Фрэнк Йерби - Гибель «Русалки»

И она пошла прочь, холодная, далекая, спокойная. Это было невыносимо. Гай положил руки ей на плечи и очень осторожно повернул к себе лицом. Потом обнял, не внезапно, не грубо, но с нежностью, не сводя с нее глаз. Ее лицо было совсем белым…

В самый последний миг она закрыла глаза.

– Давай не будем роскошествовать, Гай, – сказала Джо Энн. – У меня уже была пышная свадьба. Папа потратил на нее целое состояние, но ничего хорошего из этого не вышло…

– Ты ведь была вроде счастлива с Килом, – сказал Гай.

– Да, была. По крайней мере, несколько лет после свадьбы. Да и потом оставалась более или менее довольна жизнью до тех пор, пока ты не вернулся. А Кил – он был очень славный, Гай. Ничего, что я про него говорю?

– Пожалуйста, если тебе этого хочется.

– Да, хочется, но не потому, что я скучаю по нему. Я пытаюсь… начать с тобой разговор о том, что ты должен… имеешь право знать…

– Почему ты говоришь так нерешительно и все время спотыкаешься, Джо?

– Потому что я ужасно тебя боюсь! Так боюсь, что просто сердце уходит в пятки!

Она внезапно уткнулась лицом в его грудь:

– О, Гай, не женись на мне! Ты… не должен этого делать! Ты… во мне разочаруешься, так же как и Кил!

Он мягко отстранил Джо Энн и приподнял рукой ее подбородок. Потом нежно поцеловал прохладный дрожащий рот, чувствуя на губах соль ее слез. Наконец она сумела изобразить на лице подобие улыбки.

– Вот так будет лучше, – тихо сказал он. – У тебя просто разыгрались нервы, Джо. Ты пережила трудные времена. Думаю, мне стоит уйти сейчас домой и дать тебе время успокоиться…

– Нет! – крикнула она. – Не уходи! Я хочу чтобы ты был рядом. Сядь и возьми меня за руку. Но не гляди на меня. Когда ты смотришь, я не могу говорить, я вся дрожу. В тебе есть это фамильное свойство Фолксов, как и у твоего отца: ты входишь в комнату, и кажется, что воздух трещит от невидимых разрядов, ты говоришь – и словно раздаются раскаты грома, правда, Гай! Теперь я понимаю, почему моя мать…

– Давай не будем говорить об этом, – сказал Гай.

– Хорошо. Нам и так есть о чем поговорить. Я думала, ты не вернешься, – вот почему я вышла за Кила. Я ведь тогда его не любила, да и не знала, что такое любовь. Потом я научилась любить, по крайней мере, убедила себя в этом. Пыталась быть хорошей, преданной женой, но…

– Ты и была такой, – сказал Гай.

– Я пыталась. Но в чем-то не оправдала его ожиданий, сама не знаю почему. Бывало, он смотрел на меня и я видела в его глазах разочарование. Я пыталась быть честной и справедливой, Гай. Кил никогда не был злым, а только слабым. Я это поняла. Я прощала его снова и снова за пьянство и азартные игры, потому что в этом была отчасти и моя вина. Если бы я была другой женщиной, более свободной, веселой, он бы не…

«Он все равно бы поступал по-своему, – думал Гай, – и в этом нет твоей вины. Если мужчина с юных лет якшается со служанками-негритянками и белыми потаскухами, у него появляется неосознанный страх перед порядочными женщинами. Наверно, Кил так тебя уважал, что это мешало физической стороне любви. Думаю, он мысленно разделял эти два понятия: плотская и духовная любовь. Ты была его белым ангелом, поэтому акт любви казался ему оскорблением, почти святотатством…»

Но он этого не сказал. В 1856 году мужчина не мог говорить о таких вещах женщине благородного происхождения.

– А с тобой будет еще хуже, Гай… Ты – само воплощение мужественности. Килу до тебя далеко, и это пугает меня до смерти. Я знаю, ты добрый и терпеливый, но…

– Но что, Джо?

– …больше всего я боюсь, что я… я не смогу быть такой, как ты хочешь… А если я не смогу подарить тебе ребенка, о котором ты так мечтаешь? Было бы преступлением, если бы род Фолксов прекратился из-за меня. Мы с Килом были женаты десять лет, а ребенок так и не появился…

– Возможно, в этом была его вина, – сказал Гай.

– Нет. Он… имел ребенка от этой ужасной Лиз Мелтон. Маленькую девочку. Говорят, она… похожа на него как две капли воды!

– Сомневаюсь. Хорошо известно, что за штучка Лиз, и могу побиться об заклад, что она сама не знает, кто отец ее ребенка.

– Нет, это был Кил. Говорят, ребенок красивый. И еще: мне тридцать три года, Гай. Для женщины это очень много. Может быть, ты найдешь себе жену помоложе меня, и уж с ней наверняка…

– Риск тот же. Когда ты вышла замуж за Кила, тебе было девятнадцать… Да если уж на то пошло, у молодой девушки будет один существенный изъян…

– Какой изъян, Гай?

– Это будешь не ты.

Тогда она вдруг робко поцеловала его:

– Спасибо тебе, любимый. Но, Господи Боже, сколь многое нас разделяет!

– Нет ничего такого, что бы нас разделяло, абсолютно ничего.

– Нет, есть. Призраки старых грехов, былой ненависти тех, кто умер, и тех, кто жив, Гай. Мой отец убил твоего… из-за моей матери. Знаешь, Гай, кажется, он страшно боится, что я выйду за тебя замуж, и больше всего – того что мы будем жить здесь…

– Ему нечего бояться, – сказал Гай мягко. – Когда папа умирал, он взял с меня слово, что я никогда не причиню вреда Джерри. Всех этих призраков пора отправить на покой, Джо.

– Хорошо, если так, Гай. Только они не дают мне покоя: Кил и то, как он умер… А твоя Джульетта…

– Не беспокойся об этом, Джо. Мы расстались с ней навсегда.

– Да, расстались. Но разве она ушла из твоего сердца, из твоих воспоминаний? Сомневаюсь. И вряд ли ты ее когда-нибудь забудешь. Она такая красивая, Гай… Веселая, талантливая, в ней столько очарования! Я так боюсь, что ты начнешь сравнивать меня с ней, после того как мы поженимся. Я просто не выдержу такого состязания с одной из самых знаменитых женщин в мире!

– Никогда не занимаюсь такими сравнениями, – сказал Гай, – или противопоставлениями – это гораздо более удачное слово, когда речь идет о вас двоих. Ты станешь моей женой, Джо. Я всегда любил тебя, всю жизнь. И вот я вернулся домой – к тебе. Мне не помешают какие-то выдуманные тобой призраки!

– А я и не собираюсь тебе мешать, любовь моя, – мягко сказала она. – Просто пытаюсь быть честной, чтобы ты слишком во мне не разочаровался. Если бы ты действительно ушел сейчас, я вряд ли бы это вынесла. Но теперь я высказалась и чувствую себя лучше. Когда ты хочешь, чтобы это произошло?

– Тебе решать, Джо.

– Через две недели, Гай, ладно? Это время потребуется для того, чтобы мне сшили свадебное платье. Розовое – на счастье, белое я теперь носить не имею права…

– На две недели я согласен. Где ты хочешь устроить свадебную церемонию, Джо?

– Здесь, в Фэроуксе. Я хочу начать нашу совместную жизнь там же, где мы ее завершим. Гостей много не нужно. Только Уиллард с Нормой да Фитцхью с Грейс. И отца придется пригласить ради приличия. Конечно, если ты хочешь позвать кого-то еще…