что делать? Абсолютно исключались два крайних варианта: первый — прикончить пленных, против этого восставало все мое существо, второй — отпустить их на свободу — это противоречило всем моральным и этическим представлениям и обычаям индейцев. Но если и одно и другое отпадает, то какой же остается выход? Вот проблема, над которой мы ломали голову. И тут на помощь нам пришел Арасибо. Хитро прищурив свои косоватые глаза и важно надув губы, он заговорил:

— Великие и храбрые воины! В бою вы проявили мужество и доблесть, но сейчас не можете найти разумного решения оттого, что человеческий разум для этого слишком слаб. Я скажу вам, где следует искать совета и что надо делать с пленными.

Он умолк, по-детски радуясь произведенному впечатлению.

— Если знаешь, — прервал молчание Кокуй, — говори, не теряй время!

— Я знаю! — горделиво ответил Арасибо. — Если человек не может решить, как ему поступать, где следует искать совета, к кому обращаться, а? К тайным силам! Тайные силы лучше знают, чего заслуживают пленники: жизни или смерти!

Индейцы встретили слова Арасибо бурным ликованием.

Я, несколько озадаченный таким оборотом дела, проговорил, обращаясь к нашему новоявленному шаману и не скрывая своего неудовольствия:

— Говори ясней! Что ты предлагаешь?

— Сейчас, сейчас. Белый Ягуар, Арасибо все скажет, не спеши, — затараторил он. — Вода решит, кому из пленников жить, а кому умереть. Вода

— великий судья…

И Арасибо изложил нам свой план. От варраулов он проведал, что неподалеку, чуть ниже Каиивы, Гуапо сильно, суживается, и в этом месте кишмя кишат хищные рыбы гумы. Если мы повелим пленникам переплыть здесь Гуапо, тайные силы не замедлят вынести пловцам свой приговор: кому суждено жить, а кому погибнуть. Они, тайные силы, а не мы, жалкие люди, учинят свой суд, и это будет суд праведный!

— Мудрый у вас шаман, знает свое дело! — радостно воскликнул Оронапи, довольный, что и араваки и варраулы с одобрением приняли идею Арасибо.

Мне не оставалось ничего иного, как смириться, тем более что такого рода божий суд мог и не завершиться смертельным исходом.

— А если им удастся переплыть на другой берег, — счел нужным уточнить я, — они будут свободны и смогут уйти?

— Да, смогут уйти! — ответил Арасибо, а Оронапи его поддержал.

Порешили, не откладывая, привести пленников на берег Гуапо. Но тут выявилось новое осложнение: пять из них имели настолько тяжелые раны и повреждения, что не в состоянии были не только плавать, но даже самостоятельно двигаться. Мне удалось добиться согласия варраулов пощадить их пока и подвергнуть испытанию плаванием только через месяц, когда они достаточно окрепнут.

В месте, где пленникам предстояло переплывать на другой берег, Гуапо действительно суживалась шагов до восьмидесяти. Вода, едва струясь, казалась такой спокойной и невинной, что в голову никогда бы не пришла мысль о таящихся под гладью ее поверхности кровожадных гумах. Мне лишь раз довелось столкнуться с этими маленькими хищницами на озере Потаро в день охоты на апий, но каждый раз при воспоминании о них меня невольно пробирала дрожь. А может, именно в этот момент их, к счастью, нет здесь — ведь рыбы непрестанно снуют с места на место?

Оронапи, на правах хозяина осуществляя общее руководство проведением этого ритуала, первым послал в воду Дабаро.

Когда акавоям объяснили суть дела, лица их мало оживились, оставаясь надменными и мрачными. Истинные воины, они хладнокровно смотрели в глаза смерти и невозмутимостью своей очень напоминали индейцев Северной Америки. Дабаро, словно делая великое одолжение, выпятил нижнюю губу и спросил:

— А если мы переплывем, вы нас отпустите?

— Отпустим, — ответил верховный вождь, — и вы сможете спокойно вернуться к себе на Куюнн.

Дабаро, на котором несколько минут назад разрезали путы, осторожно вошел в воду, стараясь не плескать и не производить шума. Поплыл он тоже медленно, едва шевеля руками и ногами, рассчитывая, видимо, таким путем не привлечь к себе внимания гум.

И действительно, казалось, он не ошибся: плыл себе и плыл. Мы следили за его движениями с напряженным вниманием. Многие желали ему гибели, сгорая от нетерпения, а он, медленно продвигаясь, преодолел уже половину пути. Кто-то из варраулов — акавои убили у него жену и брата, как мне объяснили, — не выдержал и швырнул в воду рядом с плывущим толстый сук, пытаясь плеском привлечь сюда внимание гум. Я гневно обрушился на виновника, крикнув, что это подлая уловка и что нельзя обманывать духов. Оронапи и Арасибо меня поддержали.

А Дабаро тем временем продолжал плыть, и никто на него не нападал. До цели ему оставалось тридцать шагов, потом двадцать: три четверти пути к жизни и свободе он уже преодолел. Несколько сот пар глаз впивались с берега в каждое его движение. Кое-кто так страстно желал его гибели, что в беспамятстве исступленно грозил ему вслед кулаками, подпрыгивая и дергаясь от нетерпения, А меж тем спасительный берег был все ближе, ближе и ближе. Стремясь быстрее преодолеть оставшиеся метры, Дабаро рванулся вперед, и тут вдруг его словно чем-то ударило: тело его взметнулось над поверхностью воды и тут же исчезло из наших глаз. Вынырнув в следующий миг, он стал отчаянно барахтаться, стремясь к берегу.

— Попался! — вырвался из сотен грудей радостный клик. — Схватили! Теперь не уйдет!

Сомнений не было — гумы напали на Дабаро. Но до берега оставалось всего несколько шагов. Акавой ошалело рванулся и остатками сил выбросил тело на песок. Издали было видно, как некоторые, особенно яростные, рыбины выскакивали из воды вслед за ним, но он находился уже вне их досягаемости. Дабаро лежал в трех шагах от воды; из многочисленных ран на животе, на груди и ногах струилась кровь.

— Уцелел, — спокойно заметил Арнак, — будет жить.

Следующий акавой в воду входить не решался: он видел, что там творилось, и смелость ему изменила. Его столкнули силой. Плыл он лихорадочно, колотя руками по воде, и не достиг даже середины, как подвергся нападению хищниц. Он отчаянно метался из стороны в сторону, но после десятка-двух все более слабеющих ударов ушел под воду и больше не появлялся.

— Следующий! — выкрикнул Оронапи.

Кровожадных гум становилось все больше. С берега было видно, как в разных местах вскипала от них вода, и гумы то тут, то там выпрыгивали над поверхностью, сверкая на солнце чешуей. Рыбы проявляли адскую прожорливость, и после короткой борьбы погиб следующий, третий, пленник, а потом четвертый и пятый. Затем Оронапи решил послать в воду сразу троих. Двое, плывших чуть впереди, погибли от зубов гум почти сразу. Зато третьему повезло: гумы, собравшиеся, вероятно, вокруг первых двух жертв, пренебрегли третьей, находившейся чуть в стороне, и ему удалось, хотя и покусанному, выбраться на противоположный берег.