Глеб Голубев - Избранное. Компиляция. 1-11
- Название:Избранное. Компиляция. 1-11
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Глеб Голубев - Избранное. Компиляция. 1-11 краткое содержание
Содержание:
1. Голубев Глеб: Следствие сквозь века
2. Голубев Глеб: Тайна пирамиды Хирена
3. Голубев Глеб: Огненный пояс
4. Голубев Глеб: Долина, проклятая аллахом
5. Голубев Глеб: Пиратский клад
6. Голубев Глеб: Пасть дьявола
7. Голубев Глеб: Гость из моря (журнальный вариант)
8. Голубев Глеб: Морские тайны
9. Голубев Глеб: Секрет «Лолиты»
10. Голубев Глеб: След Золотого Оленя
11. Голубев Глеб: Шлиссельбургская нелепа
Избранное. Компиляция. 1-11 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Можно ли представить судьбу трагичней?
А участь солдат, пошедших в ту ночь с Мировичем на приступ и безвестно сгинувших под шпицрутенами или в Сибири? Среди них и тот, безымянный, который сказал: «Не ходи, батюшка, заколют вас, а пропусти нас наперед…»
И конечно, не дает мне покоя загадочная улыбка Мировича. Его непонятное поведение на допросах и на эшафоте. Хочется разобраться в этой темной истории до конца.
Предположение о том, что Мирович действовал не самостоятельно, а был марионеткой в чьих-то ловких руках, выполнял чужой хитрый замысел, многие высказывали уже сразу после опубликования манифеста.
«Нельзя выразить, — доносил из Петербурга секретной депешей своему правительству один из дипломатов, — как смело и резко даже и простолюдины рассуждают публично об этом событии».
Уже и тогда молва называла Теплова, как главного закулисного режиссера провокации, явно имея для этого основания. Рукой Теплова с первых дней воцарения Екатерины написаны все указы и секретные инструкции, касавшиеся узника. Все шло через него, а что за человек был Теплов, мы знаем: «из-за денег на все дела себя употреблять позволявший»…
Но записывать все эти толки, понятно, побаивались. До нас дошла лишь ничтожная часть их. Более откровенно обсуждали «шлиссельбургскую нелепу» за границей. Ядовито иронизировали проницательные Вольтер и Даламбер. Слухи из Петербурга пересказывались в газетах многих стран.
Екатерина не выдержала и даже стала оправдываться, огрызаться. Особенно выводили императрицу из себя язвительные замечания насчет путаного манифеста. «Вы рассуждаете о манифесте, как слепой о цветах, — писала она госпоже Жоффрэн. — Он был сочинен вовсе не для иностранных держав, а для того, чтобы уведомить Российскую империю о смерти Ивана; надобно было сказать, как он умер; более ста человек были свидетелями его смерти и покушения изменника, не было поэтому возможности не написать обстоятельного известия; не сделать этого — значило подтвердить злонамеренные слухи…»
Да, дело получилось непредвиденно шумным. Все прошло совсем не так келейно, по-заговорщицки, как рассчитывали. И слухи не утихали. Понятно, до революции историки могли обсуждать эти щекотливые вопросы весьма сдержанно, да и многие документы были им тогда недоступны.
Немало споров было о том, существовала ли секретная инструкция с приказом узника живым не выпускать. Екатерина в письмах возмущалась, объявляя все разговоры о такой инструкции «вздорными слухами».
Многие историки ей поверили. Дело стало изображаться так: будто существовала какая-то инструкция, данная еще давно, при Елизавете. А Екатерина ничего о ней не знала, была уверена, будто ее отменил еще Петр III.
Один историк в 1888 году писал:
Прошло сто лет, и в наши дни эта инструкция признается уже фактом, не только возможным, но и вполне легальным! Одни решительно утверждают, что «офицерам велено было умертвить арестанта при малейшей попытке к его освобождению», другие, признавая такую инструкцию «весьма естественною», прибавляют, что она «вызывалась требованиями государственной безопасности», и хотят уверить нас, будто «правительство, в сущности, не было компрометировано таким распоряжением».
Почтенный либеральный историк не может поверить в существование такой инструкции. Негодование его вполне понятно. Уж больно подлое убийство она официально предписывала.
Инструкция, как мы теперь точно знаем, была — ясная и недвусмысленная. Потом ее, с другими секретнейшими документами, у Власьева и Чекина отобрали, запечатали в особый пакет и вернули Панину.
Через сто тридцать лет она все-таки была найдена в архиве!
«…§ 4. Ежели, паче чаяния, случится, чтоб кто пришел с командою или один, хотя б то был и комендант или иной какой офицер без имяннаго за собственноручным ея императорского величества подписанием повеления или без письменного от меня приказа и захотел арестанта у вас взять, то онаго ни кому не отдавать, и почитать все за подлог или неприятельскую руку. Буде же так оная сильна будет рука, что опастись не можно, то арестанта умертвить, а живаго ни кому его в руки не отдавать…»
Скрепляющая инструкцию подпись — поперек листа, чтобы не подделали, со всеми титулами: «Действительный тайный советник, обер-гофмейстер, сенатор и кавалер Никита Панин» — не вызывает сомнений. И по тексту совершенно ясно, что Екатерина с инструкцией знакома, она продиктована ею. Только ее приказ может эту инструкцию отменить. Какие еще нужны доказательства?!
Воистину, рукописи не горят, как уверял Воланд в «Мастере и Маргарите», и правда все же рано или поздно выходит наружу, как бы ее ни пытались тщательно скрыть!
Владимир Васильевич Стасов, имевший доступ к секретным документам, считал, что тайной вдохновительницей заговора была Екатерина II:
«Уже тотчас после умерщвления Ивана Антоновича много было споров о следующих двух вопросах: 1. Были ли у Мировича, кроме ничтожных людей, им выставленных, еще другие, более важные соучастники, которые подготовили его и подтолкнули на совершение приписываемого ему одному предприятия и от которых он ждал себе поддержки. 2. Участвовала ли сама императрица каким бы то ни было образом в этом деле. Фактов, прямо и положительно отвечающих на эти вопросы, мы не имеем в настоящее время, но тем не менее нельзя обойти без внимания несколько событий и подробностей, которые теперь в общей своей сложности приводят к убеждению, что на оба эти вопроса можно почти с полной достоверностью отвечать утвердительно(подчеркнуто Стасовым. — Г. Г. )», — писал он в интереснейшей работе «Брауншвейгское семейство», которая так и осталась неопубликованной, в рукописи.
«Екатерина могла рассчитывать, что Мирович ее не выдаст: у ней был перед глазами пример Власьева и Чекина, которые, убив Ивана Антоновича под штыками солдат Мировича, уже больше ни на что не надеясь, все-таки лишь наполовину выдали ее приказание. У Мировича же было еще столько надежд впереди», — считал Стасов.
Становится ясной и вся вообще сумбурность, непродуманность, наивность заговора Мировича, смехотворная пустяковость и вздорность его мотивов: придумали кое-как общими силами, явно наспех, на скорую руку. Чего было особенно ломать над этим голову?
В самом деле, замысел сумасшедший. За него Мировича, действительно, следовало не судить, а лечить как душевнобольного. Однако…
Безумный план? Но в этом безумии проглядывает, если вдуматься, безупречная логика.
Этот план и не должен был удаться, боже упаси! Важно было только подставить Ивана Антоновича под шпаги Власьева и Чекина.
Становится понятным, почему Мирович не пытался бежать, когда увидел, что Иван убит и его замысел рухнул, хотя у него были для этого все возможности.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: