Глеб Голубев - Избранное. Компиляция. 1-11

Но это-то его наблюдение, которому никто из вас не придал значения, и подсказало мне мою версию. Видимо, так поспешно скрывшееся судно было пиратским. Они только что напали на «Лолиту», начали её грабить, открыли трюм и, возможно, хлебнули на радости немного спирта.

Свидетелей этих событий, разумеется, к сожалению, не осталось. Но вы наверняка потребуете от меня обоснования моей версии, как и от всех ваших рассказчиков, сочинивших такие занимательные истории. Следую их примеру.

Прежде всего меня заинтересовал кинжал, валявшийся на палубе. (Кстати, это вовсе не малайский крис, а непальский кукри.) Это довольно необычное оружие для наших краёв.

Полинезийцы слишком ленивы и добродушны, чтобы заниматься пиратством. Стянуть что-нибудь, что плохо лежит, ещё куда ни шло. А пиратство дело для них слишком хлопотливое, да и опасное. Им занимаются в основном китайцы, индонезийцы, индийцы (в том числе и непальцы) — их немало у нас на островах.

Я проверил наиболее подозрительные пятна на палубе. Некоторые из них оказались действительно кровавыми — от кур и животных, которых тут резали, чтобы отправить в котел.

Однако возле штурвала я обнаружил на палубе пятно от человеческой крови — и притом довольно большое и свежее, — пролитой совсем недавно.

Ещё доказательства грабежа: пытались взломать денежный ящик, но не успели.

Кроме пулевой пробоины в окне капитанской каюты, я обнаружил два свежих следа попадания пуль в верхней части задней мачты, в так называемой грот-стеньге, стреляли тоже из пистолета двадцать второго калибра.

Капитан Френэ, даже будучи таким пропойцей, каким его изобразил в своем рассказе профессор Лунин, вряд ли бы допустил, чтобы осталась открытой крышка трюма, где находились бочки со спиртом. Ведь это был товар, и притом весьма ценный. Его наверняка оберегали. Сдвинуть крышку трюма и оставить её незакрытой могли только посторонние и в спешке.

Что произошло дальше, как мне представляется?

Только пираты начали обшаривать шхуну, как вдруг появились вы. Что им оставалось делать? Забрав всех членов команды и пассажиров «Лолиты» к себе на борт, чтобы они не подали вам какого-нибудь знака, пираты решили на время отойти немножко в сторонку и переждать, пока вы проплывете мимо. (Возможно, они даже оставили на борту одного из своих матросов. Потом, когда дело неожиданно повернулось совсем не так, как ожидалось, он незаметно прыгнул в воду и поплыл к своей шхуне, и его подобрали.)

Расчет пиратов был логичным. Если бы даже с большого пассажирского лайнера, за какой они приняли ваше судно, и заметили «Лолиту», заинтересовались, почему шхуна движется так странно и не отвечает на сигналы, и даже подошли бы к ней и обнаружили, что на борту нет ни единого человека, брать бы её на буксир и менять курс, чтобы доставить грязную посудину в ближайший порт, конечно бы не стали. В лучшем случае порадовались бы неожиданному приключению, раструбили на весь мир об очередной «загадке океана», чтобы привлечь побольше туристов на роскошные лайнеры своей компании, и сообщили бы в Папеэте координаты шхуны. И преспокойно поплыли дальше.

А тогда пираты, выжидавшие на горизонте, спокойно бы вернулись и докончили ограбление шхуны.

Они не учли одного: что ваш замечательный «Богатырь» был советским экспедиционном судном. И что вы пойдете даже на то, чтобы изменить курс и план научных работ и любезно отбуксировать «Лолиту» навстречу нашему спасательному катеру.

Это спутало карты пиратов. И проклиная вас на всех наречиях (в чем я совершенно уверен, зная немножко этот народец), они были вынуждены убраться восвояси, что не преминул отметить в судовом журнале наблюдательный и пунктуальный на моё счастье вахтенный штурман мосье Кушнеренко.

Команду же «Лолиты» пираты, вероятнее всего, прикончили, как и экипаж «Беллы», чтобы не осталось свидетелей. Так что искать капитана Френэ и его людей считал безнадежным занятием. Свидетелей преступления наверняка не осталось.

Сознаюсь честно: я сам видел в своей версии нема уязвимых мест. Почему, например, пираты не украли часы с капитанского стола? Их так легко было мимоходом сунуть в карман. Почему вообще они, забрав членов команды «Лолиты» к себе на борт, чтобы те не подали вам сигнала о помощи, не оставили взамен на шхуне своих людей? Те бы любезно ответили вам, что у них всё в порядке, только небольшая поломка мотора, и в помощи они не нуждаются. И вы бы проплыли мимо даже не подозревая, что столкнулись с пиратами.

Но по собственному опыту я знаю, что почти в каждой версии всегда остаются какие-нибудь пробелы, так и не нашедшие объяснения «белые пятна», тем более при расследовании столь необычной истории, как загадочно исчезновение экипажа «Лолиты». На них следователю приходится закрывать глаза.

Не мог же я, согласитесь, всерьёз доложить начальству одну из версий, сочиненных вашими учеными: будто моряков прогнала с «Лолиты» шаровая молния, принятая ими за дьявола, или что всех отравил и побросал за борт рехнувшийся кок в приступе помрачения сознания и последовавшей полной амнезии, или их в шутку похитили «ластоногие» пловцы? Вы представляете, как бы на меня посмотрело и что бы сказало мое строгое начальство?!

Так что версия насчет пиратов, при всей уязвимости, всё-таки оставалась, по-моему, самой реальной. Я мог доложить её начальству, и оно бы меня наверняка похвалило за оперативность. Дело об исчезновении экипажа «Лолиты» было бы закончено и положено в архив, к удовольствию обитающих в нем мышей.

Но я ошибся! Представьте мое изумление, когда мне вдруг неожиданно сообщили, будто в одном из кабаков Паго-Паго на Самоа видели Иотефа — матроса с «Лолиты»!

Признаться, я сначала не поверил. Но через несколько дней уже от другого человека, вполне заслуживающего доверия, услышал о том же. Тогда я вылетел в Паго-Паго. И представьте: в первый же вечер в заведении мадам Куок, называемом «Голубой мотылек», я действительно встретил этого Иотефа! Он был не только жив и невредим, но и сильно пьян. Это исключало всякие сомнения, будто передо мной призрак, ибо, насколько мне известно, никто ещё не встречал пьяных привидений.

Спьяну он пытался рассказать мне ещё одну сказочку о том, будто на «Лолиту» напали пираты и всех до единого перебили, а спасся лишь он одни благодаря своему исключительному мужеству. Но, проведя ночь в каталажке и протрезвев, утром он рассказал мне, что же случилось на самом деле».

Сергей Сергеевич поставил на стол подносик с разлитым уже по чашкам кофе. Не отрывая глаз от рукописи, я взял чашку и продолжал читать, прихлебывая маленькими глоточками крепчайший кофе, какой умеет готовить только Волошин.