Глеб Голубев - Избранное. Компиляция. 1-11

— Значит, нечисто берете пробы. Неправильно выбрали место для бурения, только и всего. Уж от Савосина-то я такого не ожидал. А тебя, чувствую, опять поскакать по степи тянет. Заканчивай описание находок, хорошенько продумай план раскопок на будущее лето и привози ко мне.

Я занялся обработкой и описанием всего, что нашли мы в кенотафе и сарматском кургане. Сделал доклад на заседании ученого совета. Он вызвал, как водится, самые различные мнения и оживленную дискуссию. В основном споры опять велись все о том же: кто жил в здешних краях — невры или скифы-пахари и было ли это племя пришлым, как прочие скифы, или же потомками местных чернолесцев.

Наши находки добавляли пищи для давних споров, но, увы, к истине пока не приближали.

Закончив обработку и описание находок, я засел за план будущих раскопок. Сомнений не оставалось: надо копать все курганы подряд. Нечего гадать, какой из них интереснее. Даже Олег Антонович с его опытом и знаниями ошибся. Но все равно ведь он прав: с чего-то надо начинать. С каких именно курганов?

Долго я бился над планом. А потом решил схитрить и разработал его в двух вариантах. И, заранее представляя, как высмеет меня Олег Антонович за «половинчатость и стремление сесть меж двумя стульями», отправился в Ленинград.

Олег Антонович провел меня в так хорошо знакомый со студенческих лет просторный кабинет и, не дав опомниться, сунул в руки два каких-то листочка бумаги:

— Вот полюбуйся.

На одном листочке я увидел какую-то схему: неправильной формы крут, разрисованный маленькими квадратиками, выстроившимися вдоль пересекающихся линеек. План какой-то местности, что ли? Кое-где были красными чернилами нанесены точки, и возле каждой стояла цифра — от 1 до 9.

На другом была табличка, аккуратные колонки цифр.

— Что это такое, Олег Антонович?

— Неопровержимое доказательство того, что вы до сих пор не научились правильно проводить разведочное бурение, — насмешливо ответил он. — Нынешнее поколение студентов куда любознательнее вас. Мои архаровцы завели дружбу с геохимиками, разрабатывают совместно новейшие методы археологической разведки. Вот я их и привлек вам на помощь. Помнишь, как тебя удивило, что я таскал из села початки кукурузы и всякие семена?

Взяв у меня из рук загадочные листочки, он пояснил, показывая золоченым карандашиком:

— Это план кургана, на котором стоит правление. Не узнал? Точками помечены девять пунктов, где я взял пробы кукурузы и других растений из огородов. Геохимики их исследовали. Результаты весьма наглядно выражены вот в этой табличке. Видишь? Цифры бесспорно показывают: в кургане есть золото. Химики обнаружили его во всех пробах, но в разном количестве: чем ближе к центру кургана, тем его больше, по краям — меньше. Это и понятно: золотые украшения лежат, конечно, в центре, в погребальной камере. Ну? Все еще не веришь? Это поточнее вашего липового бурения с наскока. Возьми с собой эту схемку и табличку. Разберись во всем как следует — и составь настоящий план раскопок.

Вернувшись в гостиницу, я с большим интересом познакомился с описанием сложных манипуляций, какие проделали геохимики с образцами различных растений, привезенными профессором Казанским. Сжигая в электрических печах семена кукурузы, они затем изучали химический состав золы. Присутствие золота даже в ничтожных дозах окрашивало фарфоровые тигли в пурпурный цвет. А в некоторых пробах попадались тоненькие проволочки или крошечные золотые крупинки, так много его накопили растения. Разница в содержании золота в растениях, взятых из разных мест, позволила геохимикам составить наглядную таблицу. Она показывала, где именно прячутся под землей скопления драгоценного металла.

Эти сложные исследования в самом деле неопровержимо доказывали: наш курган — не природный холм. Откуда иначе могло в нем взяться золото? И он не ограблен, если в нем сохранились предметы из золота в таком количестве, что их вот уже несколько веков способны сквозь толщу земли ощущать растения, чудесным образом накапливая в себе частицы драгоценного металла.

И тут же я задумался: а как до этого золота добраться? Нелегкая задачка, что и говорить. Хорошего ежа снова запустил мне под череп учитель! Чем бы я ни занимался, ежик между тем все трудился, покалывая мозги иголками новых вопросов. И все возрастало нетерпеливое желание поскорее отправиться к заветному кургану, узнать, что же таится в нем.

Настал этот день, настал! Я снова сижу рядом с дядей Костей в кабине скрипящей от старости экспедиционной машины, а в кузове на груде походного багажа снова галдят и поют студенты.

Нынче у нас большой отряд. Надежную основу его составляют Тося и Алик. Они уже успели пожениться, живут, кажется, дружно, и с ними никаких хлопот не предвидится. Но нет теперь с ними больше Бориса, хваставшего мощными бицепсами. Как я и опасался, археолога из него не вышло. Правда, продержался парень дольше, чем я думал, — пожалуй, на одном самолюбии. Но потом окончательная «измена» друга, женившегося на Тосе, сразу подкосила бедного Борю. Он ушел в какой-то технический вуз.

Снова ехал с нами Саша Березин, развалившись на мешках с видом бывалого путешественника и небрежно пощипывая струны неразлучной гитары. Из парня, кажется, получится толк. Был, как положено, и новичок — Аркадий Буценко, круглолицый, с забавно, еще совсем по-мальчишечьи торчавшими ушами крепыш в тельняшке. Почему он носил ее, если решил стать археологом? Или морская душа в нем еще спорила с сухопутной? Ладно, посмотрим, какая победит…

Ребята громко пели, а в уголке, привычный к этому галдежу, как бывалый солдат к орудийным залпам, крепко спал на груде мешков Савосин — отсыпался «про запас».

За нашей машиной пылила вторая — новенький, ладный фургон, настоящая лаборатория на колесах. В нем едут с оборудованием для сейсмической разведки геофизики.

— Пусть еще хорошенько проверят; если ли там что внутри, прежде чем начнете копать, — напутствовал меня Казанский. — Все-таки ведь не в чистом поле, а прямо под правлением. Неудобно, если обмишуримся.

Вот начались знакомые места, показался вдали и колхозный поселок на двух холмах. Я приглядывался к ним с волнением и надеждой: неужели и впрямь тот, что пониже, — курган, насыпанный человеческими руками и таящий в себе какие-то загадочные пустоты с золотом?

На крыльце колхозного правления, словно принимая парад, нас поджидал Непорожний, надевший ради такого случая строгий черный костюм. Рядом с ним — сияющий, как весеннее солнышко, Андрей Осипович Клименко, приветственно помахивал шляпой из нейлоновой «соломки».

— Авенир Павлович, как ни рвался, не смог приехать, — сказал он мне после крепких объятий и рукопожатий. — Совсем расклеился старина. Ничего не попишешь, годы свое берут. Может, попозже приедет. А Эльза Генриховна — помните ее? — померла зимой, — добавил он, вздохнув.