Аркадий Фидлер - Маленький Бизон

Вмешательство воина Два Броска помогло. Кроу прекратили танец и велели своим женщинам приготовить угощение, чтобы принять гостей как подобает.

Эти новые проявления дружбы ломали старые предрассудки и освобождали наши племена от варварского бремени вчерашнего дня. Индейцев теперь объединяла общая забота о близком будущем, тем более что натиск белых людей на охотничьи районы индейских племен все усиливался.

Возвращаясь к нашим друзьям кри, я должен заметить, что дружба с ними оказалась крепкой. Многие из них и поныне живут в долине реки К'Аппель, в канадской провинции Саскачеван.

Ко всем этим событиям я внимательно приглядывался, и хотя ум ребенка немногое мог понять из того, что происходило вокруг, зато позднейшие рассказы старших дополняли мне картину минувшего. Впрочем, во время летних переходов нас, детей, интересовали свои забавы, а в нашем лагере был настоящий рай для всевозможных игр.

Индейцы прерий, за исключением немногих, не умели еще читать и писать, поэтому устные повествования старших приобретали исключительное значение: они заменяли нам книги. Чаще всего это были рассказы о великих героях и необычайных их приключениях. Сидя у костра, мы слушали затаив дыхание, а потом в наших играх старались воспроизвести великие подвиги предков. Как и мальчики в Европе, мы играли в «индейцев», с той только разницей, что и прерии были настоящие и участники игр были «всамделишными» индейцами.

Разумеется, мы могли играть только во время длительных остановок. Чаще всего это были «битвы», которые мы разыгрывали, стараясь подражать старшим, и заканчивали их всегда танцем победы. Каждый мальчик проходил как бы школу войны и принимал участие в разных состязаниях: конном и пешем беге, стрельбе из лука, метании копья, зимнем плаванье в реке. Все эти игры и забавы были проникнуты духом соревнования, и цель была одна — закалить тело и душу. Трудно представить себе, как велика была физическая выносливость и ловкость даже пятилетнего индейца.

Я припоминаю сейчас мое первое зимнее купанье в реке. Это было на рассвете, в морозный день. Я еще спал. Неожиданно мой старший брат Сильный Голос вытащил меня из-под одеяла и силой потащил к реке, возле которой был раскинут наш лагерь. Мое отчаянное барахтанье ни к чему не привело. Ударом ноги Сильный Голос пробил тонкий лед и бросил меня в прорубь. Я подумал, что умираю. Купанье длилось всего несколько мгновений, потом мы вернулись в вигвам. Но я даже не схватил насморка.

Сильный Голос был старше меня на шесть лет, но нас связывала крепкая дружба, как и с двоюродным братом — Косматым Орленком. Однако в это утро я был так взбешен, что не мог спокойно смотреть на брата. Я пошел к отцу с жалобой.

— Маленький Бизон, — засмеялся отец, — ведь это я велел ему бросить тебя в воду. А знаешь для чего?

— Знаю. Потому что вчера я был непослушным…

— Что было вчера, нас сегодня не тревожит. Важно то, что произойдет завтра. Ты должен вырасти сильным воином. Купанье — не наказание. С этого дня ты будешь каждое утро купаться на рассвете в холодной реке.

— Хорошо, отец. Но этот Сильный Голос…

— Что «Сильный Голос»?..

Детское упрямство мешало мне преодолеть обиду. Отец посоветовал мне отплатить брату той же монетой: встать завтра раньше, чем Сильный Голос, и попотчевать его куском льда. Так я и сделал. Наутро первым побежал к ледяной проруби, вернулся оттуда с большим куском льда и засунул его под одеяло — прямо на голую грудь брата. Сильный Голос вскочил, оторопев от неожиданности, и в первую минуту готов был избить меня. Потом он рассмеялся, как и все другие в нашем вигваме. Купанье в проруби вскоре стало привычкой для меня и для моего пса Пононки. Мой верный четвероногий друг бегал за мною всюду, даже лез в ледяную воду реки.

Лагерь был общим для нескольких племен. Это благоприятствовало различным состязаниям молодежи. Мы соревновались в ловкости с детьми других племен, и это было одновременно школой послушания, хороших манер и достойного поведения. Предосудительные поступки или грубость карались немедленно и беспощадно. У нас завязывалась дружба, искренняя и верная, сохранявшаяся на долгие годы, а часто и на всю жизнь.

В эти счастливые месяцы радость наполняла мою ребячью душу, и для полного счастья мне не хватало только Косматого Орленка. Временами сердце мое сжималось от боли — я тосковал по двоюродному брату, который ушел от нас за своим отцом, Раскатистым Громом.

Повторяю, Косматый Орленок был самым лучшим моим другом и товарищем детских игр. Правда, у него были несколько коротковатые ноги и в ходьбе я всегда побивал его, зато в езде на коне он оказывался первым, а как стрелок из лука не имел себе равных. Мы словно приросли друг к другу и всегда держались вместе. Без него я был как без рук, без души. Сколько разных проказ придумывал Косматый Орленок, как весело умел он смеяться!..

Свою печаль я поверял брату Сильному Голосу, но он ничем не мог мне помочь. Обращался я и к отцу, всегда готовому прийти на помощь в трудную минуту.

— Отец, — спрашивал я у него, — когда же вернется Косматый Орленок?

— Не знаю, Маленький Бизон! — отвечал отец, хорошо понимавший мою тоску.

— Тогда мы сами поедем к нему! — с ребячьим нетерпением предлагал я.

Отец мягко улыбался и, положив руку мне на голову, тихо говорил:

— Мы не можем покинуть наше племя, дорогой сын. Я не знаю, где теперь Косматый Орленок…

— Он ездит по прерии с дядей Раскатистым Громом!

— С Раскатистым Громом?.. Но где он, твой дядя?

Видно было, что отца тоже тревожит долгое отсутствие брата.

То, что отец делил со мной мою печаль, приносило мне облегчение. Я выходил из вигвама ободренный и бежал к своим ровесникам. Это были хорошие ребята и с ними было неплохо играть, но все-таки ни один не мог заменить мне верного друга. Кто мог сравниться с Косматым Орленком! Кто мог так шалить, как он, так лихо мчаться на спине мустанга по прерии!

В ту весну я много думал о Белом Волке, нашем шамане. Я верил, что только он один может помочь мне в моих заботах и дать ответ на вопрос, который больше всего мучил меня. Ведь шаман знал все тайны жизни, значит, он должен знать, где сейчас Косматый Орленок и когда я его увижу.

Вигвам Белого Волка стоял несколько в стороне от нашего лагеря; он был большой и издалека бросался в глаза своей яркой раскраской. Рядом с изображением Белого Волка были разные цветные знаки, такие таинственные, что нас, детей, охватывала какая-то тревога, когда мы их рассматривали. Сколько раз я приближался к этому вигваму, чтобы заговорить с Белым Волком и спросить, нет ли вестей о Косматом Орленке! Но попытки эти кончались неудачей. Вблизи вигвама горло у меня пересыхало, и язык прилипал к нёбу; от волнения и страха я не в состоянии был произнести ни слова. Я очень стыдился своей слабости. Мне было хорошо известно, каким добрым человеком был Белый Волк, но сверхъестественная сила, которой он обладал, гасила мой порыв, и я… удирал прочь.