Глеб Голубев - Избранное. Компиляция. 1-11

Стар я теперь, а события того времени живой стеной теснятся вокруг меня!

Подтверждаю, что все рассказанное здесь — истинная правда, ибо во всех битвах и всех предприятиях я лично участвовал. Не старые басни, не деяния римлян, что случилось 700 лет тому назад, а то, что сам видел и пережил, рассказываю я, точно указывая, как, где и когда все произошло. Ибо все это составил я по собственным записям и заметкам и закончил милостью божьей 26 февраля 1578 года.

И ты, дражайший читатель, помолись также со своей стороны богу и прими мой малый труд, простив недостатки его. И да суди их по примеру блаженного Августина, различающего того, кто исповедует свои грехи или ошибки, и того, кто защищает их; и да простишь ты мои грехи, как бог прощает мои и твои, по словам пророка, который сказал: господи, исповедую я мои пороки и несправедливости, и тотчас ты дашь их прощение…»

На этом заканчивается рукопись.

Вот что мы узнали, дорогой друг. Чудовищное злодейство! Можно ли этому верить? Но ваши исследования, которые поначалу так нас озадачили, по-моему, подтверждают исповедь Торсаля…»

Можно ли этому верить? Андрей оторвался от письма и задумался.

А почему нет? Бактериологические войны люди ведут уже очень давно. Они занялись этим гораздо раньше, чем научились защищаться от болезней. Тому свидетельством хотя бы этот старинный романсеро.

Но эмир Альмансор хоть мстил вторгшимся захватчикам, защищал свою свободу. А в семнадцатом веке голландские колонизаторы применили точно такую же подлую тактику, что и этот сладкоголосый Овьедо, против республики Паламарес, созданной беглыми рабами-неграми в глухих лесах Бразилии. Каратели никак не могли их победить в бою и начали засылать в леса рабов, специально зараженных оспой.

А в следующем столетии в Северной Америке, чтобы сломить сопротивление непокорных индейских племен, им стали подбрасывать через сердобольных миссионеров зараженные одеяла, которыми раньше накрывали больных оспой. И «черная смерть» пошла разгуливать по уединенным стойбищам и поселкам…

Да зачем лезть в историю! Разве и сейчас мало безумных подлецов, мечтающих пустить в ход смертоносных невидимок? Совсем недавно Андрей читал заметку в вечерней газете и даже вырезал ее.

Он поискал в письменном столе. Вот она:

«Рим, 1-3 сентября (ТАСС).

«В Западной Германии испытывается бактериологическое оружие», — пишет итальянская газета «Паэзе сера». Газета помещает сообщение из Франкфурта-на-Майне, в котором говорится, что «случаи таинственной смерти, отмеченные в научных лабораториях Западной Германии, очевидно, связаны с испытанием нового вида бактериологического оружия». «В лабораториях института «Пауль Эрлих» во Франкфурте-на-Майне и на заводе «Беринг» в Марбурге под большим секретом проводятся исследовательские работы и испытания, — указывает «Паэзе сера». — Именно среди работников этих лабораторий отмечено по крайней мере 24 случая неизвестных заболеваний, шесть человек умерли. Медицинские власти, сначала утверждавшие, что речь идет о случаях заболеваний тропической лихорадкой (это мнение затем было опровергнуто), теперь хранят абсолютное молчание».

«Случаи во Франкфурте-на-Майне и в Марбурге, — отмечает «Паэзе сера», — напоминают смерть английского ученого Бэктона от чумы в 1962 году, когда он проводил эксперименты с новым видом бактериологического оружия».

Послать заметку Альваресу? Пусть убедится, что ничего невероятного в рассказе этого Луиса Торсаля нет.

Но вот у вас, уважаемый товарищ Буланов, оказалось, нет никакого открытия…

Вздохнув, Андрей опять взялся за письмо.

«…Теперь мы знаем, откуда взялась в Толуске эта загадочная братская могила зараженных оспой воинов майя: конечно, конкистадоры, раздосадованные своей «победой», больше похожей на поражение, перебили всех людей майя, кто остался в живых после боя. А на кладбище и так уже было немало могил людей, погибших от оспы.

Вот что мы с вами узнали. И непонятно даже, что приходится нам теперь составлять: научный отчет о наших открытиях или судебное обвинительное заключение?

Большой город испанцы так и не нашли, хотя в него и успела, как мы теперь узнали, проникнуть «черная смерть», поразив даже правителя. Потому и трудно оказалось датировать эти захоронения, что нет в них никакой погребальной утвари: людям было уже не до соблюдения ритуальных обрядов, когда все горело вокруг.

Это нам посчастливилось найти его, но, увы, с опозданием на четыре с половиной столетия…

Все, что мы узнали, полагаю, подтверждает мою гипотезу. Покинуть на рубеже девятого века свои древние города майя заставили народные восстания, охватившие всю страну. Народу надоело бесконечно строить календарные стелы, памятники, пирамиды и храмы. Он восстал против трутней-жрецов: об этом свидетельствуют пусть немногие, но очевидные следы разрушений, о которых вы знаете, — расколотые плиты и стелы, поврежденные картины.

Или просто земледельцы перестали кормить города, и они опустели — это тоже вполне вероятно.

Но страна не была покинута! Это раньше мы ошибочно принимали гипотезу Морли, будто дворцы и храмы Нового царства в Юкатане были построены переселившимися с юга обитателями покинутых городов Древнего царства. Новейшие раскопки опровергают это начисто. Северные города столь же древни, как и южные.

Но если не было никакого великого переселения, то куда же девались обитатели покинутых городов? Ответ, мне кажется, может быть лишь один: они никуда не уходили и продолжали жить на прежних местах. Только в городах жизнь замерла (а может, и там продолжалась), прекратилось лишь, несомненно, строительство новых храмов и календарных стел, ибо власть жрецов кончилась.

Чужеземное же вторжение (я читаю ваши мысли, мой друг, и опережаю возражения), наоборот, привело бы к восстановлению этой власти, ибо всегда и везде первой с захватчиками примиряется правящая каста и просто начинает делить с ними власть.

Так и произошло, кстати, на севере, в Юкатане, где с приходом тольтеков из Центральной Мексики власть жрецов, видимо, была восстановлена, потому что опять началось строительство пышных храмов, пирамид и дворцов, прекратившееся на какое-то время.

А на юге — нет. И не случайно, видимо, эти края стали последним оплотом государства майя в борьбе с конкистадорами. Только через полтора столетия непрерывных войн смогли испанцы захватить последнюю крепость майя Тайасаль на острове посреди озера Петен-Ица, построили на ее развалинах тюрьму и церковь и окрестили новым пышным названием — Флорес… *["25] 25 Цветы (исп.).

Но именно такое упорное и длительное сопротивление и подтверждает неопровержимо, что эти ныне глухие лесные края были в те времена достаточно густо населены, а вовсе не покинуты!